— Это… правда… ты?

Сердце Этьена пропустило удар, и вместе с тем внутри всё пришло в полное смятение. Совершенно невероятные, даже можно было сказать, безумные чувства клокотали в груди. Будучи поглощённый ими полностью, Этьен с трудом осознавал происходящее. Словно во сне он видел, как обессилено закрывались глаза и безвольно опадала рука Рены, и почему-то, несмотря на стремительно таящий туман, становилось темнее. Огромная тень поплыла над Храмом. «Ториэль?..» — мелькнула было мысль, но тут среди гор разнесся оглушительный трубный возглас, заставивший содрогнуться всё вокруг. Этьен вновь поднял глаза в почерневшие разом небеса, где, застилая собой луну и звёзды, завис огромнейший дракон. Судя по немыслимым размерам и исключительному размаху крыльев, это мог быть только король О'дар!

***

Капли крови, кружась, поднимались к поверхности кристально-чистого источника, превращаясь в некое подобие распускающего цветка. Этьен безотрывно смотрел на то, как стремительно растворяются появившиеся лепестки. Открытые рваные раны затягивались прямо на глазах, вот только золотистая чешуя и не думала исчезать. Напротив, она становилась всё ярче, словно начищенная до блеска посуда.

— Может, уже хватить на неё так пялиться?! — рядом прорычал Марселу. Он стоял напротив, так же как и Этьен по колено на мелководье целебного источника, и придерживал всё ещё не очнувшуюся Рену. Они так и не смогли поделить девушку, потому оказались здесь вдвоём. Ни один и не думал отступать, ведь оба по-своему спасли её. Честно говоря, Этьен был восхищён храбростью и сообразительностью Марселу. Тот не только выбрался из заточения (хотя вряд ли можно было назвать серьёзным препятствием комнату с окном, пусть она и находилась довольно высоко на дереве), а затем, вернув себе истинный облик, придумал убедительную историю о неисправных вратах и попросил помощи у пленивших его драконеан, и те, к слову, отнеслись к нему с пониманием, потому весьма охотно доставили важного гостя в столицу, но и, добравшись до драконьего замка, умудрился выпросить аудиенцию у самого короля! Конечно, высокий статус эр-хота довольно сильно облегчил осуществление этого замысловатого плана, однако уже то, что О'дар прислушался к словам мальчишки заслуживало уважения! Да разве прежний замкнутый, вздрагивающий от собственный тени Марселу был способен на такие подвиги? Его почти детская и наивная влюблённость в Рену за полгода сделала из него мужчину! Этьен это признавал, и если бы сейчас в его собственном сердце не царил хаос, возможно, он бы уступил. Отошёл бы в сторону и сейчас праздно прохаживался по берегу, цокая языком, как Касайрис. Ну, в самом деле, одной девицей больше, одной меньше, да и что не сделаешь для друга, но… он просто не мог оторвать от Рены взгляда! Этьен скорее догадывался и слышал, чем видел, что там, где становилось значительно глубже и холодная вода образовывала чашу, купал своего внезапно обретённого сына сам О'дар, а в некотором отдалении от них Ториэль сбросил со своей спины побеждённого темноволосого драконеанина, и последний остервенело барахтался, то ли потому что толком не умел плавать, то ли в надежде уплыть от своего стражника. Бедняге нацепили драконьи оковы ещё в Храме, и король обещал рассмотреть его дело лично. Впрочем, судьба не сулила драконеанину ничего хорошего. Даже если О'дар и помилует его, в родную долину тому уже не вернуться. Отныне тот поверженный изгой. Этьен ухмыльнулся про себя: он и сам сейчас был в шаге от подобной участи, и едва ли жалел об этом. Что может быть романтичнее побега с возлюбленной?!

Вот только жизнь вносила свои коррективы в любые мечты и чаяния. Неизвестная болезнь Рены не отступала. Этьен скользнул взглядом по обнажённому покрытому чешуёй плечу девушки — человеческой кожи уже не осталось!

— Эй! Ты издеваешься что ли?! — вновь напомнил о себе Марселу, притягивая Рену чуть ближе. Этьен слегка покосился в его сторону, и с трудом подавил в себе смешок. Лицо Марселу так и пылало, глаза метались из стороны в сторону, не зная на какую точку нацелиться. Друг явно пытался избежать соблазна: тело девушки ещё яснее просвечивалось сквозь ставшую почти прозрачной от воды ткань. Он явно отчаянно жалел, что оставил свой плащ на берегу, а его рубашка слишком тонкая и едва ли способна прикрыть хоть что-то. От Этьена не укрылось и то, как осторожно Марселу касался запястья и плеча девушки, словно те были чем-то невероятно хрупким и бесценным. И эта наивная трепетность со стороны друга вызывала глухое недовольство где-то глубоко внутри. Лучше бы он её вообще не трогал! Даже так, едва касаясь!

— Раны исцелились, — поспешил сменить тему Этьен, не желая вступать в очередную перепалку с Марселу. Они итак уже изрядно поссорились по дороге, выясняя, кто же будет нести Рену на руках. Этьен был доволен своей победой, хотя та и далась ему нелегко. Он никак не ожидал, что Марселу не постесняется коснуться девушки! Да что там, Рену едва не вырвали из рук Этьена! Только опасность уронить девушку остановила разбушевавшегося Марселу, и тот лишь накинул на неё свой плащ, чтобы обнажённые части тела не так привлекали взгляд.

— Но… чешуя же осталась! — Голос друга дрогнул, выдавая разочарование.

— Видимо, это всё-таки особая болезнь! — заметил Этьен.

— Это не болезнь, а проклятье, — Донеслось с берега. Марселу и Этьен резко повернулись к говорящему. Маркус! Вот уж действительно неожиданная встреча, которую, впрочем, вряд ли можно было назвать приятной.

— Какого демона! — выругался Этьен, попутно замечая, как потемнело от гнева лицо Марселу, но, невзирая на открытое недовольство, Маркус уже шлёпал по воде в их направлении. На ходу он снял с себя тёмный плащ, явно собираясь позаботиться о чести не пришедшей в себя девушки.

— Вы ничего не хотите нам сказать? — встал на его пути Марселу.

— Хочу, — последовал лаконичный ответ. Маркус легко обошёл оторопевшего от такого отношения Марселу и накрыл Рену плащом. — Мне удалось узнать немного об этом ужасном проклятии, — произнёс он, подходя к девушке вплотную и осматривая её цепким взглядом целителя.

— Да неужели? — не сдержался Этьен, позволив себе ухмылку. — Похоже, отправляя нас на милую увеселительную прогулку по местным лесам, вы даром время не теряли!

— О да, — задумчиво согласился Маркус, беря Рену за руку. Он словно и не замечал никого, кроме девушки, впрочем, что-то в её внешнем виде заставило его нахмуриться. — Времени осталось совсем мало, — наконец, выдал он и, предвосхищая новые вопросы, продолжил. — Как я и предполагал, сейлини теряет свою человечность и как только чешуя полностью покроет всё тело, — на этих словах Маркус развернул запястье девушки, показывая ещё пока чистую ладонь, — она уйдёт к Полозу.

— Что?! — в ужасе воскликнул Марселу. — Это означает, что она умрёт?!

— Как человек — да, — подтвердил Маркус, и Этьен ощутил неприятный укол в области груди. Самые худшие опасения, которые только приходили ему на ум, оправдались, но если раньше в этом была лишь досада, то сейчас всё внутри восставало против подобного финала.

— И… этого никак не избежать? — заикаясь, озвучил за них двоих тревоги и чаяния Марселу.

— Не скажу, что будет просто, но, если верить нагским преданиям, надежда есть, — признал Маркус. — Правда, последний раз это проклятье использовали ещё до Войны Драконов, но даже призрачный шанс лучше его отсутствия, верно?

Марселу тут же закивал в знак согласия.

— Однако есть одна загвоздка, — начал вновь Маркус. — Проклятье это сохранилось с незапамятных времён, когда наги ради благополучия и процветания своих земель ещё жертвовали Полозу своих сородичей, но тот не всегда принимал подарки, и так возникло поверье, что если жертву что-то связывало с внешним миром, она могла избежать уготованной участи. Уже позднее, когда от подобного культа отказались, подобным образом часто проклинали соперниц и соперников как в делах, так и в любви. И только сильные искренние чувства спасали проклятого. Вот только в тех книгах, что нашлись в драконьей сокровищнице, не было упоминания о счастливом исцелении…