Этот Батюшка, мирный, молившийся, что чувствовалось, с закрытыми глазами, серьезный, но с чувством интереса, нежности и огромной любви, как будто любви Человеколюбивейшего и Милосерднейшего нашего Небесного Отца (впрочем, я была убеждена, что Свою святую волю Он скоро мне сообщит, и мне не нужно будет спрашивать) говорил со мной откровенно в христолюбивом и любопреподобном духе, отвечая мне с любовью и ответственностью. А ранее он обратился ко мне по имени, хотя раньше никогда не знал его!

Я привожу его боговдохновенные слова и богодвижимые увещевания. Среди прочего святой старец в мягкости и благодати Святого Духа сказал мне:

«Да, дитя мое, воля Божия стать тебе монахиней, подражательницей ангелов, Невестой Христовой, как твоя святая покровительница Великомученица Премудрая Благая Дева Невеста Христова Екатерина…» И продолжил изречением Василия Великого: «…презирать плоть — преходит бо; прилежать же душе вещи бессмертной».60

Далее он мелодично и тихо запел своим сладким голосом тропарь «Агница твоя, Иисусе» и побуждал меня петь вместе с ним, радуясь в простоте сердца и в духовном воодушевлении.

Пока он пел, он сердечно участвовал в святых словах и непознаваемым образом передавал святые чувства духовной радости и эдемского ликования.

Было видно, что у него был опыт ощущения небесных благ и божественных дарований.

Из его духовной сокровищницы исходили слова божественного богатства, которые я тогда услышала впервые.

Далее он на несколько секунд закрыл глаза и продолжил: «Но приготовь, дитя мое, себя к войне, потому что за тобой последует зависть дьявольская… Но ты возлюби Христа всем сердцем, всей душой бросайся в Его объятия, чтобы вы стали единым целым. И когда ты получишь Христа, дитя, ты получишь все, потому что Христос есть все…»

Наконец, спустя примерно полчаса беседы, как только он уверил меня «что будет рядом со мной» в будущем, что будет мне духовным помощником и сопредстателем, он отечески благословил меня, я положила поклон и ушла, пребывая в состоянии взрыва славословий в моем сердце за этот бесценный шанс божественного присутствия и божественной защиты.

Поистине пророческие слова Батюшки

Я почувствовала, что он вытолкнул меня таинственным образом на раскрытых парусах в море доверия и любви Христовой.

Эта уверенность, исходящая из его святых уст, была уверением жизни для последующей добровольной ссылки в выбранном мною пути от недолговечной и тленной суетности сего века — обманщика к подвижническому ристалищу.

Моя душа прислушалась к своему желанию, сердце мое наполнилось этой радостной вестью. Но когда я пришла в себя после этих откровенных и мудрых слов, я спросила себя: «Разве я знала Христа, разве я жила со Христом до этого? Была ли моя жизнь такова, что только ради любви к Нему я бы ушла из мира, или Он желал сказать мне нечто иное, сообщить мне нечто большее?»

Это было как «Отче наш», которое я столько раз с малых лет повторяла в молитве за семейным столом, в школе, в церкви, в собраниях. И когда пришло время стать монахиней, я узнала, какое значение, какую ценность имеет эта молитва, когда мы произносим «Отче наш… Да будет воля твоя… И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим… И не введи нас во искушение…»

И вот, таким образом, живя в благом подвиге, который наложил на меня святой старец Порфирий, ради Того, Кто на самом деле есть Христос, как Он является всем в жизни всех нас, Избавителем душ наших, я начала странствие в поисках подлинной христианской евангельской истины, абсолютного переживания жизни во Христе в своем новом начинании, устремленном к величественному, благородному и божественному монашескому идеалу.

Этот божественный идеал, где «члены во Христе и друг с другом», и любовь «не ищет своего»61. Это тот идеал, где «все есть один, и один не одинок, но внутри многих», выражая единством тело Христово, и через это единство достигается «польза многих, чтобы они спаслись».62

Тогда взращивается «внутреннее милосердие ко всем в роду человеческом»63, чтобы приносить и выдвигать живую проповедь и свет миру. Тогда сердце переносится на небеса, потому что «наше жительство на небесах»64. Это «кому дано» и «кто может вместить, да вместит».65

Поскольку во время нашей беседы изобиловала радость и благословение присутствия святого старца и радость моей души, получившей подтверждение моего небесного желания, Благодать Божия покрыла меня так, что я не могла понять всего, что говорил преподобный старец о зависти. Впрочем, у меня не было подобного опыта искушений, зависти, ревности, осуждения и клеветы, злобы, мелочных интересов и недостойного поведения.

Но позже я уверилась в том, какую духовную ценность и всесильную мощь имели пророческие слова святого старца и каким благодетельным указанием было чадолюбивое и отеческое назидание: «Возлюби Христа… бросься в его объятия, чтобы вы стали единым целым… Христос есть все…»

Поистине слова всеразумного и прозорливого старца были пророческими, потому что он был единственным способом встретить «сталкивающиеся скалы» искушений и непреодолимые препятствия «юдоли плача» посреди «Сциллы и Харибды», которые мне без предупреждения приготовили «тесные врата и узкий путь»66 моего нового крестоносного монашеского путешествия с момента ухода от сего мира.

Возможно, не следует также упускать, раз уж это вспомнилось, и пророческий завет, который позже дал мне в том же смысле преподобный старец Паисий, когда позвал меня в монастырь в Аттике, который тогда посещал, чтобы обсудить некоторые вопросы. Заканчивая наш разговор, который продолжался более часа, я попросила его дать мне спасительное слово, назидательное слово, как его Христос просветит. Тогда тот говорит: «Я тебе скажу проклятье» — «Как благословите, старче» — отвечаю я. «Но я тебе скажу проклятье», повторяет он — и я снова ему отвечаю: «Как вас просветит Господь, старче», и он и в третий раз продолжает еще решительней — «но я проклятье тебе скажу, разве это тебя не беспокоит?»

На самом деле, спокойная и без волнений я ожидала проклятия, которое считала благословением, поскольку оно исходило от святого старца.

И тогда тот более настойчивым сладким отеческим голосом сказал мне: «Христос, дочь моя, попалит твое сердце Своей любовью».

Поистине благословенное проклятье!

И это не просто совпадение, а пламенная сила любви Христовой, если блаженной памяти преподобной старец Ефрем Катунакский, когда я посетила его в больнице, где он лечился, пожелал мне среди прочего: «Дочь моя, говори — Христе мой, что Ты хочешь и как Ты хочешь… Я желаю, дочь моя, чтобы свет Христов сиял в твоей жизни, и сердце твое таяло как свеча от любви ко Христу… Христос — это радость, мир и утешение нашей душе. Возглашай с жаждой сладкое имя нашего Христа: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя…»

Еще я помню блаженной памяти преподобного старца Иакова, когда я позже познакомилась с ним, и он своим рассудительным благородным голосом укрепил меня евангельским словом: «Все во всех Христос, дочь моя, в жизни нашей, и наши трудности станут легкими. Где нет скорбей, нет и спасения».

И блаженной памяти святой старец Софроний в начале моего монашеского пути при нашей встрече в монастыре Честного пророка Предтечи в Эссексе среди прочего сказал мне: «Высоко стоящие люди, а также другие лица (которых он пророчески обозначил), двинутся против тебя великой войной… Христос будет твоим утешением, твоей силой, твоей гаванью. Христос — Тот, Кто тебе поможет встретить искушения, скорби и испытания… Тебе не нужны другие подкрепления от людей. Это радость и честь страдать ради Христа!»