17. Неразрушимым же познай то, чем пронизано все это;

ничто не в силах произвести разрушение этого непреходящего.

То — духовную сущность, Атмана — «неразрушимым» познай, чем — Атманом, его сущностью, т. е. духовным началом, это, т. е. то, что Ему противно, т. е. неодушевленная сущность, — все пронизано, т. е. пропитано, исполнено внутри (вьяптам). Будучи пронизывающим началом, Атман обладает безграничной тонкостью и потому неразрушим. Противоположное Ему ничто, т. е. ни одно вещество (категория), не в силах произвести разрушение, будучи им пронизано и, значит, грубым. Ведь разрушающее — будь то оружие, вода, огонь, ветер или иное, — проникнув в разрушаемое, ослабляет (расшатывает) его; и [инструменты], молоток и прочие, в результате резкого соприкосновения порождают как бы [порыв] ветра и с его помощью разрушают. Поэтому элемент «Атман» (или: сущность Атмана) неразрушим (17).

Природа же тел — это именно разрушимость; потому говорит он:

18. Конечными названы эти тела вечного воплощенного,

Неразрушимого, неизмеримого; а потому — сражайся, потомок Бхараты.

Корень «дих» употребляется в смысле «составление, собирание» (упачая); поэтому эти тела (деха), имеющие форму конгломератов (собраний), конечны, т. е. по природе своей разрушимы. Ведь конечными являются горшок и прочие, составленные из [частей]. Тела же, о которых говорит шастра: «Чистое [тело] — посредством чистой благоприятной [кармы]» (БрУп 4.4.5), будучи предназначены для вкушения плодов кармы вечным воплощенным (атманом), имеют форму конгломерата [пяти] элементов и с исчерпанием кармы разрушаются. Атман же, наоборот, неразрушим; отчего? Оттого что не является объектом [познания] (или: поскольку неизмерим). Ибо Атман не определяется состоянием объекта, но, напротив, как тот, который познает (т. е. субъект). Так и говорится: «Кто это ведает, того знающие именуют „познающим поле“» (т. е. субъектом) (13.1). Атман не определяется как конгломерат многих [частей] вследствие того, что относительно каждого тела он [может сказать]: я знаю (т. е. познаю, воспринимаю) и, являясь субъектом (т. е. тем началом, которое познает) как тела, так и [всего] прочего, определяется (т. е. схватывается, достигается, реализуется) как однородный (гомоформный). У познающего (субъекта) не обретается разных форм, как у тела и прочего, в зависимости от перемены места. Поэтому Атман вечен — вследствие своей гомоформности, несоставленности из частей, состояния познающего (субъекта) и состояния пронизывающего (все вещи). Тело же, поскольку оно составлено из частей и имеет многие формы, ради вкушения воплощенным плодов [различной индивидуальной] кармы, а также будучи пронизанным [более тонкой сущностью, Атманом], — разрушимо. Поэтому, вследствие разрушимости природы тела и вечности природы Атмана, в обоих случаях оснований для сожаления нет; итак, [о Арджуна!], ради достижения бессмертия приступи к совершению кармы в виде сражения, не привязанного к плоду, мужественно претерпевая удары оружием и прочие неизбежные [в битве] суровые [телесные] контакты, происходящие как с тобою, так и с другими (т. е. твоими родными и друзьями) (18).

19. Кто этого видит убийцей и кто мнит его убитым —

Оба они не понимают: не убивает он и не убивается.

Кто этого — Атмана, обладающего указанной природой; убийцей — какой-либо причиной убийства мнит; и кто его — по какой-либо причине — мнит убийцей; оба эти не понимают [его]: в силу указанных причин он вечен, а потому причиной убийства не бывает; поэтому также этот Атман не убивается. Корень «хан» (убивать) по значению непереходный (атмакармана); он обозначает действие отделения от тела. Многие шастры, как, например «Да не вредит он всем существам!»; «Брахман не должен быть убиваем» (КаСмр) и другие, имеют своим предметом неустановленность (недозволенность?) действия, [приводящего] к отделению от тела.

20. Никогда не рождается и никогда не умирает.

Это не он, возникнув, уже больше не будет,

нерожденный, постоянный, вечен этот древний,

не убивается он, когда убивается тело.

Здесь говорится о том, что в силу указанных причин у Атмана, вечного и не подверженного изменениям, отсутствуют такие свойства недуховных по природе тел, как рождение, смерть и все прочие. Тогда [не] рождается, [не] умирает, т. е. рождение и смерть, присутствующие во всех телах и всеми ощущаемые, вообще никогда не затрагивают Атмана. Не Он, возникнув, уже больше не будет — он, будучи в начале мирового цикла (кальпы), вновь, в конце его уже не будет; т. е. рождение в начале… в теле Праджапати и прочих, как это сообщают агамы, равно как и смерть в конце кальпы, [неизбежная для них], Атмана не касаются — таков смысл. Поэтому Атман, пребывая во всех телах нерожденный, вследствие этого — постоянный, вечный — поскольку не вовлекается, подобно пракрита, в постоянные и нечистые изменения; древний — т. е. прежний, а вместе с тем — новый, т. е. всегда ощущаемый как нечто небывалое, — таков смысл. Поэтому и когда убивается тело, не убивается этот Атман (20).

21. Кто его знает нерушимым, вечным, нерожденным, неизменным —

Как, кого тот муж убивать заставляет, Партха, кого убивает?

Итак, человек (муж), который знает Атмана вечным, поскольку

неподверженным изменению, нерушимым и нерожденным, — тот человек — кого, какого Атмана среди атманов, пребывающих в телах людей, животных и пресмыкающихся, и как убивать заставляет, ибо: как, кого убивает? — т. е. как погубляет, как имеет такой результат своей целью, — таков смысл. «Этих Атманов я заставляю убивать»; «Я убиваю» — подобного рода сожаления имеют своей основой лишь неведение истинной природы Атмана — таков общий смысл [этого текста] (21).

«Правда, что у вечных атманов происходит простое отделение от тел; однако когда погибнут тела, которые суть средства [получения] восхитительных удовольствий, то образ расставания с ними отмечен скорбью». В ответ на это он говорит:

22. Как одежды изношенные отлагая,

человек берет новые, другие,

так отлагая тела изношенные,

воплощенный обретает другие, новые.

Шастры говорят о приобретении более прекрасного тела, взамен старого, теми, кто оставляет тело в праведной битве (дхарма-юддха); и в этом — основание для радости, как и у тех, кто[440]

25. Непроявленным, немыслимым, неизменчивым его именуют;

потому — сожалеть ты не должен, его распознав таковым.

Этот Атман не распознается (не проявляется) теми инструментами (приемами) познания, которыми распознаются (проявляются) вещи, доступные проникновению (проницанию) и прочему; поэтому — не-проявленный. Также немыслимый — ибо о нем, гетерогенном [по отношению] ко всем вещам, невозможно помыслить, относя его к той или иной природе. Поэтому и неизменчивый, неспособный к изменениям. Поэтому, распознав его с помощью указанных признаков, ты не должен о нем сожалеть.

26. Но и если его непрерывно рождаемым и умирающим помышляешь,

то и тогда, о могучерукий, ты о нем сожалеть не должен.

Если ты мнишь об Атмане, что он есть лишь тело, непрерывно рождаемое и непрерывно умирающее, а не тот, кто обладает указанными сверхтелесными признаками, то и тогда ты не должен о нем чрезмерно сожалеть ввиду неизбежности возникновения и гибели у тела, чья природа — переменчивость.

27. Неизбежна смерть рожденного, рождение умершего неизбежно;

неотменно положение это; потому — сожалеть ты не должен.

У возникшего неизбежно разрушение — т. е. оно происходит наверное; также и у разрушенного (погибшего) неизбежно рождение. Как, однако, это достигается — [новое] возникновение того, что разрушено (погибло)? Ибо мы обретаем (наблюдаем) возникновение сущего, у не-сущего же — не обретаем. Возникновение, разрушение и проч. суть различные состояния существующих вещей (дравья). Ибо нити и прочие вещи, конечно, существуют, а будучи определенным образом соединены между собою, они именуются тканью и т. д. С этим соглашаются даже сторонники «доктрины» нереальности следствия [в причине] (асаткарья-вадины). Ведь и там (в ткани) нет никакой иной вещи, кроме определенным образом переплетенных нитей. Представление о какой-либо иной [новой] вещи [в случае куска ткани] неуместно, поскольку здесь наличествует [кроме самих нитей] лишь работа ткача, присвоение нового имени и особое употребление [ткани, в отличие от нитей]. Поэтому, [как уже говорилось], возникновение, гибель и т. д. суть различные состояния [уже] существующей вещи (= того, что уже есть). Когда та или иная вещь, достигшая состояния под названием «возникновение», переходит в другое состояние, противоположное ему, мы называем это «разрушением». И с той же неизбежностью, с какой вещество «глина» принимает состояние комка, горшка, черепков, пыли и прочего, [любое] изменчивое вещество [проходит] ряд изменений. При этом «разрушение» есть принятие веществом, находившимся в предшествующем состоянии, состояния последующего. Этот же самый [переход в новое состояние] есть «возникновение» [нового] состояния. Итак, неотменна эта последовательность изменений, именуемых «возникновение» и «разрушение», у вещества изменчивого; а потому — ты об этом сожалеть не должен (27).