— Есть! — громко ответил паренек и, выйдя из купола наружу, крикнул:

— Хармдор!

Мгновение — и рядом с ним появился крупный, чуть поменьше моего, чёрный дракон, закованный в такую же воронёную чешуйчатую броню.

Неплохо. Мне нравится.

Крылатый змей, к слову, оказался немногословным и ничего не ответил, когда его призвали.

— Какие заклинания можешь использовать? — спросил учитель, и паренек кивнул.

В следующую секунду вокруг него и дракона возник купол, который был очень похож на тот, под защитой которого мы стояли.

Называлось заклинание тоже просто.

— Черный купол, — произнес Федор. — Кто в него заходит, начинает страдать, — коротко и по делу пояснил он.

Хм-м, получается это разные заклинания. Если у Валерия Юрьевича он просто защищал, то у Пожарского это, скорее, было оборонительно-атакующее заклинание.

— Чем ещё впечатлите, молодой человек? — спросил классрук.

— Кое-что есть, — кивнул одноклассник, и рядом с ним появилось чёрное пятно. — Клякса, — произнес он название. — Кто вступит, получит повреждения некротической магией. Плюс, эта субстанция очень вязкая, и из неё сложно выбраться.

Неплохие заклинания. Мне нравятся. У парня и его дракона магия имела защитный характер. Когда станет сильным, воевать против такого будет очень неприятно…

Классрук смерил нас изучающим взглядом и снова заговорил:

— Не знаю, в курсе вы или нет, но несмотря на то что ваш класс самый немногочисленный, столько обладателей магии смерти впервые за долгое время поступило в академию. Я имею в виду одновременно, — уточнил учитель. — Судя по моим данным, такого не случалось уже более двух веков, — добавил он и замолчал.

— И что это значит? — спросила Рябушинская, когда поняла, что классрук не намерен говорить дальше.

— Может, совпадение, а может, и нет, — ответил Валерий Юрьевич, и я понял, что он смотрит на меня.

— Но мы ведь сможем участвовать в школьных мероприятиях? — спросила Суворова.

— Разумеется, — кивнул учитель. — Это право каждого ученика. С чего бы вам стать исключениями?

— Отлично! — девушка довольно улыбнулась. — А что дальше? Ну, я имею в виду на сегодня?

— Думаю, для первого дня достаточно, — произнес классрук. — Предлагаю, на этом завершить классный час, а вам советую познакомиться друг с другом, благо, вас не так много, и учиться вам вместе предстоит довольно долго. На этом классный час объявляю законченным.

Он пошел к выходу, но вдруг остановился.

— В корпусе, кстати, есть гостиная с диванами и креслами, где вы можете удобно устроиться и начать знакомство. До завтра, — отвернувшись, он покинул арену.

Мы остались предоставлены самим себе.

— Воспользуемся предложением? — спросила Суворова, которая, видимо, была довольно инициативной девочкой.

— Я «за», — ответила Рябушинская. — Хотела бы получше узнать тех, с кем мне предстоит учиться пять лет, — добавила она, искоса поглядывая на меня.

— Я тоже хотела бы узнать всех получше, — послышался задумчивый голос Алисы.

— Парни? — Наталья посмотрела на нас с Федором. — Вы как? С нами?

— Я пойду, — кивнул Пожарский.

Ну, было бы глупо отбиваться от коллектива. Тем более, знакомиться действительно надо.

— Я тоже, — ответил я девушке, и все вместе мы отправились обратно в сторону корпуса.

Правда, не успели мы пройти и сотни метров, как я начал отставать. Проклятая одышка!

— Идите, я вас догоню, — сказал я ребятам и остановился, чтобы отдышаться.

Легкие горели, и мне было тяжело дышать, но я все равно остался стоять на ногах. Не садиться же в новой форме прямо на землю…

— Тебе помочь? — отделившись от остальных, ко мне подошла Василиса.

— Спасибо, я сам, — ответил я однокласснице и поморщился от неприятных ощущений.

— Значит, это не слухи? Твой род проклят? — спросила девушка.

— Как видишь, — ответил я.

— Ясно, — задумчиво произнесла она. — Слушай, можно я сразу спрошу тебя одну вещь, от которой очень многое зависит, — вдруг произнесла она, чем изрядно удивила меня.

— Спрашивай, — ответил я.

— Ты сказал, что можешь поднимать нежить, это так? Или приврал для красного словца, зная, что на стадионе могил всё равно нет?

— Могу, конечно, — ответил я.

— А разговаривать с поднятыми тобой мертвецами?

Я тяжело вздохнул. Такие вопросы всегда вели к одному и тому же. И слышал я их сотни раз.

— Давай сразу к делу. Спрашивай прямо, что ты от меня хочешь, а я отвечу, смогу или не смогу, идет? — предложил я Рябушинской.

Она кивнула.

— В общем, я хочу, чтобы ты воскресил моего отца и спросил, кто его убил. Сможешь? — спросила девушка, глядя мне в глаза.

«Да проще пареной репы!» — усмехнулся я про себя. Вслух же сказал:

— Смогу, но это будет нелегко.

Люди должны знать цену своим просьбам и моим одолжениям. Ничто не даётся бесплатно. Кроме смерти, конечно.

— Тогда мы с тобой поладим, — впервые за всё время, что я её видел, Василиса улыбнулась и подставила мне руку. — Обопрись, я помогу, — предложила она, и в этот раз я не стал отказываться.

Не всегда умерший знает, кто его убил. Покойники не всеведущи. Назвать имя злодея дух способен, только если человек видел его перед смертью. Так что не факт, что отец Василисы сможет пролить свет на своё убийство. Но девушка сказала «спросить», кто убил, а не «узнать». Уточнять я ничего не стал. Это её проблемы. Мне же надо придумать, что попросить взамен. Надеюсь, она не подумала, будто я стану помогать даром. Услуги некроманта, если он в редких случаях их оказывает, стоят дорого. А я не в том положении, чтобы разбазаривать свои способности. Из всего нужно извлекать пользу. Но пока мне не было известно, что есть у Василисы. А чтобы назначить достойную цену, надо знать, чем человек богат. Иначе непременно продешевишь.

— Когда это случилось? — спросил я по дороге. — С твоим отцом.

— Два года назад. На него напали на улице. Официально считается, что террористы. Но я не верю. Думаю, кто-то просто выдал покушение за революционную акцию.

— И кто, по-твоему, мог это сделать? Много у твоего отца было врагов?

— Слушай, Ярослав, я не собираюсь играть в детектива! И тебя прошу совсем не об этом. Мне не нужно проводить расследование. Я просто хочу, чтобы ты воскресил папу и спросил, кто его убил!

— Ты же понимаешь, что воскрешение только так называется? — уточнил я на всякий случай. — Твой отец не станет живым, и вы не будете с ним ходить на балы и…

— Да, Ярослав, я это отлично осознаю! — нетерпеливо перебила Рябушинская. — Не идиотка! И про магию смерти кое-что знаю, хоть и не могу того, что умеешь ты. Если не врёшь, конечно.

— Не вру.

Девушка кивнула.

— Хорошо. Я так и не думаю. Просто к слову пришлось. В общем, конечно, папа не оживёт. Я вовсе не хочу, чтобы он разгуливал по дому в виде нежити. Мне нужно только, чтобы он сказал, кому мстить! Понимаешь?

— Что ж тут непонятного… А почему ты собираешься мстить? Разве это дело не наследника титула?

Василиса раздражённо махнула рукой.

— Мой брат делает вид, что верит в террористов. В смысле — что это их рук дело. Смешно!

— А не может быть, что он прав? — осторожно спросил я. — С чего ты взяла, что это были не они?

— Ха! Где ты видел, чтобы революционеры использовали «Смерч-А2»⁈

Я нигде не видел. Более того — вообще не понимал, о чём речь. Но сообразил, что это какое-то оружие, недоступное террористам.

— И что, это всё? Другой причины нет?

— Есть! — серьёзно кивнула Василиса. — Не держи меня за дуру. Но я не хочу… вернее, не могу об этом говорить. Это… не для огласки. Но причина есть, и веская, поверь! Поэтому меня так бесит, что брат делает вид, будто она ни черта не значит! В общем, придётся мне отомстить за отца. Надо только узнать, кому. Вот в этом ты мне и поможешь, да?

— Кто знает. Где находится тело твоего отца?