«Вернемся ли мы в Хенн-Морт? Многие задавали этот вопрос, и многие были готовы поддерживать, критиковать или ругать нас в зависимости от нашего ответа и своей точки зрения и темперамента.

У нас по этому поводу никогда не возникало сомнений, или, вернее, ответ на этот вопрос дали Морель и Лубан через какой-нибудь час после случившегося с ними несчастья, сказав, что они снова пойдут на приступ! Они заявили это сами, без бахвальства, но со смутным ощущением, что их несправедливо обошли, остановили на пути к осуществлению задуманного.

И они вернутся, потому что человек отважен, и ни одна пядь нашей планеты не должна остаться неизвестной ему, где бы она ни была — на вершинах самых высоких гор, где человеку почти нечем дышать, но куда ему удалось взобраться; среди полярных льдов или в знойной пустыне, где почти невозможно выжить, но через которые он прошел; на дне океана или в глубине пропастей земли, никем еще не исследованных и из которых — кто знает — удастся ли выбраться живым.

И потому исследования будут возобновлены. Эта огромная пропасть откроет секреты своих страшных глубин только отряду спелеологов закаленных, тренированных и гораздо лучше снабженных и снаряженных, чем были мы, ибо в наше трудное время ничего невозможно достать — ни одного метра веревок, ни куска прорезиненной ткани, ни одной электрической батареи. Понадобится очень много веревок и лестниц, непромокаемого снаряжения, водонепроницаемых электрических ламп и, кроме того, полевой телефон.

При соблюдении всех этих предосторожностей, при соответствующем оборудовании, благодаря приобретенному нами опыту в результате спуска на четырехсотметровую глубину пропасть Хенн-Морт откроет свои секреты и будет побеждена».

После конференции у меня состоялась встреча с моими коллегами из Парижского спелеоклуба, президент которого химик Феликс Тромб сам был родом из Пиренеев и хорошо знал массив Арба. Было условлено, что после войны исследование Хенн-Морт возобновится, причем с лучшими средствами, необходимыми для того, чтобы достичь самого дна такой пропасти.

И вот спелеологи вновь появились у пропасти Хенн-Морт в 1946 году. Парижский спелеоклуб направил туда мощный отряд, усиленный пиренейским отрядом в составе трех человек — Лубана, Дельтейля и Кастере.

Число и квалификация парижских спелеологов, обилие и качество снаряжения позволяли надеяться на лучшее, но проведению операции помешала плохая погода. Проливные дожди усилили подземные водопады, и спуститься ниже отметки двухсот пятидесяти метров не удалось, так как большой стометровый колодец был полностью закрыт пенящимся водопадом.

Все же парижане смогли познакомиться с пропастью, оценить ее значение и трудности и соответствующим образом подготовиться к кампании следующего года.

Летом 1947 года можно было порадоваться образцовой организации, если не сказать — настоящей мобилизации, так как кроме лучших из лучших членов Парижского спелеоклуба Феликсу Тромбу удалось заинтересовать нашей экспедицией еще и армию.

Впервые военные поддержали спелеологов и приняли участие в подземных исследованиях.

Генерал Бержерон, командующий пятым военным округом (Тулуза), обеспечил всестороннее содействие всех частей, находящихся под его командованием, и лично координировал основные направления, по которым армия оказывала поддержку исследованию, продолжавшемуся с 20 августа по 4 сентября 1947 года.

Согласно плану, был образован отряд для помощи спелеологам при спуске в различные колодцы до отметки двухсот пятидесяти метров. В этот отряд были собраны добровольцы, прошедшие предварительную подготовку в пропастях Страны Басков.

Насколько участие армии было значительным, можно судить по следующим фактам. Около 80 % всей организации на поверхности армия взяла на себя (палатки, разбивка лагеря и т. д.). Кроме того, армия предоставила все средства транспорта (грузовики, джипы, горючее, двадцать пять мулов). На высоту 1300 метров было поднято около шести тонн груза. Армия же обеспечила радио- и телефонную связь между деревней Арба и лагерем на поверхности, расположенным в горах, между этим лагерем и входом в пропасть и от края пропасти вниз до отметки двухсот пятидесяти метров.

Армия предоставила в наше распоряжение кондиционированные индивидуальные рационы «К» для питания спелеологов во время пребывания под землей, комбинезоны, резиновые сапоги, каски, карбидные лампы и палатки.

«Подземный отряд», состоящий из двадцати двух человек, из которых пятеро были военными, должен был достичь зала, расположенного на глубине двухсот пятидесяти метров, и разбить там лагерь из трех больших палаток.

Этим сенсационным нововведением, о котором в то время многие спорили, включая и участников экспедиции, мы обязаны Феликсу Тромбу, и оно оказалось первой ласточкой, так как с тех пор во всех крупных спелеологических экспедициях под землей устраивают подобные лагеря.

Такие приготовления, такой невиданный размах привлекли к самому краю пропасти толпу журналистов, гротографов, кинохроникеров. Это тоже было новшеством. Впервые пресса заинтересовалась подземными исследованиями и посвящала им ежедневно целые репортажи под крупными заголовками.

Пиренейский отряд пополнился еще двумя выдающимися членами — к нам присоединились Бейлак из Тулузы и аббат Катала, с которым мне на следующий год пришлось пережить удивительные часы в гигантской пещере Од. Что касается нас троих — Дельтейля, Лубана и меня, — то можно сказать, что мы грезили наяву. Мы глазам своим не верили, когда глядели на преобразования, происходящие в пропасти и на подступах к ней: мулы, бредущие по лесу по дороге между деревней Арба и лагерем на поверхности, по тем самым местам, по которым нам приходилось с большим трудом, еле-еле двигаясь, переносить тяжести на собственных спинах; группа электриков, расположившаяся у входа в Хенн-Морт, чтобы освещать подступы к пропасти там, где мы во время наших прошлых ночных походов пробирались в полной темноте; уютные палатки, установленные на глубине двухсот пятидесяти метров в зале Озера, который мы раньше достигали только во враждебной атмосфере огромной злой пропасти. Все эти благие перемены казались нам волшебством.

Но неожиданности еще не окончились даже тогда, когда Тромб и Дреско вытащили из многочисленных мешков, доставленных в подземный лагерь, части лебедки и крана, установленного на краю стометрового каскада, и нас пригласили сесть в крохотную люльку подъемника с металлическим щитом, предназначенным для защиты от ярости водопада и падающих камней.

Нас поджидали еще один сюрприз и радостное переживание. В этом неправдоподобном подземном убежище, где царили оглушительный шум водопада и лихорадочное оживление спелеологов, мы увидели, что аббат Катала в полном облачении священника, которое он вынул из своего мешка, собирается отслужить мессу на выступе скалы.

Вся эта подготовка и образцовая организация (начиная с военных грузовиков, которые доставили снаряжение от самой Тулузы, и до мешков со съестными припасами и материалами, которые поступили в подземный лагерь, скользя по подвесной канатной дороге), все эти великолепно согласованные и координированные действия завершились тем, что 31 августа в одиннадцать часов утра начался спуск в колодец штурмового отряда.

В штурмовой отряд входили три пиренейца и три парижанина, то есть трое пионеров Хенн-Морт и трое бывших здесь впервые. Дельтейль вместе со мной и с Лубаном должен был составить «самую штурмовую группу», но он был ранен при падении в колодец у отметки ста восьмидесяти метров, и его пришлось заменить тулузцем Бейлаком.

Тромб с полным основанием решил, что к самому страшному водопаду можно подступиться лишь с помощью лебедки и защитного приспособления его изобретения, известного под названием «китайская шляпа». Он не хотел взять на себя ответственность, спуская людей просто по стометровой лестнице под потоками воды и обломками скалы, которые в любую минуту могли посыпаться в гигантский вертикальный колодец в результате произведенных маневров. Он был совершенно прав, так как отряд, промокший насквозь и проделавший такой труднейший путь, вероятно, не нашел бы в себе сил для дальнейшего исследования.