– Итак, теперь Къернилл Кенафин знает то, что знает, и любой, кто попытается убедить ее в обратном, столкнется со стеной сомнений, – рассуждала Йеккардарья.

– И гневом, – сказала Эскавидне. – Великим гневом. Жестоким гневом. Потому что то, во что она теперь верит – нет, то, что она теперь знает как правду, – это то, что она отчаянно хочет, чтобы было правдой.

– Она будет делать все, что мы ей скажем.

– Что еще важнее, сестра, Къернилл не сделает того, чего мы не хотим. Она не выдаст нас Ивоннель Бэнр. – Эскавидне сделала паузу и вздохнула, в ее форме расплавленной свечи раздался булькающий и ворчливый звук, похожий на обильную отрыжку горного гиганта. – Воистину, сестра, – добавила она, – я не верю, что когда-либо получала больше удовольствия от игры, в которую Ллос позволяет нам играть с этими глупыми смертными.

– Как ты думаешь, что с нами будет, когда все закончится? – спросила Алеандра Дайниннэ, когда они закончили, лежа бок о бок под своими плащами глубоко в тени грибной рощи. Ей очень понравилась эта возня, но она ожидала, что разговор понравится еще больше.

– Если мы выживем?

Алеандра хихикнула.

– Да, если выживем. Если умрем, я надеюсь на забвение – думаю, это лучшее, на что мы можем надеяться. Но это за пределами нашего решения.

– Я не очень много думал об этом, – признался он. – Я просто пытаюсь остаться в живых. – Он посмотрел на нее с лукавой усмешкой. – И сейчас я более живой, чем совсем недавно.

Она поцеловала его.

– Ты хочешь остаться в Доме Бэнр?

– Полагаю, это был бы самый безопасный выбор, если они победят. А я думаю, что они победят. Кто бросит вызов воину Дома Бэнр, когда мы покончим с этими Меларнами и их союзниками?

– Я не хочу, – решила Алеандра, перекатываясь на спину и глядя на шляпку гриба высоко над головой. – Он слишком большой. Их слишком много.

– Тогда где?

– В союзном Доме, конечно, с большой властью и хорошей защитой. – Она искоса взглянула на него и хитро улыбнулась. – Возможно, построенный в стене пещеры.

– Что? – спросил он, и тут его осенило. – Дом До'Урден?

– Почему бы и нет? У них много волшебников и жриц, но мало воинов, и мы, несомненно, доказали свою ценность в этом отношении.

– Не уверен, что это будет наш выбор.

– Я думаю, что в какой-то мере так и будет. Итак, скажи мне, Дайниннэ.

– Сказать тебе что?

– Ты знал это место, – ответила Алеандра. – По крайней мере, слышал о нем.

– О нем, да, – ответил он, и Алеандра наблюдала, как он изо всех сил старается, чтобы его голос звучал ровно и тщательно подбирал слова. – Дом До'Урден был могущественным и опасным, когда я ходил по Улицам Вони.

– И с великим Мастером Оружия, – сказала она чересчур драматично.

– Воистину великим, – категорично ответил Дайниннэ. – Я не знаю, был ли у Закнафейна равный.

– Он тренировал тебя?

Дайниннэ с трудом сглотнул.

Алеандра отметила и это.

– В Академии, я имею в виду. Он, без сомнения, был Мастером в Мили-Матгире.

– Он был, но нет, я никогда не посещал Академию. Не было покровителя. Ни Дома. Тем не менее, я много тренировался с тем, кого обучал Закнафейн До'Урден. Воин самого элитного боевого отряда Дома До'Урден, который поселился в Браэрине после великого падения Матери Мэлис и Дома До'Урден. Я полагаю, он был командиром в этой бригаде и одаренным воином по любым стандартам.

– Понятно, – сказала Алеандра, и она действительно поняла. – Скажи мне, Дайниннэ когда-нибудь становился таким же хорошим, как тот командир элитного отряда Закнафейна?

– Я убил его, – сказал Дайниннэ. – Я убил его в честном бою.

– Ты сожалеешь об этом?

– Нет. Это... это просто случилось.

– Из-за этого тебя превратили в драука?

– Нет, нет, это было... нет.

– Что ж, я рада, что ты победил. И если ты сражаешься так же хорошо, как ты… – Она остановилась и похотливо улыбнулась, затем сказала: – Надеюсь, мы часто будем тренироваться вместе.

Она перекатилась на бок и прижалась к нему, а Дайниннэ закинул руку ей через плечо. Алеандра снова улыбнулась, когда услышала, как он сказал:

– Хорошо вернуться в это тело.

– Нужно всматриваться в тени, чтобы заметить армию, – сказала Ивоннель Минолин Фей и Сарибель До'Урден, которые втроем смотрели на фермы и грибную рощу с возвышения на северной стене. Перед ними, вплоть до линии сталагмитов, известных как Паучьи Клыки, притаились Богохульники, на этот раз вместе с воинами Домов Бэнр и Фей-Бранч. В засаде затаилось достаточно воинов, чтобы замечание Ивоннель оказалось лишь незначительным преувеличением.

На этот раз они не собирались позволять врагам сбежать. Судя по результатам первой стычки и быстрому отступлению врага, Ивоннель стало ясно, что Жиндия не собиралась бросать свои войска в решающую битву раньше времени. Осторожность и даже нерешительность Жиндии были вполне логичны, поскольку крупное поражение с массовыми жертвами могло положить конец ее надеждам на открытое привлечение влиятельных союзников к борьбе с могущественным Домом Бэнр.

Однако, теперь казалось, что Жиндия еще больше впадает в отчаяние. Во время очередного визита с помощью псионической силы иллитида, Ивоннель узнала от Къернилл, что осада Домом Бэнр Донигартена и Острова Рофов значительно ухудшила положение Жиндии среди других правящих Домов.

В конце концов, эта область вокруг озера являлась наиболее открытой местностью Мензоберранзана, и отряд воинов не смог бы легко удерживать эту позицию против армии жриц и волшебников.

Ивоннель пристально посмотрела вниз, на юго-запад, на Браэрин, на Паучьи Клыки, предвкушая ожидаемый шаг.

По словам Къернилл, Мать Жиндия думала, что эта территория удерживается простыми воинами, и поэтому она закидает ее атакующими заклинаниями, а затем ворвется с собственными войсками, чтобы разрушить осаду. И иллюзию господства Бэнр.

Но, как надеялась Бэнр, Жиндия, заблуждалась, ибо сейчас ряды армии Богохульства незаметно пополнялись волшебниками Ксорларрин-До'Урден и жрицами Бэнр.

Как только начнется сражение, Богохульники окружат нападающих, быстро обойдя их с северного и южного флангов, и здесь, на открытой местности, на виду у всего Мензоберранзана, армия Матери Жиндии Меларн будет разгромлена.

Взгляд Ивоннель скользнул по огромной пещере к городским часам. Как утверждала Къернилл, нападение должно произойти, когда свет Нарбондель окажется на полпути к зениту.

Часы светились уже выше трети. Оставалось недолго.

Трезубец Малагдорла Армго заставил гриба-визгуна замолчать сразу же, как только раздался короткий вскрик. Мастер Оружия обернулся к жрицам, которые накладывали тишину на области. Его хмурый взгляд обещал наказание, если он когда-нибудь выяснит, кто из них неправильно нацелил заклинание тишины, чтобы исключить этот сигнальный гриб.

Но не сейчас. Теперь не было ни пути назад, чтобы отступить, ибо налетчики совершили преступление. Войска Барризон Дель'Армго и их союзников уже пробивались сквозь внешнюю оборону этого правящего Дома.

Дом Фей-Бранч был одним из старейших в Мензоберранзане, его род насчитывал тысячи лет – по их словам, даже больше, за пределами недавно объявленной даты основания города, о которой сообщалось в воспоминаниях Ивоннель Вечной.

Мать Фей-Бранч, Биртин Фей, тоже была стара, ее власть, как и власть ее Дома, считалась угасающей.

Конечно, за исключением того, что ее старшая дочь, Минолин Фей, теперь была Бэнр, женой бывшего Архимага, матерью Ивоннель, которая в настоящее время была одной из самых могущественных фигур в Мензоберранзане.

Однако, удача Минолин Фей еще не обратила вспять годы упадка Дома Фей-Бранч, и Мать Биртин выживала и процветала в основном благодаря союзу и традициям.

Дом Фей-Бранч был Пятым Домом Мензоберранзана, но мало кто считал его сильнее нескольких Домов, стоящих за ним, три из которых присоединились к Баррисон Дель'Армго в этом самом необычном, самом неожиданном, самом разрушительном набеге.