От этой мысли Фитч вновь занервничал.

«Да пропади оно все пропадом! – подумал профессор. – И почему я не могу быть таким же уверенным, как Нализар? Природа одарила этого человека просто исключительной самонадеянностью!»

– Эй, а это кто там?.. – воскликнул профессор Кэмпбелл. – Мне мерещится, или это сын меловых дел мастера?

Фитч, внимательно обозревавший круглую арену под собой, вздрогнул и едва не пролил чай. В самом центре он увидал двух студентов, очертивших себя одной заградительной окружностью. И хотя правилами это не воспрещалось, ничего подобного Фитчу за годы профессорской деятельности наблюдать не доводилось. Оно и неспроста, ведь брешь в круге означала бы дисквалификацию сразу обоих участников турнира. Риск, одним словом, совершенно неоправданный.

До Фитча стало медленно доходить, кто эти двое. Один из них был одет не как рифматист – ни тебе серого джемпера, ни тебе белых брюк. Вместо этого на парне была грубая, неприглядная одежда, какую обычно носили рабочие академии и их дети.

– Вот те на! – воскликнул Йорк. – А это допустимо?

– Конечно же нет! – возопил профессор Хатч. – Глазам своим не верю!

– Придется поверить, – отозвался профессор Ким. – Иначе он бы сейчас не стоял на арене.

Фитч вгляделся вниз и стал подсчитывать длины дуг между точками привязки на заградительной окружности Джоэла и Мелоди.

– Ну, парень!.. – воскликнул Фитч, улыбаясь. – А ведь у тебя получилось! Отлично получилось! Красота, да и только!

Нализар поравнялся с Фитчем. Надменное выражение вмиг испарилось с его лица. Вместо этого на нем теперь читались испуг и даже невольное восхищение.

«Да!.. – подумал Фитч. – Если дать парню время дозреть, из него точно выйдет толк!»

Голубой мелок вибрировал в пальцах Джоэла – так яростно он работал по черной каменной поверхности. Он чертил, даже не поднимая взгляда. В том не было нужды. Джоэл и так знал, что его окружает множество соперников. Идею воспользоваться стратегией упреждения Фитча он отмел сразу. Прежде чем перейти в наступление, им с Мелоди понадобится надежная защита.

Джоэл нацарапал рептилоида и приковал его к точке привязки. Он хотел было перейти к следующему меллингу, когда Мелоди вдруг сказала:

– Погоди-ка… И ты называешь это меллингом?!

– Ну да…

– Это вообще что? Ходячая морковка?..

– Это рептилоид! – Джоэл бросился к противоположной стороне круга, чтобы залатать наметившуюся брешь.

– Ладно, не важно, – отозвалась Мелоди. – Слушай, давай меллингами займусь я. Просто помечай крестиком места, где ты хочешь их видеть, а уж за мной дело не станет. Постараюсь изобразить их именно так, как ты и задумал – в соответствии с ситуацией на поле боя.

– Надеюсь, ты не собираешься рисовать единорогов? – спросил Джоэл, отворачиваясь и принимаясь чертить.

– Чем тебе единороги-то не угодили? – возмутилась Мелоди, звучно шкрябая мелком по каменному полу у Джоэла за спиной. – Они благородные и…

– Благородные и девчачьи! Бр-р!.. Жуть! – отозвался Джоэл. – Я должен заботиться о своей репутации!

– Ой, да замолчи! Ты еще поладишь с ними, вот увидишь! Парочка пегасов тут, пара феечек там – уверяю, тебе понравится! А если нет, иди рисуй свой собственный круг и делай с ним все, что тебе вздумается. Буду только благодарна!

Джоэл улыбнулся, чувствуя себя все увереннее. Мелок стал продолжением его пальцев. Все-таки не зря он столько тренировался! Сначала с отцом… Затем самостоятельно у себя в комнате… И наконец с профессором Фитчем. Чертить получалось естественно и просто. Джоэл делал все интуитивно, и линии ложились как надо и приходились к месту.

Покатили первые волны меллингов. Бесчисленное их множество всерьез взволновало Джоэла. Осмотревшись, он обнаружил, что подопечные Нализара, прошедшие краткий курс продвинутой дуэльной подготовки, ухитрились разбить уже нескольких оппонентов. Столь агрессивная манера ведения боя на первых порах турнира дала рифматистам Нализара ощутимое преимущество, однако, если схватка затянется, им придется несладко!

Мелоди и еще четверым студентам не посчастливилось оказаться в самом центре арены – в кольце подопечных Нализара. Их план был прост: сначала изничтожить всех, кто волей жребия попал в оцепление, а затем разобраться с теми, кто остался по периметру арены.

«Какую судьбу ты им готовишь? – мысленно вопрошал Джоэл. – Какой лжи ты их учишь?»

От досады он скрипнул зубами. Они с Мелоди оказались просто в ужасном положении: соперники обложили их со всех сторон.

На их защиту одна за другой стали накатывать широкие волны роящихся меллингов, однако у Мелоди к этому времени набралось уже с добрый десяток единорогов – и все благодаря замечательным особенностям защиты Истона. Огромный заградительный круг с девятью точками привязки давал возможность располагать по всей длине окружности до девяти малых кругов, которые, в свою очередь, теоретически были способны удерживать до пяти меллингов каждый.

С такой напарницей, как Мелоди, особенности защиты Истона давали им ощутимое преимущество. Правда, ее маленькие единороги постоянно резвились, и Джоэл находил их поведение весьма недостойным «Дуэлянта». Впрочем, эти беспокойные существа пританцовывали, даже когда разрывали на части вражеских троллей, драконов, рыцарей и слизней. У меллингов команды Нализара не было ни единого шанса. Гора их меловых останков с каждой минутой только росла.

– Эй, а это даже весело! – воскликнула Мелоди, пуская в бой еще пару меллингов.

Джоэл заметил, что лоб подруги покрылся испариной. Он и сам уже немало притомился, и колени ныли, однако не согласиться с ней он не мог.

Студенты Нализара смекнули, что меллингами победы не добыть, и вскоре в Джоэла и Мелоди полетели линии силы, по пути отрывая куски от единорогов и пробивая бреши во внешних окружностях защиты Истона. Возмущению Мелоди не было предела. На свое счастье, Джоэл стабилизировал защиту Истона на совесть. И вероятно, даже перестарался, потому что Мелоди без конца натыкалась на линии запрета и чертыхалась. Однако, какой бы крепкой защита ни была, Джоэл понимал, что рано или поздно соперники своего добьются и оборону прорвут. Нужно было что-то срочно предпринять.

– Ну что? Готова устроить шоу?

– Спрашиваешь!

Джоэл начертил новую рифматическую линию – ту самую ломаную линию, что являла собой нечто среднее между линией силы и линией запрета. Рифматисты уже дали ей название – линия отмены, а Джоэл провел не один час, практикуясь в ее начертании. Линия отмены была мощней линии силы, но ненамного. Однако Джоэл уповал отнюдь не на ее мощь. Он скорее хотел сломить моральный дух противника, чем его защиту. Мелоди обвела линию отмены, и та, подняв облачко голубой пыли, стрелой полетела по полу в одного из студентов, чей круг, как подметил Джоэл, был недостаточно стабилизирован. Ожидания его оправдались сполна: линия отмены ударила по заградительной окружности и вытолкнула ее из-под ног незадачливого рифматиста.

По правилам, претендент, оказавшийся за пределами своего круга, выбывал из состязания. Судья себя долго ждать не заставил, и вскоре студента отправили на скамейку выбывших.

– Один готов! – воскликнул Джоэл, продолжая остервенело чертить.

Между тем профессора и первые люди острова следили за турниром, тихонько обсуждая происходящее. Фитч, стоя аккурат над заградительной окружностью Джоэла и Мелоди, в беседе не участвовал. Он жадно наблюдал, как его подопечные отражают одну за одной волны десятков меллингов. Наблюдал, как защита Истона удар за ударом поглощает вражеские линии силы. Наблюдал, как Джоэл не частыми, но тщательно выверенными выстрелами проламывает бреши в обороне противника.