Уже несколько часов бесцельно сижу в кресле у окна и смотрю вниз на снующих там людей и машины скорой помощи.

Всё куда-то бегут, торопятся, только мне ни бежать, ни торопиться некуда. И как минимум три месяца будет так. Перелом ноги со смещением, три сломанных ребра и очередная черепно-мозговая. И это я ещё легко отделался. Могло быть намного хуже. Как в прошлый раз — мозгами наружу.

Только внутри легче не стало. Всё так же рвёт на части от дикой боли… Она нестерпима, словно из меня душу вытащить пытаются, а та отчаянно сопротивляется и хватается за внутренности.

Я так больше не хочу… Я дико устал… Всё обрыдло. И жизнь тоже.

Открывается дверь. Я оглядываюсь посмотреть, кто пришёл.

Гости у меня редкость, запретил кого-либо даже подпускать к своей палате, кроме самых близких и медперсонала.

Первые дни репортёры чуть ли не в окна готовы были забраться, чтобы эксклюзив достать.

Отец…

Только тебя сейчас не хватало!

От визитов этих тоже устал. Он только нотаций каждый раз читать пытается, не пытаясь меня услышать.

Хочу побыть один. Запереться в своих мыслях и воспоминаниях… Только так я на время становлюсь человеком. Там я был счастлив. Здесь только разочарование и потери…

— Как ты? — ставит на тумбочку у кровати пакет.

— Нормально, — сквозь зубы.

— Здесь мать тебе твоё любимое поесть собрала…

— Не надо было. Меня нормально кормят, — отвечаю, не отрываясь от окна.

Я не то, что есть — я жить не хочу. Почему я не разбился?

— Может, наконец-то поговорим?

— О чём? — разворачиваюсь к нему.

— О том, что ты сотворил…

Опять внимание на окно. Не хочу.

— Пытались. Не о чем говорить…

— А я думаю, есть! — начинает повышать голос отец. — Это же додуматься было — спрыгнуть с балкона из-за какой-то сучки!

— Она не сучка! — кричу на него в ответ.

— А кто она, по-твоему? Если замуж сразу выскочила! — срывается на меня.

— Я сам виноват!

— Да что ты?! — машет он рукой. — Скажи ещё, что случайно вывалился с третьего этажа.

— Да, случайно!

— Тебе видео с камер показать, где ты "случайно" через решётку перелезаешь и сигаешь вниз? — достаёт из кармана телефон.

Видел я уже его. Все новостные каналы облетело с припиской "известный артист во время вечеринки совершил попытку самоубийства".

— Запомни, сынок, ни одна девка не стоит слёз матери, которая будет оплакивать своего сына, — рычит на меня. — У тебя их ещё куча будет, а мать одна. Её пожалей… Думаешь, ей легко смотреть на тебя такого, — проводит в воздухе рукой, очерчивая меня. — Она каждый день ревёт ручьём. Ты однажды уже чуть не довёл её до инфаркта, опять хочешь? Слава Богу, что тебе опять повезло. Задумайся, зря ли тебе там, — тыкает пальцем в небо, — дали ещё один шанс.

Он уходит, хлопнув дверью и оставив после разговора тяжёлый осадок в душе.

Я действительно не подумал о родителях и сёстрах. Только о себе… В мгновение придумал, как решить проблему и прыгнул.

Просто заебался мучиться от боли в сердце, которая разрывает его на клочки. Это невообразимо больно…

Все эти месяцы я не живу — существую. Медленно схожу с ума… И во всём виноват только я.

Можно было бы отпустить, найти другую и жить дальше. Но к другим противно прикасаться, меня воротит, как только какая-то девушка передо мной раздевается. Сразу собираю её вещи и выставляю за дверь, а потом напиваюсь, плавая в фантазиях о самой-самой.

Но её нет рядом. Сэл рядом нет… И больше не будет. Она теперь чужая жена…

Как с этим жить-то? А?

Надеваю наушники и врубаю музло. Закрываю глаза и погружаюсь в смысл слов, примеряя их на себя. Теперь в моём плейлисте ничего бодрящего и танцевального, только лирика до слёз.

Это моё состояние, я другое не принимаю и не понимаю.

От веселья меня коробит, от тусовок тошнит. Все приглашенья на светские мероприятия летят в мусорное ведро, а если такие, которые нельзя пропускать, то там я появляюсь максимум на час, потом тихо исчезаю. Никаких интервью и съёмок. Не хочу, чтобы рылись в моей жизни, в ней и так всё херово.

Я сделал всего одно исключение на день рождения Илюхи и испортил ему праздник.

Прости брат…

" Я смотрю в небо, что оно прячет? Какие секреты и почему плачет? Поговорю с Богом, пускай прошу глупость — побыть с нею рядом, хоть на минуту… "- звучит в наушниках, а по щеке медленно скатывается слеза…

Спустя пять лет.

Пара минут ходьбы от лифта до моего кабинета растягиваются на десять, потому что останавливает каждый и пытается посоветоваться.

— Молли, приготовь мне кофе, — говорю своей секретарше и скрываюсь за дверью.

Сажусь в кресло и откидываюсь назад.

Жутко хочется спать. Последние дни особенно… Работы в офисе полно, а у меня ещё и съёмки идут.

Смотрю на шкаф с наградами в премиях. На самой верхней — Грэмми и два Оскара: за лучшую женскую роль и саундтрек. Ниже статуэтки других премий.

По лицу расплывается довольная улыбка. Они стоили бессонных дней и ночей…

— Ваш кофе, — заходит секретарь и ставит на стол большую чашку с ароматным напитком.

Только такая доза способна меня разбудить и Молли варит его отменно.

— Спасибо! Попроси, чтобы руководители отделов продаж зашли ко мне через полчаса с отчётами.

— Хорошо. Что-то ещё?

— Да, закажи столик в ресторане. У нас с мужем сегодня годовщина свадьбы.

— Поздравляю! — искренне улыбается мне.

Я киваю в ответ и тоже выдавливаю вежливую улыбку.

Она уходит, а я беру кружку и разворачиваюсь в кресле к панорамному окну сзади меня. Тридцатый этаж, город, как на ладони. Особенно он завораживает ночью.

Первое время часто приходилось засиживаться здесь допоздна, поэтому я изучила вид сверху до мельчайших подробностей.

Четыре года назад я решила открыть свой ювелирный дом. Первые три года ушли на подготовку и становление бизнеса. Последний год — уже идёт прибыль. В некоторых странах наши продажи обгоняют даже лучшие известные ювелирные бренды. С США пока проблемы, никак не можем получить все необходимые документы для открытия и там сети бутиков. Но вот-вот и эта загвоздка решится.

Успех связан с тем, что мы под одним именем объединили разных одиночек ювелиров, которых собирали по всему миру. Пока другие выпускают единичные обновления в своих коллекциях — мы делаем это сотнями. И не всегда это золото и бриллианты. Есть вещицы и из других материалов, которые находят своего требовательного покупателя.

Вначале мне помогал Рон, но потом с головой ушел в свой театр. Последняя постановка, которую он сам же и спродюсировал — провалилась.

А я предупреждала… И всё равно оказалась виноватой — не захотела помочь ему с рекламой, не дала на это денег.

Я не вкладываюсь в заведомо неудачные проекты.

Наш брак трудно назвать счастливым, скорее партнерским, даже контракт оформлен. На людях мы красивая и любящая пара, вне этого мы занимаемся каждый своим делом. Только что спим вместе…

Чудо естественно не случилось, и за пять лет я ни разу не увидела две полоски на тесте, хоть и объездила, наверное, все мировые клиники и самых лучших врачей. В какой-то момент я просто на это забила и стала подумывать об усыновлении, но Рон против.

Кстати, надо ему позвонить и предупредить об ужине. Но его телефон вне зоны доступа. Он отключает его на репетициях, чтобы не отвлекал.

Ладно… Позже перезвоню. После совещания.

После он тоже недоступен.

Пишу сообщение с адресом ресторана и что жду его там вечером.

Закрутившись с делами, я не проверила, прочитал ли он его.

Переодевшись вечером прямо в офисе в вечерний наряд, который привезла помощница, направляюсь прямиком в ресторан.

Когда сажусь в машину, звонит телефон.