Мы целуемся на заднем сидении в такси по дороге к моему дому, и к моменту, когда выходим из лифта, у нас нет иного выбора, кроме как раздеться, как только захлопнется дверь. Это самый осторожный трах в моей жизни и самый красивый. Я занимаюсь любовью с моей прекрасной, сексуальной, невероятной, замечательной женщиной, и каждый раз, когда она кончает, для меня словно праздник, словно победа, словно подтверждение того, что все в этом мире по-прежнему.

Сейчас и навсегда.

Восемь месяцев спустя

Из переписки Шэйн Уиллоуби-Фальконе и Кэтрин Кэт Найт

Кэт: Уверена, что это хорошая идея?

Двое малышей на шумном хоккейном матче, решающей игре Кубка Стэнли?

И рядом нет отцов, чтобы помочь, потому что Эйдан на работе, а Джейк — на льду.

Шэйн: Да! Это великолепная идея!

Это послеполуденная игра, так что есть шанс, что дети проспят всю игру. Рев толпы неожиданно успокаивает малышей, словно гигантская машина, воспроизводящая белый шум.

Кэт: А если они решат, что кричать будет веселее, чем спать?

Я понимаю, что Серсея — ангел во плоти, которая проявляет себя милым сопением и воркованием, но Шэйн не стесняется, когда злится.

Шэйн: Все потому, что его назвали в честь крутого ковбоя. И меня;)

В любом случае, стоит мне об этом подумать, и я радуюсь.

Кэт: Ага, ну… Ты — мой самый любимый человек.

Либо так, либо Джим, в честь отца Эйдана. И не важно, как сильно я люблю Джима, но я не хочу называть своего отпрыска Джимми младший.

Шэйн: Понимаю.

Так что насчет субботы? Встретимся в Гардене в два?

Ты же знаешь, что большинство людей убили бы за эти билеты, верно?

Они невероятны, Кэтрин. Мы сможем увидеть, как в разные стороны разлетаются кровь и слюна.

Кэт: Не честно.

Ты же знаешь, как сильно я люблю спорт и жестокость. Добавь сюда толпу небритых мужчин, которые неделями отращивали щетину, и ты буквально предложила мне самый сильный наркотик.

Шэйн: Лол. Давай! Будет весело!

Кэт: Хорошо, но если Шэйн расплачется, я покину стадион, и ты не станешь злиться на меня за это.

Шэйн: Я бы никогда не разозлилась на тебя за что-то подобное.

И Шэйн не расплачется.

Если он так поступит, то я посажу его к себе на колени рядом с Серсеей. Она его успокоит.

Ты же знаешь, что она может нашептывать на ухо малышам.

Кэт: Я говорила об этом Эйдану: дети не плачут, когда мы на йоге, если Серсея в комнате.

Он считает, что это совпадение.

Шэйн: О, Эйдан. Он недоверчивый!

Но мы заставим его поверить, когда появится второй малыш. Серсея будет развлекать Шэйна и Еще-не-названного-бугорочка на вечеринках, и никто не сможет отрицать ее волшебную силу.

Кэт: Напомни мне еще раз, почему я решила, что забеременеть меньше, чем через год после рождения Шэйна, нормально?

Шэйн: Я была убеждена, что это случайность…

Кэт: Подруга.

Все так и было.

Иногда я ненавижу тот факт, что у меня такой сексуальный муж…

Шэйн: Правда? Это хреново.

Кэт: Очень.

Скоро увидимся, мамочка. Поцелуй Серсее и пожеланье доброй ночи от тети Си.

Шэйн: Хорошо. Обними Шэйна за меня.

Кэт: Договорились!

Увидимся в субботу.

***

Шэйн

На самом деле все мамочки считают, что их малыши самые милые и прекрасные. Моя дочь действительно была самой милой и красивой.

В тот момент, когда она родилась — появилась на свет с губками-бантиками и выражением в ее больших темных глазах: «мы снова встретились, прекрасный мир» — я потерялась.

Серсея Эллисон Фальконе не только мила снаружи, она самая очаровательная, самая счастливая, самая прекрасная малышка на свете. Она просыпается каждое утро со смехом и засыпает каждую ночь на груди своего отца, когда он дома, улыбаясь так, словно раскрыла тайну долгой и счастливой жизни.

И возможно так и есть.

Может быть, все те ночи, что мы с Джейком лежали без сна, и он намазывал кокосовым маслом мой увеличивающийся живот, вслух мечтая о всем том, что хотим для нашего ребенка, сработало волшебным образом. Возможно наши слова проникли через мою кожу, наполнив нашу дочь искренней любовью.

Конечно, в любви кроется секрет счастья. В осознании того, что ты не сможешь столкнуться с чем-то чересчур пугающим, пока возвращаешься домой к тому, кто любит тебя, к мужчине, что отдаст за тебя жизнь, потому что уже так поступил.

И хотя часть меня эгоистично скучает по тем дням, когда Джейк был на восстановлении и мы проводили все время вместе, я гордилась тем, что он вернулся. Джейк «Дракон» Фальконе всегда будет моим героем, независимо от того, как много игр он выиграет или проиграет, но я не могу отрицать, что слышать, как весь стадион кричит моему мужу, пока он играет на решающем матче «Кубка Стэнли», чертовски забавно.

— Поверить не могу, что они все проспали, — говорит Кэт, повышая голос, чтобы перекричать скандирующих вокруг фанатов.

— Я же говорила тебе. Шум толпы творит волшебство, — я улыбаюсь, глядя вниз на посапывающих в автомобильных креслах справа от меня Шэйн и Серсею. Они были полными противоположностями — Серсея с темными волосами и темными глазами, и Шэйн — бледная кожа, копна светлых волос, которые он унаследовал от какого-то родственника — но каждый из них был идеальным, и я надеюсь, что они навсегда останутся лучшими друзьями.

Внезапно с нашей стороны раздается мучительный стон с трибун, который отвлекает меня от младенцев. Поднимаю взгляд в тот момент, когда вратарь «Рэйнджерс» наклоняет голову и шайба бьется о сетку позади него.

Черт! Теперь ничья. До конца третьего периода меньше минуты. Следующий гол может стать решающим, а «Рэйнджерс» уже не в выигрыше.

Можно ощутить напряжение, охватившее толпу, заглушая шумную атмосферу, царящую там с тех пор, как наша команда вырвалась вперед в первом периоде и держалась там до конца игры. На трибунах воцаряется тишина. Я скрещиваю пальцы на руках и даже ногах, сдвигая их вместе внутри меховых ботинок.

Знаю, Джейк справится с потерей, но я на самом деле надеялась пригласить своего мужчину на праздничный ужин со стейком сегодня. Он так усердно работал, чтобы вернуться сильнее и лучше, чем прежде, и кто знает, когда у него выпадет следующий шанс выиграть кубок.

Я вижу, как Джейк похлопывает Уэста по спине и пара других защитников выстраиваются позади, когда две команды выстраиваются на позицию в центре, поддерживая напряжение, которое тянется на протяжении всей игры. Когда они выстраиваются в линию, трибуны на нашей стороне затихают так, что слышно тихое посапывание спящего Шэйна. Судья бросает шайбу, и команда противников выигрывает вбрасывание, проносится по льду, но прежде, чем номер шесть достигает дальней стены, Джейк обегает другого защитника и ударяет по шайбе.

Крик надежды проносится в толпе, словно волна, нарастая и опускаясь, когда Джейк проносится к цели, а остальные защитники следуют за ним.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — бормочу я, задерживая дыхание, когда Джейк пасует шайбу Риджвэю, который наносит удар и забивает ее прямиком в зияющую позади вратаря сетку.

Трибуны взрываются оглушительными криками поддержки. Мы с Кэт прыгаем на месте, девчонки рядом с нами визжат, а мужчина впереди плачет, пока сын похлопывает его по спине.

И конечно, малыши все проспали.

Команды снова собираются в центре, но остается всего лишь двадцать секунд. «Рэйнджерс» прижимают соперника, не давая ни единого шанса. А затем все заканчивается слезами — у противников из-за проигрыша, а у того старика слезы счастья, потому что он определенно хотел увидеть победу на очередном кубке, прежде чем поедет на свою личную игру на небе.