— Разумеется! — бросил он, чувствуя, как вместе с этим словом что-то кольнуло внутри. Что за нелепый вопрос! Как будто это сейчас что-то значит! Что за игру затеяла эта проклятая демоница? Этьен резко повернулся к Касайрис: — Где она?

— Хотела бы я сказать, что в безопасности, — Голос демоницы наполнился патокой. — Но…кажется, она угодила в очередные неприятности! Что за глупая девчонка!

Сердце Этьен вновь дёрнулось, обостряя все чувства разом. Он едва владел собой. Будь перед ним ни демон и дракон, а кто-то слабее, его руки давно бы сомкнулись на шее подобного смельчака. Вот только Касайрис могла позволить себе бесцеремонно и нагло дразнить кого угодно! Тяжело дыша от раздражения, Этьен попытался найти лазейку.

— С Марселу всё хорошо?

— Марселу? — в свою очередь переспросила Касайрис. Её глаза хитро блеснули, а на красивом лице расплылась насмешливая улыбка. — Ты имеешь в виду белую лисичку по кличке Лу?

— Да. Так что с ним?

— М-м-м, — с притворной задумчивостью потянула Касайрис, после чего выдала: — Пока, наверное, всё неплохо. Вот только… не уверена, что после этой ночи ему не будет ничего угрожать. Всё-таки мех белой лисицы для этих мест большая редкость, и новая княгиня вполне может захотеть себе подобную шкурку!

Этьен самодовольно усмехнулся. Уловка ему удалась: демоница всё-таки проговорилась. В голове вдруг всплыли обрывки сна и, как бы нелепо и удивительно это не звучало, они помогли составить всю картину. Князья были только у драконеан, а значит, Рена и Лу угодили именно к ним. Этьен почти готов был расслабиться: драконеане славились своим добродушием и дружелюбностью. По-хорошему, ничто не могло угрожать тем двоих в Долине, но слова Касайрис и этот, будь он не ладен, сон…

— Почему вы их не забрали?! — выпалил Этьен. Что-то весьма важное всё-таки ускользало от него. В том тревожном сне было нечто угрожающее, и драконеане в нём вели себя весьма подозрительно. Уж точно не дружелюбно!

— Потому что даже драконы не имеют права вмешиваться в пророчества! — Глаза Касайрис вспыхнули, а лицо превратилось в торжествующую маску с лёгким оттенком безумия. — Подумать только, спустя сотни лет на Одореде действительно появилась Золотая Жрица!

— Золотая Жрица?! — разом оживился притихший было шаман. Этьен невольно покосился на него. Драконеанин был взволнован и ошеломлён. «Золотая Жрица», — повторил про себя Этьен, вспоминая, где уже слышал нечто подобное. Осознание прострелило его, как стрелой. Сон! Так эти драконеане говорили о ней? О Рене?!

— Что за глупые шутки! — воскликнул Этьен. — Какие ещё дурацкие пророчества?! Всем же известно, что это просто драконьи сказки!

— Сказки?! — Кажется, шамана такое заявление возмутило. — Может быть для надменных эльфов, это и просто сказки, но для нас, жителей Одореда — это предупреждение!

Этьен только хмыкнул. Эльфы никогда не верили предсказаниям. «Ты сам создаёшь свою судьбу!» — говорили все эльфийские мудрые книги, и Этьен не просто верил в эту истину, но весь его жизненный опыт говорил о том же.

— К чему такое пренебрежение? — вступилась вдруг Касайрис. — Разве не тебе некогда напророчили трёх женщин, что изменят твою судьбу? Кажется, первая лишила тебя престола! Хочешь узнать, что сделает вторая?

— В моей жизни было так много женщин, что, боюсь, судьбе приходиться крутиться, как детскому волчку! — ехидно заметил Этьен, и воспоминание того, когда он имел неосторожность встретиться с этим самым глупым пророчеством, невольно скользнуло перед внутренним взором, вызвав ностальгическую улыбку.

Это был их первый с Гаспьеном бал во Дворце Совета, причём, что примечательно, они оба появились на нём без разрешения. До официального выхода в свет им обоим не хватало больше десятка лет, но они так устали видеть, как заносчиво вещает о своих вечерах во Дворце Франсьен, что собрались поставить задаваку на место. Гаспьен выкрал печать для портала, тогда он ещё не был так серьёзен и не боялся творить шалости. Тот вечер обещал стать незабываемым: они успели вдоволь наесться всяких вкусностей, поиграть в азартные игры и даже потанцевать. Впрочем, именно на танцах их и обнаружили, и потому большую часть вечера им пришлось удирать от стражи. Этьен уже точно не помнил, как и почему они тогда выбежали в сад: то ли заблудились, то ли решили, что среди деревьев и кустов будет легче спрятаться. Вот только в итоге стражники практически зажали их в клещи, совершенно случайным образом оказавшийся рядом шатёр гадалки пришёлся весьма кстати.

— Тут нас точно никто искать не будет! — хватая за руку Этьена, заявил Гаспьен и шагнул за полог. И в самом деле, едва за их спинами сомкнулась ткань, послышался топот стражников, и те действительно пробежали мимо. Шатёр запомнился Этьену плохо. Там было слишком дымно и сильно пахло горькими травами, ещё повсюду висели какие-то перья и колокольчики, по углам стояли вазы с засушенными цветами, и почти везде валялись в затейливом беспорядке непонятные разноцветные шкатулки и мерцающие камни. В самом центре за большим круглым столом сидела довольно необычная женщина. Сквозь плотный дым Этьен не мог определить к какому народу она относится, хотя успел отметить, что та довольно привлекательна. У неё были длинные чёрные волосы и ещё более чёрные, словно бездонная пропасть, глаза. Тело она прятала в просторных серых одеждах, усыпанных символами и необычными узорами.

— Пришли узнать свою судьбу, мальчики? — мягко спросила она.

— Э, нет-нет, — поспешил ответить Гаспьен. — Нас такое не интересует! Мы просто ошиблись… Простите!

— Сюда никто не приходит по ошибке, юный принц, — сказала женщина тем самым туманным тоном, которым владеют все жрецы и шаманы.

— Нам даже нечем вам заплатить! — возразил Гаспьен.

— Когда придёт время плата сама найдёт меня, — всё тем же потусторонним голосом произнесла гадалка.

— Нет уж спасибо! — Этьен решительно придвинулся к столу, снимая с пальца кольцо. — Вот! Возьмите, и просто забудьте, что мы здесь были!

Он уже намеревался уйти, когда женщина внезапно схватила его за руку.

— Эй! — воскликнул Этьен и попытался выдернуть руку, но гадалка держала крепко.

— А ты красивый, — тихо заметила она, наклонив голову и всматриваясь в его черты. — Даже чересчур красивый для эльфа…

Этьен уже слышал это тысячи раз. Ему действительно повезло, и он пошёл лицом в красавицу-мать, об этом ему говорили чуть ли не из каждого угла, что порядком надоело!

— И в твоей жизни будет очень много женщин, но лишь три из них, тех, что заденут твоё сердце, изменят твою жизнь. Как жаль, что ни с одной ты не сумеешь построить счастья!

— Что за ерунда! — возмутился Гаспьен и тоже подскочил к столу. — Тьен помолвлен с моей сестрой, какие женщины у него могут быть!

— Пламя, — хрипло произнесла гадалка, выпуская руку Этьена и уставившись на Гаспьена. — Тебя поглотит пламя, как и твоего отца, если, конечно, ты не отдашь полукровкам их земли!

— Довольно! — Этьен схватил ошеломлённого Гаспьена под руку и выволок его из шатра.

— Что она сказала? — Гаспьен ещё долго не мог прийти в себя.

— Не бери в голову! Просто несла какую-то околесицу!

— А что, если она демон? — Гаспьен явно нервничал. Этьен с удивлением заметил, что кузена слегка потряхивало.

— И что? Разве эльфы боятся демонов?

— Она сказала, что отца поглотит пламя! — продолжал повторять Гаспьен.

Тогда Этьен с трудом его успокоил, как и несколько лет спустя, после истории с Флорет. Гаспьен был в панике и чуть ли не рвал на себе волосы, ожидая скорейшей гибели в пламени. Кажется, он даже пару дней обходил стороной камин и сторонился любого огня. Этьену, конечно, пришлось изрядно постараться, чтобы втолковать кузену, что никакое пророчество тут причём. Это ведь осознанный выбор, а то, что этот выбор совпал со словами гадалки, лишь добавляло некоего таинственного ореола его личности. Порой Этьен даже пользовался этой легендой, чтобы очаровывать девиц на вечер. Удобно, но не более того.