— Аэриус поможет нам в битвах, а Драконий камень дал мне еще кое-что другое, он пробудил во мне силу…

Ночь была безлунная и идти приходилось на ощупь. Впереди маячил черный силуэт Мирольда. Если бы не он, я бы не нашел дороги в кромешной тьме (вампиры хорошо видят даже ночью). Но это хорошо, что сегодня темно, как у афроамериканца в пищеварительном тракте. Самое-то для выполнения опасной миссии. Я придумал как проредить войска Фирона. На задание мы отправились вдвоем — чем меньше группа, тем проще нам будет потом уйти от возможной погони.

Позади остались огни Кронуса. Мы углубились в небольшой лесок и пробирались под покровом деревьев. Неожиданно лесок оборвался и перед нами открылась огромная поляна, заставленная походными шатрами. Сколько их тут? Сотни? Тысячи? По данным разведчиков Фирон привел армию почти в пять тысячи воинов. Это почти, как население всего Кронуса. В этом мире огромным считается город с населением пять-десять тысяч человек.

Мы притаились в кустах, наблюдая за лагерем. По всей поляне пылают бивачные костерки, в котлах бурлит варево. Только сейчас я заметил, что лагерь условно разделен на две части: в одной обитают люди, а в другой мервины. Судя по их косым взглядам друг на друга, между собой они не очень ладят. Тем лучше.

По периметру расставлены часовые. Так просто к лагерю не подберешься. Пришлось пролежать на пузе минут двадцать, прежде чем мы вычислили все ближайшие точки, где притаились часовые.

— Чего ждем? — шепнул Мирольд. — Я готов…

— Подожди, — ответил я. — Часовые не должны нас увидеть, иначе поднимут тревогу. Ты точно запомнил их расположение?

— Да, точно, — пошли уже.

— Пошли…

Вампир скрылся в темноте. Я слышал, как хрустят шеи часовых. Мирольд свернул бошки троим, а одному я успел перерезать горло. Подступы к лагерю теперь свободны.

— Осталось добыть голову мервина, — шепнул Мирольд, — я скоро.

Он юркнул в лагерь в ту его часть, где расположились мервины, и притаился за шатром. Вампир сидел и ждал, словно охотник на звериной тропе. Вот, наконец один из мервинов побрел отлить и зашел за крайний шатер. Вампир бросился на него из темноты и ударил раз двадцать кинжалом в спину, прежде чем тварь, что-то сообразила. Он бил, как отбойный молоток, только бесшумно. Скорость такая, что трудно было в его руке разглядеть клинок, лишь «всхлипы» плоти мервина и выступающие пятна крови на его спине выдавали кинжал. Башку свернуть, как человеку вампир не решился. Толщина шеи мервина примерно, как у быка. Может с первого раза не получиться, и шуму будет много. Да и по силе мервины не многим уступают вампиру. Но Мирольд гораздо быстрее их и проворнее. Прошла еще пара секунд, и исполосованный мервин, чуть похрюкав, завалился мордой вниз.

Мирольд схватил его за ноги и оттащил за шатер. Отрезал ему голову и вопросительно взглянул на меня. Я тоже уже был готов — в руке у меня была отрезанная голова часового. Я прокрался к Мирольду и вручил ему человеческую голову.

— Давай, — шепнул я.

Вампир размахнулся и что есть силы швырнул голову мервина в ту часть лагеря, где обосновались мервины, а человеческую — где были люди. И там, и там началась суматоха. Люди забегали и заорали:

— Кто это сделал⁈ Чертовы мервины, они напали на одного из наших? Ублюдки!

Среди мервинов тоже начались волнения. Они что-то рычали и хрюкали и тыкали пальцами в сторону людей, явно обвиняя их в покушении на собрата. Подвыпившие кадры и с той, и с этой стороны накаляли обстановку. Им и в голову не пришло, что это может быть подстава. Выкрикивая обвинения, от обеих сторон отделились озлобленные и пошатывающиеся делегации и направились навстречу друг к другу.

Мы спрятались за шатром и украдкой наблюдали за происходящим. Подвыпившие гвардейцы схватились за мечи и заорали на мервинов:

— Вы убили Тайрина, чертовы ублюдки! Зачем⁈ За это мы убьем одного из вас! Выбирайте сами, кто из вас сдохнет!

Вместо ответа мервины швырнули под ноги людям голову своего собрата (они не слишком заморачивались над данью уважения к погибшему) и ринулись на людей. Гвардейцы опомниться не успели, как монстры смяли их и порубили на куски. Все-таки в открытом бою обычный человек против таких громадин не вывозит. Но к людям уже спешила на помощь разъяренная толпа гвардейцев. Лагерь вскипел и засверкали клинки. Звон стали и предсмертные крики разнеслись над поляной. Мервины и люди сцепились в смертельной схватке.

— Уходим, — сказал Мирольд, — мы сделали свое дело.

— Погоди, — помотал я головой, — еще не все.

Под шум битвы я юркнул незаметно к продуктовым повозкам, что стояли на окраине лагеря, достал из заплечного дорожного мешка бутыль с адской смесью (скипидар с топленым медвежьим жиром) и облил жидкостью повозки. Чирк! Кресало высекло искру, и огонек перекинулся на повозку. Чирк! И вторая повозка занялась пламенем. Я успел подпалить еще три повозки, прежде чем меня заметили.

— Пожар! — заорал кто-то.

Но на крик никто не обратил внимания. Битва была в самом разгаре: летели головы людей, гибли и мервины, и совсем было не до повозок. Но оставаться дальше в лагере становилось крайне опасно — раз меня заметил один, скоро увидят другие.

Я рванул в темноту прочь от лагеря. Позади себя услышал топот нескольких пар ног. На ходу обернулся: трое гвардейцев бежали следом, что-то орали, размахивая мечами.

Останавливаться нельзя, это привлечет внимание остальных солдат. Я торопился углубиться в лес, а там уже с ними разберемся.

Но разобраться я не успел. Сзади мелькнула тень вампира и свернула одному из них голову. Двое других остановились, в панике размахивая мечами. Тень пронеслась вновь, и еще один солдат упал со свернутой башкой. Третий не стал дожидаться своей участи. Бросил меч и с криками помчался назад.

Мирольд не стал его преследовать, а нырнул в чащу за мной. Укрывшись под сенью раскидистых елей, мы наблюдали, как полыхает лагерь. Битва еще не прекратилась, когда среди дерущихся вдруг возникла чья-то фигура в балахоне до пят. Фигура взмахнула руками и сверкающие синие молнии ударили из его рук, разметав по сторонам ближайших мервинов и людей. Это несомненно Фирон. Он что-то прокричал, пытаясь успокоить воюющих. Те вроде чуть остыли, но через мгновение вновь бросились друг на друга.

Фирон ударил вновь, на этот раз черными молниями. Они почти не светились, лишь сверкали угольным блеском, но урону нанесли гораздо больше. Десятки людей и мервинов упали замертво обугленные и дымящиеся. Фирон поднял руки для следующего удара, но он не понадобился. Дебоширы утихли и попятились назад. Никто не хотел сгореть заживо. Вид страшной смерти от магии их предводителя отрезвил их.

Фирон что-то им крикнул, и солдаты бросились тушить повозки. Хотя тушить (из того что я подпалил) было уже нечего. Я успел сжечь больше половины продовольственных запасов армии демона. Жаль конечно, что не все спалил, но и это не плохо. Прокормить такую ораву теперь будет весьма проблематично. Дичь в окрестных лесах они уже распугали на десятки миль вокруг, ближайшие деревеньки уже разграбили, а их жители покинули поселения. Получается, что враг теперь ослаблен. Тем более, после сегодняшних разборок их армия изрядно поредела. Не знаю точно сколько, но наша провокация унесла не одну сотню жизней людей и мервинов и посеяла между ними вражду.

Можно было еще и на драконе сверху пройтись по ним огнем, но я не хотел рисковать Аэриусом. Летать на лагерем, где у каждого второго воина лук — оно того не стоит.

На следующий день утром я проснулся от шума и гомона, доносившегося из коридоров замка. Наскоро одевшись я выскочил из своей комнаты и чуть не напоролся на Каллина. Тот спешил ко мне с довольной, как у сытого бегемота мордой.

— Ты слышал про армию Фирона, — задыхаясь выпалил он.

— Нет, что случилось?

— Они ушли! Чертовы выродки испугались и покинули окрестности Кронуса. Ваша вчерашняя вылазка стала последней каплей в стойкости их солдат!