— Ну что ты такое говоришь! — воскликнула она, рыдая в голос.

И бросившись ко мне, крепко обняла. Стоящий позади неё мужчина, которого можно было описать словосочетание кожа да кости, неуверенно мялся.

И тоже плакал.

Я развёл руки в стороны и взглядом предложил ему присоединиться к семейным объятьям.

Позади нас кто-то зарыдал.

— Тише-тише, Марси, — принялся утешать свою возлюбленную Шон.

Я отмечал это лишь краем сознания, крепко обнимая отца и мать.

Я ничуть не кривил душой, считая их отцом и матерью. Эти люди многие годы заботились о своём ребёнке, не будучи уверенными, встанет ли он когда-нибудь, очнётся ли? Благодаря им я вообще дожил до этого момента.

Кем я буду, если отвернусь от них?

В своё время я поделился этой мыслью с моей… духовной матушкой — Терезой Джонсон. Скрывать от неё подобное было бы несправедливостью и бесчестием.

Я боялся, что мама осудит. Но она лишь тепло улыбнулась и сказала:

— Будь и им сыном, сынок. Я горжусь тем, что ты хочешь сделать. Ты молодец! А то, что у тебя уже есть я, и этот Лаграндж… Хах, вдвое больше родителей — вдвое больше бабушек и дедушек. Будет тебе с Уллой, на кого детишек оставить!

Я рад, что всё так сложилось.

Вот только теперь нужно вылечить моих новых родителей, а вместе с ними всё племя и остров.

— Воссоединение семьи и племени, что может быть большей отрадой для глаз! — проговорил солнечный алти с длинной седой бородой. Облачён он был в мантию оранжевого цвета, на которой сплошняком были вышиты символа солнца.

Это он хлопал после речи Уллы и перед ним расступались соплеменники.

Его обволакивающий голос будто бы выдернул моих местных родителей из транса. Они встрепенулись, мать перестала плакать. Оба встали по обе стороны от меня и склонили головы перед старцем.

— Не извиняйтесь, — улыбнулся старец. — Вождь, Тайон, воители, гости, рад всех приветствовать на Солнечном острове. Я верю, что теперь дела наши наладятся. И солнечный свет шепчет мне, что так и будет.

— Приветствую, верховный шаман, — обозначила поклон Улла.

Старец пригласил меня и вождя в храм Солнца для беседы. Перед тем как мы втроём направились к храму, он напомнил своему племени о законах гостеприимства, и о том, что наши с Уллой спутники изо всех сил помогали нам во время нашего сложного путешествия и достойны хорошего отношения к себе.

Право слово, старик так живо всё расписывал, будто бы путешествовал вместе с нами.

В двухэтажном Храме Солнца на первом этаже был просторный зал с колоннами и изображениями Солнца на стенах. На втором — комнаты верховного шамана и его учеников. Сейчас учеников было лишь двое — парнишки лет шестнадцать-семнадцать на вид.

Повинуясь воле верховного шамана, ученики наполнили наши пиалы чаем и с поклоном удалились.

Мы втроём расселись вокруг низкого стола прямо на шкуры полосатых рысей.

— Предлагаю сперва пригубить этот терпкий напиток за встречу, — с улыбкой проговорил длиннобородый старец.

Мы кивнули и, подняв пиалы, выпили.

Хм, вроде бы вкусно, но как-то не гармонично.

И Улла едва заметно поморщилась, а затем напряжённо уставилась на верховного шамана.

Старец же поставил свою пиалу и с достоинством произнёс:

— Для начала я хочу ещё раз лично поздравить вас с возвращением. По вашим глазам и глазам ваших спутников я вижу, что вам пришлось преодолеть немало трудностей. Горжусь вами, юная вождь, Избранный.

— Твои слова — честь для нас, верховный шаман, — быстро ответила Улла вперёд меня.

Старец в очередной раз вдумчиво поклонился. Я чувствовал, что в свои речи и движения он вкладывает душу. Эти разговоры — не просто проявление вежливости. Верховный шаман максимально искренен.

И очень нетороплив — вон опять пьёт чай с задумчивым видом, а нам ждать, что же он скажет.

— Ну а во-вторых, — наконец продолжил он, — я хочу спросить тебя, Тайон. Как именно Солнце одарило тебя? Силой? Знаниями? Чем-то другим?

Я усмехнулся. Улла же изумлённо округлила глаза.

— Ты знал, верховный шаман? — выпалила она, вновь опередив меня.

Старец тепло посмотрел на неё и ответил:

— Если Солнце отметило своего Избранника, то он не может оказаться без дара. Вот только выдержать дар сложно. За него приходится платить. Долгий крепкий сон — огромная плата.

Я снова усмехнулся. Слова верховного шамана почти дублируют мои мысли в первые дни после пробуждения. А я ведь опирался на законы мироздания, сформулированные мудрецами цивилов.

Да и Улла предполагала нечто подобное…

Всё-таки не такие уж и разные наши цивилизации.

— Прежде чем я отвечу, скажи, верховный шаман, по-твоему, я мог проснуться сам?

Теперь уже старец усмехнулся. Его глаза смотрели лукаво:

— Откуда же мне знать, на что ты способен, Избранный? Порой можно ошибиться в определении способностей обычных людей. Куда уж там до Избранных.

— Значит, может быть, проснулся бы? А может, и не проснулся?

— Так.

— Ну раз так, то я скажу, что без помощи Уллы я бы не пробудился, — сказал я твёрдо и посмотрел на девушку. — Сплетение артефактов цивилов, тела солнечного алти, артефактов солнечных алти… И конечно же тех усилий, которые потратили ради моего пробуждения близкие люди — всё это способствовало моему пробуждению.

— Прекрасно, Избранный, — одобрительно кивнул старик.

— Я проснулся в самое лучшее для пробуждения время, — во весь рот улыбнулся я. Старик улыбался тоже и кивал. — И с нужными для нынешнего мира знаниями и умениями. Я проснулся, унаследовав все знания, умения и эмоции капитана Джонсона.

Верховный шаман замер, его улыбка стала удивлённой. Он хмыкнул и проговорил:

— Вот, значит, какой дар послало нам Солнце… Если это возможно, я хотел бы услышать подробности вашего путешествия.

— Всё возможно, — кивнул я. — Но сначала вы ответьте на пару вопросов. Самый главный — почему жители острова в таком плачевном состоянии? Ядовитый туман — это понятно. Но ведь у солнечных алти существуют рецепты мазей и амулетом, с непревзойдёнными целительными свойствами. Почему не используете?

Этот вопрос терзал меня с тех пор, как мы увидели толпы измученных и изувеченных алти. А ведь Улла рассказывала мне, что наладила работу с алиссийцами, в первую очередь, потому что готовила для них целебные зелья. Алиссийцы из высшего общества с радостью покупали их и использовали в том числе в качестве косметологических средств.

После моего вопроса Улла тоже напряглась, внимательно наблюдая за старцем. Определённо, девушка думала о том же, о чём и я.

— Вождь, вам понравился чай? — вместо ответа спросил верховный шаман.

— В нём не хватает корня игуризы, — тут же произнесла Улла. — Значит проблемы из-за того, что мы не можем добывать нужные ингредиенты в нужных количествах?

— Верно, — кивнул старец. — Морские броненосцы перестали приплывать на наш остров, чтобы сбросить старый панцирь, крошка которого использовался для целебных зелий, — начал он рассказ. — Часть панцирей же мы оставляли, чтобы лиловые ящерки откладывали в них яйца. Скорлупа их яиц так же является целебным ингредиентом. А сами маленькие ящерки после рождения, спасаясь от жары, закапывались в землю под листьями игуризы, тем самым землю рыхлили. Кроме того, с их шкуры стиралась железа, полезная для роста игуризы. Как и их экскременты. В самом начале цикла произошёл сбой.

Улла сжала кулаки и скрипнула зубами.

— Значит, жизнь в нашем море продолжает меняться в худшую сторону, — процедила она. — Последствия… продолжают появляться все новые и новые последствия? Но как это возможно, верховный шаман? Ты знаешь? Ты никогда не говорил о том, из-за чего именно начала меняться наша жизнь?

Улла смотрела на него требовательно, но в то же время с надеждой в глазах.

Я же, молча размышляя над его словами, достал из кармана плаща открытый конверт и протянул старику, когда понял, что тот не собирается отвечать на вопрос Уллы.