– Тогда, я полагаю, она просто заберет нас обоих, – сказал Реджис с кривой усмешкой. – Ты согласишься на арбалетный болт?

– Все шутки остались для дворфов. Пообещай, Пузан, пообещай мне сейчас, что будешь беречь моего брата.

– Мо братун! – прогремел счастливый Пайкел.

– Конечно, я так и сделаю, – сказал Реджис и, подмигнув Пайкелу, добавил: – Как будто он мой собственный братун!

– Мо братун! – завопил Пайкел.

Все трое рассмеялись, но Айвен быстро протрезвел и благодарно кивнул Реджису, которому очень доверял. Затем он с любопытством повернул голову и заметил ручной арбалет, висящий на груди Реджиса.

– Ты сказал, что там были монстры, похожие на ходячую глыбу льда, да? – спросил Айвен.

– Да, Джарлакс рассказал мне об этом.

Айвен поднял короткий палец, затем побежал в дальний конец маленькой комнаты и начал рыться в большом деревянном сундуке. Он вернулся через несколько мгновений, неся маленькую коробочку, которую поднял перед хафлингом и медленно открыл.

В нем было полно стрел для ручного арбалета, но не обычных. Реджис и раньше видел подобные стрелы. Жрец Кэддерли изобрел их и использовал с большим эффектом, а Айвен продолжил практику – и даже попросил Реджиса, опытного алхимика, предоставить ему необходимое зелье. Болты были обычного размера, но их центры были полыми, и только три узкие металлические полоски соединялись спереди и сзади. Защелкнутые между этими полосками, болты удерживали крошечные флаконы, содержащие необходимую прозрачную жидкость, взрывчатое вещество, известное как «взрывное масло». Когда болт попадал в цель, он разрушался, и от внезапного удара освобождалась жидкость.

– У меня есть пара дюжин, – объяснил Айвен, передавая коробку, а затем помчался обратно за второй. – Используй их. Используй их все, если это защитит тебя и Пайкела.

Реджис кивнул с искренней благодарностью. Он даже не думал об этих дротиках – он давно их не видел – и когда он настоял на том, чтобы отправиться на север, он задавался вопросом, способны ли его оружие, будь то обычные, не магические, стрелы для ручного арбалета, рапира или кинжал, оказать реальный эффект против тех монстров, которых описал Джарлакс. Это, однако, придало ему гораздо больше уверенности.

– Береги его и верни мне, – снова сказал Айвен, аккуратно кладя вторую коробку с болтами поверх первой, которую держал Реджис.

– Клянусь своей жизнью, – пообещал Реджис.

– Я верю тебе, Пузан. Я тебе верю.

– Пойдем, Пайкел, – сказал хафлинг. – Нам нужно успеть дойти до Гаунтлгрима, и нас ждет портал, который доставит нас в Главную Башню Волшебства.

– У-у-у! – закричал Пайкел, и, размахивая обрубком руки, подскочил к Айвену и крепко обнял его. Затем он бросился в другой конец комнаты и схватил волшебную дубинку, крича: – Ша-ла-ла!

Он поднял огромный рюкзак, бросил его обратно на землю и порылся в нем, наконец достав кастрюлю, которую водрузил на свою зеленоволосую голову так, чтобы ручка торчала в сторону. Он вприпрыжку вернулся обратно к двум другим, проходя мимо них, он поймал Реджиса здоровой рукой и потянул хафлинга за собой.

Однако, прежде чем они покинули скромный дом, Пайкел снова остановился и произнес заклинание, нарисовав в воздухе большой знак, похожий на пару красных губ, где они повисли и, казалось, сморщились.

Пока Реджис с изумлением наблюдал, Айвен застонал, а Пайкел произнес второе заклинание, вызвав порыв ветра, от которого губы полетели через всю комнату и ударили Айвена по лицу с такой силой, что крепкий старый дворф отшатнулся на три шага.

– Мо братун! – взревел Пайкел.

– Мо братун! – Айвен взревел в ответ. Когда Реджис и Пайкел выходили из дома, он пытался казаться скорее встревоженным, чем печальным, но потерпел неудачу.

– Почему? – спросил Дзирт, когда Кейн начал потягиваться и снимать с себя лишнюю одежду и снаряжение.

– Разве тебе не любопытно, Дзирт До'Урден? Разве ты не хочешь знать?

– Знать что?

– Кто победит.

– Нет, – выпалил Дзирт, но понял, что это была ложь, как только произнес это. Его мысли вернулись к его ранним дням с Артемисом Энтрери, когда они были заклятыми врагами. На протяжении многих лет убийца оставался одержим сражением между Дзиртом и Энтрери, он испытывал саморазрушительную потребность доказать, что был лучше Дзирта. Дроу вызвал его из-за этой нездоровой одержимости, даже после того, как понял, что Энтрери нужно доказать, что он лучший боец, только потому, что само существование Дзирта опровергало весь образ жизни Энтрери. Как мог кто-то сражаться так же хорошо, как Артемис Энтрери, не обладая внутренней яростью, которая поглощала этого человека?

Однако, такого конечно, не могло быть в случае с Кейном!

Дзирт попытался отмахнуться от сравнения, которое на первый взгляд казалось абсурдным.

– Теперь, когда ты пообещал не смещать Саван, я не боюсь позволить тебе увидеть свои истинные навыки в сравнении с бывшим Магистром Цветов, – объяснил Кейн.

– Ты утверждаешь, что делаешь это в качестве одолжения мне?

– Нет, – категорически заявил Кейн. – Я делаю это, потому что мне любопытно. Я никогда не обучал никого с таким особым сочетанием навыков, как у тебя, и твоих природных боевых способностей. Твоя третья схватка с драконами была прекрасна, лучше той, в которой участвовал я.

– Я не хочу сражаться с тобой, – сказал Дзирт, но понял, что это тоже неправда. Он сказал это только из почтения к старому монаху. В глубине души Дзирт не мог отрицать свое любопытство.

– О, это не так, – согласилась Тазмикелла.

– О нет, дорогая сестра, – промурлыкала Ильнезара. – Я думаю, что у дроу шансы, как у танцора.

– Тогда поспорим, сестра! – сказала Тазмикелла. – Если Дзирт победит, ты можешь взять его на свое собственное физическое... соревнование. Если победит Кейн, я съем дроу!

– Великолепно! – согласилась Ильнезара.

– Они шутят, – сказал Дзирт Кейну, когда они вдвоем направились к ровному и открытому участку земли, и он, конечно, надеялся, что был прав.

– С драконами никогда не знаешь наверняка, – ответил монах.

– Ты все продумал? – спросил Киммуриэль Джарлакса ветреным утром у Главной Башни Волшебства.

Ветер дул с океана, волны разбивались о прибрежные скалы, брызги разлетались во все стороны, намочив лица и плащи двух дроу. Недалеко от них стояли Даб'ней, Аззудонна, Бренор и Вульфгар, в то время как Громф оставался внутри башни, ожидая прибытия Реджиса и Пайкела.

– Я не вижу выбора, – ответил Джарлакс. – Я не сомневаюсь, что нам понадобится сила Архимага в той пещере.

– Даже с теми, кого ты собрал?

– Его заклинания удержат канте и н'диви подальше, пока мы будем освобождать пленников, и, если гигантский слаад вернется, мы все будем рады, что есть Громф Бэнр, чтобы противостоять ему.

– Тот, о ком ты думаешь – Йгорл?

Джарлакс кивнул.

– Но можно ли будет доверять Громфу после битвы? – спросил Киммуриэль. – Он вполне может выдать тех, кого ты твердо решил не предавать.

– Он этого не сделает.

Киммуриэль не ответил, но Джарлакс видел, что он не убежден.

– Это то, чего Громф хотел бо́льшую часть своей жизни, как и большинство из нас, – сказал Джарлакс. – Только он слишком горд, чтобы признать это. Когда разразится гражданская война в Мензоберранзане, есть ли у тебя какие-либо сомнения относительно того, чью сторону примет Громф?

– Я думаю, он останется в стороне и поздравит победителя.

Джарлакс покачал головой.

– Он нажал на рычаг в Главной Башне, чтобы вернуть магические силы Гаунтлгриму в трудную минуту. В тот момент он выбрал сторону.

– Он отменил свои действия, чтобы убрать свое влияние из битвы, – поправил Киммуриэль, но Джарлакс снова покачал головой.

– Йоклол лично проинструктировали его перекрыть поток энергии. Отменив это, он открыто бросил вызов служанкам Ллос.

– Мы не понимаем до конца роли Ллос во всем этом, – напомнил ему Киммуриэль. – Я имею в виду, за пределами хаоса и раздоров.