— Может я непригоден для обряда? — спросил я.
— Ш-ш-ш, — зашипела ведьма, — Потерпи, еще не пришло время прозреть, закрой глаза и ни о чем не думай. Мысли сами придут к тебе.
Я закрыл глаза и попробовал отрешиться, но в голову лезли всякие «ненужности». Я вдруг вспомнил свою прошлую жизнь, казалось, это было так давно… Там меня считали негодяем, а здесь спасителем. Хотя и там, и здесь я делал одно и тоже — убивал плохих людей.
Помню, когда убил последнего в том мире (перед тем как меня повязали), я вернулся домой поздно. Хотя домом это назвать трудно — съемная однушка в неприметной хрущевке. Свое жилье пришлось продать, все деньги ушли на адвокатов, когда я судился с мажорчиком, что закатал в асфальт мою семью на пешеходке. Зря потратился, надо было сразу его убить. Хотя, если бы жил в своей квартире — взяли бы меня гораздо быстрее. Это потом уже на допросах я узнал, что личность моя была установлена уже, как несколько месяцев, но для масс это не афишировалось. Я сменял съемные хаты каждый месяц, расплачивался только наличкой (какое-то время оставалось немного денег от продажи квартиры, а потом когда они закончились, приходилось не гнушаться потрошить бумажники ублюдков, которых отправлял на тот свет — брал с них этакий взнос на содержание карателя).
Так вот, вернулся я поздно, так как выслеживал черного риэлтера в его загородном доме — ждал когда душитель одиноких бабушек и дедушек выйдет во двор (в доме в это время у него были гости, и я нехотел светиться и психику их травмировать). Я лег спать, нарушив собственное незыблемое правило — уничтожать следы и одежду, в которой был на деле, сразу после операции. За несколько лет карьеры маньяком моя неуловимость породила беспечность. Куртку, что измазал в крови, я не сжег, а бросил в стиральную машину.
Утром за мной пришли. Раздался противный жужжащий звонок. Дверь я, конечно, не открыл и даже не подходил к глазку, чтобы не скрипеть старыми полами. Но вскоре дверь вылетела сама. Ее вынесли пластидом. В квартиру ворвался спецназ, но я был к этому уже готов. Всегда предусмотрительно снимал квартиры с пожарной лестницей на балконе. Причем лестницу я всегда подпиливал и крепил на временные хомуты.
Когда бойцы залетели в квартиру, я был уже далеко и с бил за собой хомуты. Подпиленный фрагмент лестницы грохнулся вниз, отрезав меня от преследователей. Но я не спустился вниз — по любому под моим окном ждала засада. Я вскарабкался наверх и по черной от гудрона крыше пробежал на другую сторону дома. Наверху никого не было — все замки чердачных люков я периодически проверял, где их не хватало сам покупал замки и навешивал. Их потом нередко спиливали: жильцы, что хотели подправить телевизионные антены, интернетчики, электрики и прочие хреномонтеры. Но, как правило, на месяц замков хватало, а дальше я менял квартиру.
В вентиляционной шахте на крыше был спрятан моток с веревочной лестницей. Я скинул ее вниз и спустился с другой строны пятиэтажки. Здесь меня никто не ждал. Я спрыгнул на землю и уже почти скрылся в водовороте улиц, как сзади раздался окрик:
— Стой, полиция, стрелять буду! — я обернулся, передо мной стоял молодой опер (как я потом узнал, это он вычислил мою хату).
ПМ в его руках чуть подергивался, нервничал парень. Я послушно поднял руки.
— На землю, лицом вниз, скрестить ноги! — последовала следующего стандартная команда задержания.
Я прилег на холодную пожухлую траву и в рукаве нащупал ножичек. Опер надавил коленом на мое плечо, сейчас завернет руку и защелкнет наручники. Я чувствовал его расположение, знал где примерно его голова. Нужно резко перевернуться и чиркнуть по горлу. Только бить надо наверняка, иначе пулю словлю. Но что-то меня остановило… Свою жизнь загубил, не захотел губить еще одну. У него еще все впереди. Так я оказался на электрическом стуле…
— Ты не очистил голову от мыслей, — пробормотала ведьма и вывела меня из грустных размышлений. — Опустоши сознание, иначе ничего не выйдет.
После таких воспоминаний — стало проще ни о чем не думать… Прокрутив в голове мое пленение, почувствовал, что на душе стало спокойнее. Не зря я тогда опера пожалел, благодаря ему попал сюда, туть хоть человеком себя чувствую. Нужным…
Я отстранился от мыслей и ощутил, как сознание проваливается в пустоту. Будто невесомость, она объяло мою душу и… Тело. Я почувствовал легкость и приятное спокойствие… Что это? Магия или обычный гипноз? Хотя какой, на хрен, гипноз⁈ Я сижу напротив Черной ведьмы, мои спутники вампир и перевертыш, а моих друзей убил демон в обличье короля! Все никак не привыкну к магии, каждый раз ищу подвох и секрет фокуса… А секретов нет, в этом мире правят не деньги и коррупция, как в других нормальных мирах, а магия…
Сумрак в моем сознании стал таять, сквозь серую дымку, проступали какие-то неясные силуэты, похожие на «остров Кинг-Конга»: отвесные скалы и острые отроги, цепляющие облака. Обзор приблизился, теперь стало ясно видно, что это не единичный остров, а целая цепочка посреди бескрайнего океана. Ни единой зеленой травинки, ни единого деревца, лишь черные камни и застывшая вулканическая лава, древняя, как сами боги…
— Что ты видишь? — спросила ведьма.
Я вздрогнул, настолько погрузился в видения, что забыл про Бриану.
— Мертвые острова из камня и застывшего пепла, черного, как уголь, — ответил я.
— А что рядом с островами?
— Ничего, только океан насколько хватает обзора. Он спокоен, но возле самого острова, будто не прекращается ветер. Волны бьют о скалы и взбивают пену…
— Это архипелаг Дракона, — проговорила ведьма. — Безлюдная пустыня в сотне миль от северного побережья материка. Странно, что о ты его видишь, там ничего нет, что могло бы нам помочь. Посмотри внимательнее, может, ты что-то пропустил?
Я сфокусировал внутренний взгляд на самом большом из остров. Мысленно его приблизил, и у меня получилось! Я словно оказался в компьютерной игре, управлял своим героем в обличье полубога. С небес я спустился на землю и ступил на черную поверхность. Казалось, я даже почувствовал запах вулканического пепла и вкус соленой воды на губах, что брызгами прибоя покрывала прибрежные камни. На вершине отрога что-то поблескивало. Небольшой голубоватый предмет контрастировал на фоне серости и черноты.
— Я вижу нечто, похожее на шар, — сказал я. — От него исходит голубоватое свечение…
— Не может быть! — воскликнула ведьма. — Это драконий камень! Две сотни лет они не попадались людям.
— Это то, что нам нужно? — спросил я.
— Не знаю наверняка, но думаю, что да. В нем заключена огромная сила. Если обряд познания привел тебя к нему — значит мы на верном пути.
— Как камень может убит колдуна?
— Это уже другой вопрос, ты должен сначала его раздобыть. Возможно, взяв его в руки, ты сам все поймешь, возможно, он тебя убьет. Предания гласят, что не каждый человек способен выдержать его силу. Быть может, это все мифы, но мы этого не узнаем пока не добудем его…
— Как мне попасть на Драконьи острова?
Ведьма вдруг замолчала, а потом засопела. Ее дыхание стало прерывистым, будто кто-то сдавил ее легкие.
— Что с тобой? — спросил я, не открывая глаз и пытаясь удержать в сознании остров, чтобы не потерять его из виду.
Но ответа не получил. Ведьма дышала часто и тяжело. Я почувстовал как от нее исходит непонятное тепло. Что за черт⁈
— Мне можно открыть глаза? — спросил я, нащупав на всякий случай на поясе кинжал.
В ответ опять тишина. Неприятный холодок пробежал по спине. Я приоткрыл один глаз. Твою мать! От увиденного я чуть не упал со стула. Я вскочил и отпрыгнул назад. За столом сидела Бриана, тело ее тряслось, а лицо покрылось черными пульсирующими прожилками, словно изнутри ее пожирала скверна. Ее глаза светились черным блеском, а изо рта валилась пена.
— Что с тобой? — крикнул я, выхватив кинжал.
Видно было, что ведьма сопротивляется захватившей ее сущности, но темная скверна сильнее. На секунду Бриане удалось подавить превращение, и ее глаза вновь стали голубыми. На лице отобразились адские муки. Через боль еле слышным голосом она выдавила слова:
