Лизард кивал, изображая понимание, хотя уже запутался в паутине, сотканной за века королевой Маф с помощью черной яджу. Ритуал… Он должен сделать все, чтобы это существо, его мать, его пращур, доверилось ему полностью…

— А сын Рунара, госпожа?

— Отродье Рунара станет тем, кем его собирался сделать твой глупый учитель — Верховный жрец Скаах ан Хар. «Овцой» с кровью двух ветвей генуса Сарэй. Не надейся — я вижу, что ты обо всем проболтался Жрецу, хилый недоумок Готфрида! — завопила Элмера, и Лизард осел на пол, с ужасом наблюдая, как сквозь ее лицо пробивается оскал старухи Маф. Через пару минут, когда прионс уже не верил в прощение, королева щелкнула пальцами и продолжила:

— Но это поправимо и даже полезно, к счастью для тебя. Пусть Скаах тужится и рвет жилы, чтобы добыть мальчишку. Пусть надеется и помогает тебе, тратя время и силы. Это хорошо. А ублюдка Рунара я выжму досуха, выпью его яджу до капли… Этот ненужный мне потомок даст то, о чем я не могла мечтать, скованная возможностью применять лишь одну ветвь яджу. Но овладев силой обоих братьев — Чарлага и Вермунда — я стану всесильной, упиваясь вечной молодостью и властью…

Изо рта Элмеры потянулась струйка слюны, ее изящные черты исказились от вожделения, глаза побелели, выкатываясь из орбит. Она мечтала.

— Могу я спросить, госпожа? — осторожно задал вопрос Лизард, когда Милостивая пришла в себя, очнувшись от грез. Элмера молча кивнула.

— Как случилось, что дознаватели Непорочных не отыскали яджу в сыне Рунара, когда его проверяли на скверну?

— Все просто. Их процедуры настроены лишь на струю Чарлага. И потому смешанную, свернувшуюся в двойную спираль яджу их приборы распознать не смогли…

— Ааа кто же сейчас болеет в ваших покоях, госпожа?

— Едва живая тушка моей старой служанки. Пока я поддерживаю в ней жизнь, чтобы в нужный момент умертвить, — равнодушно пояснила Милостивая.

— А как же батюшка?

— И его черед придет, когда мне это будет потребно, — с улыбкой ответила Элмера. — И твой черед, сынок, если ты только подумаешь о том, чтобы использовать меня, а затем устранить…

Кожа Лизарда покрылась красными пятнами. — Как вы могли так подумать, госпожа, — залепетал он, помертвев от ужаса.

— Тебе надо сменить штаны, — брезгливо скривила рот королева Маф в облике Элмеры. — Поди прочь, сын Готфрида! Ты воняешь, как порх…

***

— Вальбург, — сообщил Рудо, чуть прищурив от удовольствия глаза, — было понятно, что он здорово рад, увидев родные берега. Дирижабль пошел на снижение и город раскрывался перед Бренном, распахивая ему объятия двумя крыльями огромного порта, где парусные суда толпились рядом с махинами железных кораблей, и длинные стрелы живущих своей жизнью кранов устремлялись вверх, как причальные вышки. А за портом высились светлые высокие здания, башни и мосты, купола храмов и величаво плывущие в небе малые и большие дирижабли самых разнообразных конструкций.

Даже Айви задышала чаще от восторга перед открывшимся видом. Бренн смотрел и впитывал все новое, манившее и зовущее, напрочь забыв о том, будет ли здесь — на другом берегу страшного Лютого океана — работать его драгоценное яджу. Плевать! Это все потом. А сейчас он мог думать лишь о том, что ждет его в чужой стране. Что задумал хитрец Перу-Пели, выдернувший его из передряг в Лааре и швырнувший на железный пол небесного корабля Энрадда. Скоро он узнает.