– Думаю, сойдет, – отозвался Джоэл. – Ну что? Идем?

Все согласно покивали и направились к воротам кампуса в сопровождении офицеров Хардинга.

– Наверное, стоит сказать… В общем, я рада, что ты цел и невредим! – призналась Мелоди. – Новость о случившемся уже разлетелась по всему общежитию рифматистов. Видел бы ты, как побагровели их физиономии, когда они услыхали, что нерифматист раскрыл дело щелкопера и всех спас! Конечно, я уверена, что добрая половина этих багровых рож ничего против тебя не имеет – просто они недовольны тем, что их заставляют сидеть взаперти.

– Что поделать, – отозвался Джоэл. – Таков уж этот Хардинг! Перестраховщик! Думаю, он знает, что делает.

– То есть ты его поддерживаешь? – спросила Мелоди. – С арестом Экстона?

Они зашагали к воротам, по-прежнему охраняемым полицейскими, по той же самой дорожке, по которой еще вчерашней ночью он мчался, обезумев от страха. Мысли его вернулись к вещам студентов, найденным в столе Экстона, и к записям, где тот, злопыхая на рифматистов, мечтал всем им отомстить.

– Я не знаю, – наконец ответил Джоэл.

Наставления преподобного Стюарта он помнил достаточно хорошо еще с предыдущей церемонии посвящения. Надо сказать, в прошлый раз Джоэл нервничал гораздо меньше. Вполне вероятно, потому, что тогда он был слишком юн, чтобы сознавать, во что ввязывается.

Облаченный в белую мантию Джоэл стоял перед преподобным Стюартом на коленях и ждал, когда тот окропит его святой водой, а затем совершит помазание. Прежде чем Джоэлу дозволят пройти в палаты инициации, ему предстояло снова пройти обряд посвящения – от начала до конца.

И почему все это навалилось на него разом? Как же хотелось спать! Усталость постоянно напоминала о себе, а мысли снова и снова возвращались к Экстону. Прошлой ночью клерк и в самом деле выглядел перепуганным до смерти. С другой стороны, а как иначе? Его же собственные меллинги вдруг ополчились против него! Тут даже самый отъявленный злодей струхнет!

Джоэла не покидало ощущение, будто он попал в огромный водоворот и его затягивает все глубже и глубже. Новые рифматические линии! Подумать только! Ему удалось закончить отцовскую работу! Увы, денег с заключенных отцом контрактов им с матерью не видать: все сроки давно вышли. По условиям договора, отец должен был представить новые рифматические линии в течение пяти лет. И тем не менее открытием такого необычного рифматического символа мир будет просто потрясен!

Между тем преподобный Стюарт нараспев читал на древнеанглийском наречии. С трудом, но Джоэл все-таки распознал строки из священного писания. Сверху склонили головы заводные апостолы. Из коридорчика справа – с фрески, изображавшей треугольник, – взирал пресвятой Евклид.

«Похоже, сегодня я стану самым старым претендентом в рифматисты за всю историю существования этих палат инициации!» – подумал Джоэл.

Привычный мир день ото дня становился ему все более чуждым. Исчезновения, а возможно, и гибель студентов Армедиуса ополчили острова друг против друга. Вновь поползли слухи о грядущей гражданской войне. Джоэл волей-неволей вовлекался в суровую реальность мировой политики, и чем больше он о ней узнавал, тем страшнее ему становилось.

Жизнь оказалась отнюдь не такой простой. Собственно, она никогда и не была легкой. Только Джоэлу это было невдомек.

«И все-таки причастен ли Нализар к происходящему? – размышлял Джоэл. – Я ведь по-прежнему ему не доверяю. Несколько раз Экстон отзывался о нем весьма нелестно… Вдруг это повод хорошенько задуматься? Мог ли Нализар подставить Экстона?»

Вероятно, ему просто хотелось уличить Нализара в чем-нибудь гнусном.

Преподобный Стюарт смолк. Джоэл удивленно моргнул и поднял взгляд, сознавая, что все пропустил мимо ушей. Викарий, качнув жидкой белой бороденкой, кивнул ему и указал на дверь за алтарем, ведущую в палаты инициации.

Джоэл поднялся с колен. Никого, кроме матери, Фитча и Мелоди, на скамьях в соборе не было. Церемония посвящения для восьмилетних начнется только через час. Необъятный зал церкви, украшенный искусными фресками, искрился витражным светом.

Джоэл медленно обошел алтарь и приблизился ко входу в квадратное помещение. Внимательно осмотрев дверное полотно, украшенное кругом о шести точках, он выудил из кармана монету, поднял ее перед глазами и сравнил с эскизом. Основная шестерня имела шесть зубьев – по мере вращения каждый из них с точностью до миллиметра указывал на одну из шести точек окружности на двери. Справа помещалась шестерня поменьше – с четырьмя зубцами, а слева располагалось колесо с девятью неравномерно расположенными зубьями. Все шестеренки, несмотря на необычные конструктивные особенности третьего колеса, цеплялись друг за друга слаженно и идеально отрабатывали цикл вращения.

«Надо же!» – подумал Джоэл, засунул монету в карман и толкнул дверь.

Переступив порог, он оказался в комнате с алтарем, подле которого лежала подушечка для коленопреклонений. Поверх алтаря имелась еще одна подушечка – для локтей. Все вокруг, в том числе алтарь, было высечено из белого мрамора. Больше в комнате, казалось, ничего и не было – только заводная люстра в хрустальном плафоне ярко сверкала под потолком, отбрасывая на стены искрящийся свет.

Джоэл замер, не смея двинуться дальше. Ничего не происходило, лишь гулко ухало сердце. Поколебавшись, он преклонил колени, но что сказать – не знал.

Похоже, это был еще один кусочек большой рифматической головоломки. Действительно ли где-то там в небесном царстве властвует некий Мастер? Такие люди, как Мэри Роулендсон – колонистка, о которой он читал прошлой ночью, – в Мастера верили безоговорочно. И ей воздалось! Дикие меллинги ее пощадили! Они захватили женщину в плен и держали в заточении, пресекая все попытки к бегству. Почему они повели себя так странно, оставалось только догадываться.

В конце концов, отчасти благодаря стараниям мужа и колонистов, Мэри удалось сбежать. Как она выжила в этом плену? Было то провидение Мастера или ей просто повезло?

«А верю ли я?» – задался вопросом Джоэл.

– Даже не знаю, с чего и начать, – наконец произнес он. – Думаю, ты разгневаешься, если я не слишком искренне скажу, что верую в тебя. Ирония в том, что я не могу и сказать, что не верую. Ни в том, ни в другом я до конца не убежден. Может, ты и существуешь. По крайней мере, мне бы очень хотелось, чтобы ты существовал… В общем, я хочу стать рифматистом. Даже несмотря на то, что путь этот тернист. Мне… Мне нужны силы, чтобы бороться с меллингами. Я не хочу больше убегать от них… Обещаю, я буду хорошим рифматистом. Я разбираюсь в защитах едва ли не лучше всех в кампусе. Мне бы хотелось оборонять Небраск. Я буду исправно тебе служить. Просто дай мне возможность стать рифматистом.

Ничего не произошло. Джоэл поднялся с колен. В большинстве случаев дети, не успев зайти в палаты инициации, уже выходили. Оставаться и чего-то ждать смысла не было. Либо он сумеет наделить свой рисунок рифматической силой, когда покинет эту комнату, либо нет.

Джоэл повернулся, чтобы уйти, как вдруг краем глаза заметил, что за спиной у него кто-то стоит.

От неожиданности он даже подпрыгнул, споткнулся и чуть не перекувырнулся через алтарь. За спиной высилось ослепительно белое существо с него ростом. Создание походило на человека – невероятно тонкого человека с длинными руками и завитком вместо головы. В руке оно сжимало предмет, напоминавший лук. Выглядело существо примитивно – точно оживший наскальный рисунок, что находят археологи в древних пещерах. В отличие от меллингов, создание не стелилось по полу или стенам, а стояло на своих двоих.

Джоэл вдруг припомнил, что прежде читал о подобных созданиях. В одной книге путешественник рассказывал, как наткнулся в каньоне на танцующих наскальных человечков.

Однако существо не двигалось. Джоэл нерешительно склонился набок, посмотрел на создание под другим углом и обнаружил, что с такого ракурса оно совершенно невидимо.