– Я не могу тебе сказать…

– Собираешься держать меня в полном неведении?

– Ну… – протянул Джоэл, переминаясь с ноги на ногу. – Слушай, я и сам ничего не знаю.

– Ты сейчас мне лжешь, правильно я понимаю?

– Ага, – поколебавшись, признал Джоэл.

– Только я подумала, что у нас все налаживается! – фыркнула раздраженная Мелоди.

Она схватила блокнот и пошла прочь. Вскинув руку в воздух, она вскричала:

– Моя жизнь – сущая трагедия!.. Друзья – и те мне лгут!

Джоэл вздохнул, подобрал книгу, которую Мелоди взяла для него в библиотеке, и побежал следом за ней к Фитчу.

– Что ж… Я действительно говорил с той женщиной, – озадаченно признался профессор Фитч. – Она пришла за советом, оставлять ли ей сына в академии Армедиуса. Хотела удостовериться, что мы тут и в самом деле изо всех сил пытаемся защитить студентов.

– И вы ей все выложили как есть? – спросил инспектор Хардинг.

– Разумеется… Она, казалось, вот-вот разрыдается. Гм… Инспектор, поймите правильно, я боюсь женщин на грани истерики! Я рассказал ей не так уж и много. Только то, что за преступлениями стоит рифматист. Мы почти уверены в этом. Мы не теряем надежды, что детишки живы… Ну и еще, что мы расследуем природу странных рисунков, оставленных на месте преступления.

– Профессор… – произнес Хардинг, потирая лоб. – Это катастрофа! Вы хоть понимаете, что это разглашение военной тайны! Если бы вы были солдатом под моим командованием, боюсь, вас пришлось бы отдать под трибунал!

– Вот те на!.. – ахнул Фитч. – Что ж, наверное, не без причины я стал профессором, а не солдатом.

Брови Джоэла подскочили. Он с трудом сдержал самодовольную ухмылку, когда услышал, как Хардинг и Фитч в один голос просят Мелоди обождать за дверью. Ему же они не сказали ни слова.

– К сожалению, уже ничего не поделаешь. – Сцепив руки за спиной, Хардинг расхаживал взад-вперед по кабинету Фитча. – Укрепления прорваны. Шпион выкрал наши оперативные планы. Ничего не остается, кроме как смириться с судьбой и надеяться на лучшее. Профессор, я вам настоятельно рекомендую больше ни с кем не обсуждать наше расследование.

– Понимаю, инспектор, – сказал Фитч.

– Хорошо. Теперь, полагаю, я должен вам сообщить последние новости. Я испросил у рыцаря-сенатора Новой Британнии разрешения оцепить периметр Армедиуса, и он дал согласие. Отрядил под мое командование джеймстаунский легион добровольцев, чтобы я мог как следует защитить академию.

– Вы собираетесь… оккупировать академию?.. – спросил Фитч.

– Не драматизируйте, профессор! – отозвался Хардинг, резко разворачиваясь на каблуке и направляясь обратно. – Рифматисты Соединенных Островов на вес золота, и мы должны приложить все усилия, чтобы их защитить! Я отдам приказ, чтобы территорию кампуса денно и нощно патрулировали полицейские. Возможно, наш неуловимый похититель испугается одной только мысли быть пойманным… А это значит, что нам придется расследовать на одно преступление меньше! Ректор Йорк выделил мне в кампусе помещение для развертывания оперативного штаба. Мои люди не будут вмешиваться в повседневные дела академии. Однако скрываться мы не намерены. Пусть студенты знают, что отныне находятся под защитой. Такой ход, возможно, позволит нам утихомирить родителей, которые так и норовят подорвать всеобщий боевой дух и ослабить наши позиции перед противником.

– А что с родителями? – спросил Фитч. – Что они натворили?

– Некоторые увозят своих детишек-рифматистов из Армедиуса, – пояснил Хардинг. – Наш юный боец Джоэл на поверку оказался не промах. Он оперативно оповестил меня о происходящем. К моему великому сожалению, я не успел оцепить территорию. Сегодня утром академию покинуло по меньшей мере двенадцать студентов. В основном рифматистов.

– Это плохо, – отозвался Фитч. – Хотя бы потому, что все нападения произошли за стенами Армедиуса. Не понимаю, почему они хотят увезти своих отпрысков из академии?

– Когда речь заходит о безопасности детей, родители ведут себя непредсказуемо, – пояснил Хардинг. – Я бы предпочел сразиться с эскадроном забвенных, чем иметь дело с богатой мамашей, которая считает, что ее чадо в опасности!

«Что еще за забвенные?..» – Джоэл вопросительно посмотрел на Фитча, но тот отвел взгляд.

– Итак, я ввел вас в курс дела, – подытожил Хардинг. – А теперь, если вопросов больше нет, я должен вернуться к своим обязанностям.

«Нужно все рассказать, – подумал Джоэл. – Не могу же я шпионить за Нализаром в одиночку! А вдруг придется с ним сражаться?..»

– Вообще-то, я… Гм… Есть кое-что, о чем мне стоит вам рассказать.

И Хардинг, и Фитч повернулись к Джоэлу. Под их взглядами он вдруг растерял всю уверенность. Как можно обвинить профессора академии в том, что тот похищает детей?

– Вероятно, это просто совпадение, – произнес Джоэл. – Но сегодня утром я заметил, что профессор Нализар ведет себя несколько подозрительно. Кроме того, вся эта история с похищениями началась именно тогда, когда ректор нанял его на службу.

– Джоэл!.. – воскликнул профессор Фитч. – Я понимаю, что ты расстроен исходом нашей с Нализаром дуэли, однако это уже перебор!

– Дело не в дуэли, профессор, – возразил мальчик. – Просто… Ну, понимаете…

– Джоэл, все в порядке, – пришел на подмогу Хардинг. – Ничего страшного в этом нет. Мы должны быть в курсе всего, что кажется тебе подозрительным. Единственное… Я не думаю, что нам стоит сколько-нибудь беспокоиться насчет личности Эндрю Нализара.

– Вы с ним знакомы?.. – Джоэл с изумлением взглянул на инспектора.

– Конечно, я с ним знаком! – отозвался Хардинг. – Нализар – живая легенда Небраска. Я легко назову десятка два людей, обязанных ему жизнью! И я, между прочим, среди их числа!

– То есть… Вы хотите сказать, что он не бахвалится? Он взаправду герой?

– Разумеется, взаправду! – воскликнул Хардинг. – Конечно, он отнюдь не скромник, но я считаю, если человек заслужил славу отвагой, подобное бахвальство простительно. Никогда не забуду, как меллинги почти прорвались через реку на востоке Небраска. Если бы это случилось, они бы атаковали нас с фланга, а затем, вероятно, заняли бы весь восточный фронт. После этого, повалив деревья, меловые твари сплавились бы на близлежащие острова и разгромили бы все и вся! В общем, мне с моим отрядом грозила серьезная опасность. Но затем появился Нализар и в одиночку выстроил оборону. Он выстоял против сотен меллингов! От нас бы и пылинки не осталось, если бы Нализар не спас наши жизни. И этот случай не единственный! Я слышал много историй о его подвигах! Редко встретишь рифматиста столь опытного и собранного, как Эндрю Нализар. Жаль только, что…

Инспектор Хардинг вдруг умолк.

– Только что?.. – переспросил Джоэл.

– Сынок, извини, но эта информация не для твоих ушей, – сказал Хардинг. – Военная тайна. И это отношения к делу не имеет. Могу сказать, что угрозы Нализар не представляет. На самом деле я даже рад, что он здесь, в кампусе. Приятно сознавать, что такие отважные люди прикрывают наши тылы!

Хардинг на прощание кивнул – едва не отдал честь, но вовремя опомнился, затем выскочил за дверь и прогромыхал вниз по лестнице.

– Я и представить себе не мог… – произнес Джоэл. – Нализар – всамделишный герой?..

– Если честно, я тоже никогда не верил, что он герой… – признался Фитч.

– Да не может быть! – воскликнул Джоэл. – Он напыщенный пустозвон, а не герой!

– Пожалуй, соглашусь с тобой в том, что он напыщенный… Но факты говорят, что он отнюдь не пустозвон! Да и победил меня он весьма искусно. Как бы там ни было, студенту о профессоре академии так отзываться не подобает, Джоэл. Ты должен проявить уважение.

Раздался стук, и в следующую секунду дверь распахнулась. На пороге стояла Мелоди. Она решила не дожидаться приглашения.