— Только тебе могло бы прийти в голову убегать от них в первую очередь, — выразил всеобщее мнение парень.

— Какие твои годы — еще успеешь распробовать шпионскую романтике, — закатив глаза, отмахнулась Роза, — так вот-с, задобрив меня этой самой машиной и без лимитным чеком, он упросил побыть пару дней хорошими девочками и мальчиками, тратя время на укрепление взаимоотношений в группе, чтобы другим хорошим девочкам и мальчикам было проще исполнять свою работу, — подвела итог она.

— А разве он не нас должен был бы задабривать в первую очередь чтобы мы согласились проводить столько времени с тобой? — абсолютно равнодушным тоном поинтересовался парень по окончанию рассказа Розы.

— Так вы бы слишком высокую цену заломили — ни одно государство не потянет, — моментально «пояснила» она полным иронии тоном, — так что оставалось только старое доброе постановление перед фактом. И вообще хватит выплескивать на остальных желчь из-за факта что следующие несколько дней не сможешь остаться полностью наедине с Беатрис, — не упустила Роза возможность смутить его, добившись лишь того что лицо самой Беатрис сравнялось по цвету с сигналом светофора на котором они остановились.

— Два из десяти, — сухо прокомментировал совершенно не впечатлённый парень ее попытку.

— Я просто щажу тебя перед совместной ночевкой, — закатила глаза Роза, — вот там посмотрим, как ты запоешь, — подтвердив таким незаурядным образом итак подразумевавшееся она вызвала очередной за сегодня тяжелый вздох у мисс Рашель, которая с какой-то даже отрешённостью полезла в телефон, вероятно, чтобы скорректировать планы. Ирэн немало воодушевилась подобной новостью, полуприкрытыми глазами смотря на затылок Розы. Для Беатрис в сущности ничего и не поменялось, а вот последний участник их компании моментальной сбросил свой расслабленный вид, серьезно спросив:

— Сколько?

— По меньшей мере три дня, — не став юлить прямо ответила Роза, — если что можешь не переживать — за твоей сестрой присмотрят.

— Вот как, — отрешенно кивнул он, доставая телефон, неуверенно глядя на вспыхнувший от прикосновения экран.

— Что ей написать? — тихо уточнила, перенявшая из его рук аппарат Ирэн.

— Напиши, только то, что я вернусь через три дня, — после пары секунд размышлений, выдал он и после короткого кивка, девушка погрузилась в печатанье. Тоска в его голосе отбила желание Розы даже шутить по этому поводу, а у самой Беатрис из-за нее заболело сердце.

«Могла ли она спросить, что между ними случилось или стоило просто молча его поддержать?» — именно такой вопрос крутился у нее в голове всю оставшуюся часть поездки до дома Розы.

Переступая порог дома коллеги, которая буквально насильно прописала себя в статусе «подруги», Рашель испытывала крайне двоякие чувства. С одной стороны, находясь под личной защитой кого-то столь могущественного как Роза, она могла отложить недавно пробудившиеся беспокойства о повторной возможности оказаться под атакой.

В целом даже удивительно было что с человеком может творить постоянная загруженность работой — за последние два дня, у нее банально не было времени нормально сесть и подумать в насколько глобальные вещи она оказалась втянута из-за роковой случайности. Дача показаний, многочисленные отчеты, разбор заявлений от родителей студенток, повторное медицинское обследование — за всем этим круговоротом дел, совсем не удивительно что она не заметила приставленное сопровождение, с головой погрузившись в организационные проблемы.

Жаль только, что Рашель никак не могла заставить себя радоваться нарисовавшемуся отдыху, и даже не из-за наконец появившейся возможность сесть и подумать куда катиться ее жизнь. Безусловно подобные размышления не добавляли девушке душевного спокойствия, но даже они были лишь частью проблемы покрупнее. Заключавшейся в том, что Рашель чувствовала себя совершенно лишней в подобном окружении.

Даже сейчас, на автомате помыв руки и пройдя в гостиную она могла наблюдать картину, в которой ее студентка, и Рашель не могла ее в этом обвинять, была, куда как более заинтересована в общении именно с Розой.

— Есть желающие чего ни будь заточить? — выглянув из коридора так что было видно одну лишь голову, поинтересовалась у ставшая предметом ее размышлений женщина.

— Мы уже поели до исследований, — отозвалась Ирэн, с интересом разглядывавшая комнату.

— Домашней или покупной едой? — сузив глаза уточнила Роза, переглянувшись с Беатрис.

— Домашней, — с некоторой гордостью отозвалась девушка, в следующее же мгновение оказавшись подхвачена тенями. Ее ровесницу постигла ровно та же судьба и только успев коротко пискнуть от удивления обе были утянуты, по всей видимости в сторону кухни, вслед за кивнувшей самой себе Розой.

Из-за подобного поворота событий Рашель осталась наедине с человеком которого понимала меньше всего. Вот только парадоксально, но именно это как раз ее и успокаивало. Будучи представителем другой эпохи, он изначально выпадал из целей сравнения, не вызывая дискомфорта своей компанией.

Роза, Беатрис, Ирэн — казалось бы, они должны были находиться в схожем с Рашель положении, но недоступным для нее образом быстро приняли новую действительность оставляя ее далеко позади. Вызывая тем самым закономерный вопрос: «кто из них был неправильным?». Опыт всей ее прошедшей жизни буквально кричал, что ответ — «Они», но сомнения в его объемах, не позволяли окончательно уверенной в этом. Что если именно Рашель вела себя странно, вообще задумываясь о таких вещах?

Пересохшее горло неприятным покалыванием отозвалось в мозгу, и чтобы смыть это ощущение Рашель выпила из непонятно, когда оказавшегося перед ней стакана, немного горьковатую воду, прежде чем вернуться к своим мыслям.

Кодекс поведения взрослого человека упорно продолжал твердить что, со всеми своими переживаниями она должна была справиться сама, не позволяя младшему поколению заподозрить женщину в слабости, но накопившаяся за последние дни физическая, и за часы — ментальная усталость, давали о себе знать, заглушая этот голос. Не говоря уже о том, что зачастую именно паренек среди них всех вел себя наиболее зрело.

Хотя, устало откинувшись на спинку дивана, подумала Рашель, не то чтобы в этом было что-то удивительное. На войне уже год принято было считать за три, вот только едва ли это можно было прировнять к тому что должен был пережить он. Сражения за судьбу всей человеческой расы вполне могли рассчитываться по курсу пять к одному. В условиях упомянутой Розой трехлетнее разнице между их мирами, и полугодовой отсрочке от начала конца света, считая так как раз и выходило, что он с запасом обгонял их всех по ментальному возрасту.

— Скажи, — с каким-то даже равнодушием протянула она, отрешенно понимая, что у него была куча и своих переживаний, и дождавшись пока на нее обратят внимание продолжила, — по твоему мнению кто из нас, — Рашель неопределенно махнула в сторону кухни, — четверых, сошел с ума? — сначала в его взгляде на мгновение появилось удивление, которое тут же уступило место пониманию. Запрокинув голову он, медленно произнес:

— Никто. И в тоже время все, в том числе и я. Но в первую очередь мир, — пожал плечами тот.

— Хах, — последовав его примеру уставилась в потолок Рашель, — мир значит? Значит стоило спрашивать смогу ли я найти в нем себе место? — хмыкнула женщина.

— А почему не должны? — задал встречный вопрос ее собеседник.

— Да, получается, я даже не понимаю, как это удалось остальным, — хмуро пробормотала она, — и поэтому опускаюсь до того, чтобы сваливать свои проблемы на абсолютно ничем не обязанного мне человека.

— Знаете, в моем родном мире было одно небольшое королевство, — внезапно начал рассказывать тот, — король, правивший им, был слишком рассудительным чтобы просто так поверить в существование Кошмаров. Когда началась война, они просто закрыли границы — физически благо горная местность позволяла, оправдав это тем, что все доносы — это работа иностранных государств чтобы запугать их. Весь мир считал, что они до самого падения не верили в наступившее «безумие мира», не сумев организовать нормальную оборону от беспечности. Вот только это совершенно не соответствовало истине, которую поведали немногочисленные выжившие. По их словам, абсолютно все изначально знали об надвигающейся войне, просто боясь показать слабость перед другими странами упорно продолжали молчать. Не обладая ни сильными воинами или магами, ровно, как и, не являясь родиной для одного из Воинов Господних, королевство тихо пало, только из-за нежелания быть обузой для других, — не дав Рашель до конца осмыслить сказанное он продолжил, — очень тяжело объективно смотреть на собственные действия и потому нет ничего плохого в том, чтобы, зайдя в тупик, банально спросить еще одно мнение. Один мой знакомый постоянно твердил об этом.