Ой, ну что я творю…
Анна Антоновна встречает меня с великой радостью.
Сажусь в кресло в кабинете, где трудно дышать от испарений. Растений тут стало еще больше — они везде, на стенах, на полу, под столом!
Она гордо выставляет передо мной тарелку с лечо, огненным даже на вид, и настойчиво предлагает попробовать.
Пришлось проглотить ложку. У меня идет пар из носа, из глаз, из ушей.
—Правда, вкусно? — радуется Анна Антоновна.
— Ммм, — мычу я, сгорая заживо.
— Так вот, насчет собеседования, — она принимает деловой тон. — Родион Романович подходит к ним нестандартно.
Кто бы сомневался!
— Он любит проводить стрессовые интервью. Знаете, что это такое? Сотрудников проверяют на стрессоустойчивость, бесконфликтность, изобретательность. На вас могут кричать, вас могут обзывать, провоцировать, создавать некомфортную обстановку.
— Поняла. Как в гестапо.
— Да, почти, — смеется Анна Антоновна. — Но и к такому можно подготовиться. Работа в компании Родиона Романовича того стоит. Если вас возьмут — вы не пожалеете. Хотя вам будет непросто. Или, может, все-таки к нам пойдете? Работа спокойная, непыльная. Я вас даже без интервью возьму.
— Хочу к Ремезову, — говорю я, а у самой руки дрожат, когда я зачерпываю еще одну ложку огненного лечо. — Пожалуйста, подготовьте меня.
— Ну ладно, — она смотрит на меня с любопытством. — Тогда слушайте…
* * *
Из офиса выхожу на подгибающихся ногах. Целый час Анна Антоновна меня дрессировала, объясняла, что такое стрессовое интервью и как себя вести.
И это, скажу вам, то еще испытание.
Кто до такого додумался? Это вообще законно — так с людьми обходиться?
Кандидатов подначивают. Задают им разные провокационные вопросы. Им хамят. Могут велеть станцевать или спеть! Были даже случаи, когда особо ретивые эйчары выплескивали на кандидатов воду из стакана или швыряли в них дыроколом.
А я вспыльчивая. Откровенное хамство терпеть не стану. Если пойду на такое интервью, оно закончится дракой и приводом в полицию.
Но неужели Ремезов опускается до психологических пыток, чтобы узнать, подходит ли ему сотрудник?!
В другое время я бы не подумала в это ввязываться. Но сейчас со мной что-то произошло. Во крепнет боевой задор и злость.
Я покажу Родиону, на что способна. Что со мной шутки плохи. Он любит устраивать людям испытания? А я вот тоже ему испытание устрою. Приду к нему на собеседование. И как он будет мне в глаза смотреть во время интервью? Кто говорил, что искал такую, как я всю, жизнь? А потом устранился и молчок?
А не надо меня искать. Вот она я. И я готова работать в его компании. Ну или не готова. Надо еще посмотреть, что он кандидатам предлагает! Меня, может, и не устроят условия. Пусть уговаривает, пусть заманивает!
Я внучка полковника или кто? Круче — я внучка бабы Аглаи, жены полковника!
…Но как я себя не раззадоривала, в день собеседования с ума схожу от волнения.
Готовлюсь тщательно. Долго думаю, как одеться, и выбираю стандартный вариант: юбка-карандаш, белая блузка и приличные туфли. Те самые, которые мне Ремезов купил.
Но этот образ все-таки слишком уж «правильный», безликий, и не отражает мою сущность. Поэтому сумку беру ярко-красную, лакированную, и брелоков на нее побольше навешиваю.
Это моя счастливая сумка. Я брала ее с собой на ту самую конференцию, где мы с Ремезовым познакомились.
— Ну, Афоня, пожелай мне удачи! — требую у хомяка. Мне показалось, что он мне подмигнул.
Еду в такси, меня бросает то в жар, то в холод. Волнуюсь не столько из-за интервью, сколько из-за того, что вот-вот встречусь с Ремезовым.
Я не видела его почти две недели. Но думала о нем постоянно. И он обо мне думал, я это точно знаю!
Но почему он не попытался найти меня? Чего он боится? Он же хитрый, решительный, беспринципный! Я не успела узнать его слабости и страхи. Но они у него есть, он сам говорил!
Что меня ждет на этом собеседовании? Пройду ли я его? Появится ли на нем Родион или же он передаст это дело в руки эйчара?
Скоро все выяснится. Потому что такси подъехало к бизнес-центру «Квазар».
Это новое здание. Надо полагать, Родион именно сюда перевез свою компанию после пожара.
Выхожу из такси и замираю. У меня кружится голова. «Квазар» — самое высокое здание в нашем городе. Именно на его крышу я мечтала забраться. В нем этажей тридцать, а то и пятьдесят! Оно вздымается к небу, как сказочный стеклянный дворец. Чувствую себя принцессой, которой нужно вызволить принца из заколдованной башни и убить дракона.
Иду к входу, сверяюсь с письмом: мне нужно всего-то на третий этаж, в офис триста сорок пять.
Охранник отмечает меня на входе, дает временный пропуск.
Внутри шикарно. Всюду светлые панели, мягкое освещение, матовое стекло! Пахнет новым зданием. Кое-где строители завершают доделки. Лежат рулоны линолеума, стоят банки с красками, за окнами болтаются в люльках промышленные альпинисты в оранжевых касках.
Поднимаюсь по лестнице, бреду по длинному коридору. И теряюсь. Здание новое, таблички с номерами есть не на всех офисах — не успели повесить, что ли.
По коридору время от времени пробегают деловые юноши в белых рубашечках. Жаль, я никого из компании «Юпитер» не знаю, хоть Эдик в ней и работал, о своих коллегах особо не распространялся и фотки мне редко показывал. Теперь-то я понимаю почему. Он на работе вел насыщенную интимную жизнь и не хотел, чтобы я заподозрила о его шашнях.
Вижу на одной из дверей табличку «Юпитер» и решаю заглянуть внутрь и спросить указаний.
Толкаю дверь, просовываю голову:
— Здравствуйте!
У меня громко стучит сердце от волнения. А вдруг это офис Ремезова, и я сейчас его увижу?
Но нет — это огромный зал, где столов двадцать. Сотрудники не сидят за компьютерами — они обустраивают рабочее место. Кругом коробки, стопки документов. Две девушки и несколько парней все раскладывают, хлопочут, обживаются. Весело переговариваются, смеются. Они не похожи на запуганных офисных рабов, над которыми издевается сатрап-босс.
— Чем могу помочь? — ко мне поворачивается ослепительная брюнетка.
У меня в груди легонько царапает. Какие девушки красивые у Ремезова работают… Эдик с ними крутил. Может, и эта его любовница?
…Да плевать, вдруг осознаю я. Меня это не колышет. Эдик стал мне совершенно чужим. Недоумеваю — как я могла потратить на него целый год? Собиралась за него замуж? Он же насквозь фальшивый. Все эти его улыбочки, подарки, заискивание. Я принимала их за чистую монету! Мы даже не поссорились ни разу. А это уже звоночек. Это показывает, что Эдику было все равно, что я думаю. Он не хотел меня переубедить, разделить его точку зрения… Я не возбуждала в нем ни гнева, ни страсти.
Сейчас мне куда важнее, не увлекается ли Ремезов своими сотрудницами. И я верю: нет. Он не станет. Он цельный и порядочный.
— Вы заблудились? — догадывается брюнетка.
— Да. Я на собеседование к вам пришла. Не подскажете, где кабинет триста сорок пять?
— Дальше по коридору после поворота. А вы к нам кем пришли устраиваться?
— Массовиком-затейником.
Девушка хохочет. Парни тоже смеются. Одного из них я узнаю — это расторопный блондин Ваня. Он стоял на стенде Ремезова на конференции в день нашего знакомства.
— Только этого нам не хватало! — сетует Ваня, освобождая из обертки какой-то плоский прямоугольный предмет. — ЭрКуб в своем репертуаре.
— Пиар-менеджером, — уточняю я. И вдруг спрашиваю по наитию:
— Простите… Лена, — читаю бейджик на ее груди. — А вы не могли бы мне рассказать, каково это — у Родиона Романовича работать? А то я всякого наслышана…
— Да нормально работать! Он хороший шеф. С причудами, конечно, но кто нынче без причуд? Зато атмосферу умеет нужную создать.
— Ленка, что с Наполеоном делать? — ржет Ваня. — Шеф велел его выкинуть на хрен, а если Гроссман будет спрашивать — сказать, что потерялся при переезде. И космонавт, и Людовик тоже тут. Выбросить?
