Однако Марселу отнесся к её словам со всех серьёзностью. Он подошёл к каменной кладке и принялся водить по ней руками. Затем, прислонившись ухом, Марселу застыл. Рена напряжённо вслушивалась, подмечая, казалось, даже едва различимый писк: к вечеру начал стягиваться редкий морозоустойчивый гнус. Но ничего необычного. Марселу задумчиво отстранился от холма и опять зашарил руками по поверхности.

— Какой-то странный камень, — произнёс он и со всего размаху ударил в небольшой выступ. По поверхности холма тут же пробежала рябь. Рена часто заморгала, решив, что ей просто привиделось. Марселу так же озадаченно посмотрел на свой кулак и уже замершую глыбу. Что-то пробурчав себе под нос, он замахнулся снова. Холм задрожал. Марселу едва успел сделать пару шагов назад, прежде чем у дальней оконечности сопки открылся глаз. Огромное оранжевое око воззрилась на осмелившихся потревожить его покой, и этот хищный недовольный взгляд не предвещал ничего хорошего. Будто бы оказавшись под гипнозом, Рена стояла и смотрела, как огромная ящероподобная тварь поднимается над землей, как стряхивает с себя хвою и лениво переминается на своих мощных коротких лапах, как поворачивает крупную вытянутую голову и щетинит гребень. И только при виде открывающейся пасти и появившихся внутри неё огромных жёлтых клыков, наваждение сменилось паникой. Марселу вышел из ступора всего секундой раньше. Он успел схватить Рену за руку и потянул за собой.

— Бежим! — Его возглас окончательно привёл её в себя.

И они понеслись. Дикий оглушающий рёв застал их уже в лесу. Земля слегка подрагивала от топота огромных ножищ. Позади слышался страшный треск и грохот: неведомая тварь прорывалась сквозь сосняк, круша всё на своём пути. От страха разом позабылась вся усталость. Они бежали и бежали, не разбирая куда. Главное — подальше от этой твари! И неважно, могла ли она их проглотить, или же яростно затоптала бы ногами за то, что её разбудили.

Ноги ныли, а в боку болезненно кололо. Рена быстро начала задыхаться, и если бы не Марселу, она бы точно сдалась. Села бы под ближайшим деревом и просто молилась бы, чтобы неведомая тварь её не заметила. Марселу же был удивительно решителен и напорист. Он тащил Рену сквозь сосны куда-то наверх, не думая о своих ранах, о голодном желудке и почти полном изнеможении. Возможно, ему придавала сил ответственность за Рену. Так или иначе, но именно он заприметил валежник, и, устремившись к нему из последних сил, был вознаграждён. Не иначе как сама удача улыбнулась ему. Под монументальным стволом, примявший под собой изрядную часть сосняка виднелся небольшой овраг и именно туда Марселу поспешил нырнуть. Рена последовала за ним, шмякнувшись ногами в густую грязевую жижу. Что ж, зато приземление оказалось мягким. Впрочем, в тот момент Рена была только рада убежищу. Спустя каких-то пару ударов сердец земля затряслась, и огромная тварь, вновь издав чудовищный рёв, от которого заложило уши, протопала мимо. Можно было, наконец, выдохнуть. Телом ещё владела нервозность: лёгкая дрожь и озноб не спешили исчезать. Марселу всё ещё вслушивался: топот огромных ног быстро удалялся и уже был почти не различим. Понемногу привыкнув к полумраку, Рена осмотрелась. Стенки оврага покрывала жухлая трава и колючая сухая хвоя, под ногами чавкала размокшая земля. Видимо, во время дождей овраг заливало, и он не успевал высохнуть, как следует. Здесь слегка пахло гнилью и плесенью, но аромат был неярким и вполне терпимым.

— Надеюсь, оно не вернётся, — тихо проговорил Марселу, явно устав напрягать уши. — Рискнём выбраться?

Рена кивнула, и Марселу полез по крутому склону оврага. Ему было нелегко: мокрые ноги с прилипшими к ним комками грязи скользили и разъезжались, рукам просто не за что было зацепиться — травы обламывались, а земля предательски рассыпалась под пальцами. Марселу скорее полз, чем взбирался, и всё же, достигнув до середины, он застрял. Вползти выше никак не удавалось, а падать вниз совсем не хотелось. Марселу корчился и изгибался, подобно змее, но ничего не выходило. Он злился и рычал, загребая пригоршнями рыхлую землю. Наконец, окончательно озверев, Марселу с отчаянием попросил:

— Отвернитесь, пожалуйста.

Рена с недоумением посмотрела на него. Сейчас было явно не до смущения!

— Мне надо, — настойчивее попросил он, и Рена согласилась.

Повернувшись к почти отвесной стене оврага, она невольно прислушалась. Кряхтение сменилось лающим повизгиванием, затем Марселу принялся что-то настойчиво рыть — причем, явно когтистыми лапами. Рена невольно улыбнулась. Её так и подмывало оглянуться и признаться, что она давно знает, что Марселу оборотень. Но она не стала. Сначала нужно было выбраться. И молодому лису это удалось гораздо проще, чем человеку. Спустя несколько минут Марселу уже был наверху.

— Я принесу палку и вытащу вас! — сказал он и исчез.

Рена вновь уставилась на крутой склон. Будь она змеёй, она одолела бы его в считанные секунды! Теперь же приходилось ждать, и Рена стояла, слегка почесываясь. На затылке тоже чувствовалась гладкость чешуи. Пальцы заскользили вниз по позвоночнику, проверяя. Под истончённой кожей уже ощущались проклёвывающиеся чешуйки. «Интересно, если я буду терпеть, они всё равно прорежутся?» — подумала Рена, но от более глубоких размышлений её избавил вернувшийся Марселу. Он принялся спускать вниз худенький ствол сосны, по которому Рене предстояло взобраться. Действовал он медленно и осторожно, боясь не удержать. Марселу слегка постанывал и порой кряхтел от усердия, но с задачей своей справился отлично: обломанный обрубок ствола аккуратно упёрся в расхлябанную почву совсем рядом с Реной. Марселу немного пошатал его, ища более устойчивое положение.

— Взбирайтесь! — скомандовал он, после чего печально прибавил: — Поднять вас один вряд ли смогу. Извините.

— Ничего страшного, — отозвалась Рена и схватилась за ствол.

Дело это, в целом, оказалось совсем нелёгким. В человеческом облике ползать было гораздо труднее: одежда цеплялась за сучья, ноги скользили, а рукам частенько не хватало сил подтягивать тело, но, стоило признать, что в качестве опоры ствол сработал отлично. Ветви и сучья помогали не только удержаться, но и значительно продвинуться вперёд.

Когда Рена сумела-таки выбраться, на Одоред уже спускались сумерки. Переглянувшись с Марселу, они решили вернуться к месту незадачливой стоянки, в надежде встретить там Этьена.

— Это наш единственный ориентир, — признал юный оборотень. — Если, конечно, эта тварь не вернулась на то же место!

— Или не встретила кое-кого по пути, — задумчиво проговорила Рена. Не то, что бы она желала Этьену подобной встречи, но и исключить эту вероятность тоже не могла.

Одно было хорошо: жуткая тварь проложила ясный путь обратно. Смятые, поломанные и втоптанные в землю стволы деревьев были доходчивее любых указателей. Возвращаясь, Рена, с некоторым удивлением, поняла, как много они успели пробежать! Воистину им открылось второе дыхание, но оно явно было на исходе, как и этот ставший почти бесконечным день.

Сумерки стремительно густели, на небе, подобно фонарям, зажигались огромные яркие южные звезды. Они нависали так низко, что казалось, до них можно было дотянуться рукой. Заметно холодало, и Рена всё больше куталась в плащ. Они добрались до места уже в темноте. Вместо сопок теперь здесь расстилалось огромное поле, однако Этьена поблизости не оказалось. Марселу тщетно звал друга: лес отвечал ему хмурым безмолвием.

— Не мог же он заблудиться! — в сердцах воскликнул юный оборотень.

— Может, эта тварь тоже загнала его в укрытие? — предположила Рена, но Марселу это совсем не успокоило.

Напротив, он вдруг стал выглядеть таким беспомощным и растерянным, как в их самую первую встречу. Марселу боязливо озирался по сторонам и явно не знал, что им теперь делать. Оставаться ли ночевать посреди этого поля или притулиться у сосен возле родника? Как прожить холодную ночь без еды и огня? Она и подумать не могла, что так ужасно будет потерять этого несносного эльфа!