Там им было приказано окопаться в траншеях и расставить дозорных по всему периметру.

Так, одним смелым шагом, Дом Бэнр захватил контроль над городскими запасами продовольствия, торговыми путями и караванами за пределами Мензоберранзана и, таким образом, внезапно и окончательно изолировал известного союзника Матери Жиндии Меларн – Дом Ханцрин.

Ивоннель и Минолин Фей рука об руку вошли в часовню Дома Бэнр. Они хихикали и играли, при каждом шаге ударяясь плечами друг о друга. Квентл и Миринеил, мать и дочь, уже находились в священном месте, и заметив выражение их лиц, Ивоннель намеренно усилила игру.

– Вы пришли в это священное место забавляться? – огрызнулась Верховная Мать Квентл, направляя свой гнев в основном на Минолин Фей, разумеется.

– Ах, рефлекторная реакция многовекового воспитания, – смеясь, ответила Ивоннель, и толкнула Минолин Фей в бок.

Минолин Фей фыркнула и прижала руку к губам, словно пыталась сдержать взрыв смеха.

Ивоннель подмигнула ей за представление, ибо именно им оно и было.

– Оставь нас, жрица Минолин Фей, – потребовала Квентл.

Минолин Фей посмотрела на Ивоннель.

– Нет, ты останешься, – сказала ей Ивоннель, затем повернулась к Верховной Матери. – Она останется. Она здесь по определенной причине.

– Тогда прояви уважение, – потребовала Квентл.

– К кому?

– К этому месту. К тому, что он представляет, к сердцу Дома Бэнр.

– Мы уважаем Дом Бэнр. И сражаемся за то, каким стал Дом Бэнр, – сказала Ивоннель. – А не за то, каким он был раньше.

– И ты приходишь сюда забавляться?

– Мы выиграли битву, – напомнила ей Ивоннель. – Мы разгромили нападавших на Дом До'Урден и держим Донигартен и фермы железной хваткой.

– Вряд ли это решающая победа.

– Но это победа. Ты предпочитаешь альтернативу?

Квентл с трудом подбирала слова. Она посмотрела на свою дочь, которая стояла, скрестив руки на груди, с хмурым выражением на юном лице.

– Вот такой взгляд я привыкла видеть у тебя, Миринеил, – поддразнила Ивоннель.

Миринеил опустила руки по бокам и несколько раз моргнула, ошеломленная и даже открывая рот от потрясения.

Минолин Фей фыркнула, тщетно пытаясь сдержать смех.

– Тебе не мешало бы вспомнить, где ты находишься, – прорычала на нее Квентл.

– Я точно знаю, где я... сестра, – ответила Минолин Фей. Глаза Квентл расширились от шока, и на мгновение, Ивоннель показалось, что она может запустить в Минолин Фей каким-нибудь мощным заклинанием, столбом огня или атакой, разрушающей разум.

– Несколько дней назад ты назвала меня сестрой, – пояснила Минолин Фей, не отступая. – Разве взаимность неприемлема или недопустима? Если так, то чего стоили твои слова?

Двое у алтаря озадаченно переглянулись.

– Ивоннель, в какую игру ты играешь? – потребовала Квентл.

– Почему ты спрашиваешь меня, а не Минолин Фей?

Квентл фыркнула, как будто ответ был очевиден.

– Тогда ты ослеплена своим неуважением, – сказала ей Ивоннель, и она, и Минолин Фей внезапно прекратили свое несерьезное поведение. – Эта прогулка в часовню была идеей Минолин Фей.

– Приятно узнать, кто должен быть наказан, – сказала Миринеил.

– Я же говорила тебе, – обратилась Минолин Фей к Ивоннель.

– Пожалуйста, относитесь к моей матери с большим уважением, вы обе, – попросила Ивоннель. Она стола со своей сообщницей в нескольких шагах от них и алтаря. – Она ценный участник наших усилий здесь, и она, ну, моя мать. – Ивоннель повернулась к Минолин Фей и нежно погладила ее по волосам. – Она многократно заслужила ваше уважение. Благодаря ее преданности и остроумию Дом Фей-Бранч остается при нашем дворе, какие бы обстоятельства ни складывались против нас. Ее быстрый ум также спас наше положение на Поверхности, сообщив разведчикам Жиндии, что ее патруль из Бреган Д'эрт. – Она улыбнулась и еще раз подмигнула матери, затем повернулась к двум другим.

– В чем смысл всего этого? – спросила Квентл. – Война уже началась. Момент серьезный, и наше внимание должно быть сосредоточено на том, как нам выстоять и заставить Меларнов и их союзников подчиниться.

Рядом с ней Миринеил скрестила руки на груди и снова нахмурилась.

– А что потом? – спросила Ивоннель. – За что мы сражаемся? Ради справедливости? Морали? Или это просто вопрос избавления от Ллос?

– Всего перечисленного, – ответила Квентл.

– Этого недостаточно, – возразила Ивоннель. Она посмотрела на Миринеил. – Улыбнись, прекрасная дроу. Это не так уж и сложно.

– Мне кажется, я никогда не видела твою улыбку, Миринеил, – добавила Минолин Фей. – По крайней мере, не в радости.

– Когда ты успела стать такой дурой? – спросила Миринеил.

Минолин Фей от души рассмеялась.

– Может быть, только сегодня, – ответила она.

– Наши союзники оказались разбиты за пределами Дома До'Урден, – объявила Мать Жиндия, ворвавшись в покои Къернилл вместе со служанкой Ллос Эскавидне. Следующей вошла сообщница йоклол, Йеккардарья, с молодой, избитой, грязной женщиной, одетой в рваные лохмотья. На ней также висели шипастый ошейник и цепь, которую Йеккардарья постоянно дергала, вызывая тихие стоны боли.

Къернилл не смогла скрыть гримасу. Это была ее дочь Аш'ала, которая предала Жиндию и заплатила огромную и ужасную цену.

– По меньшей мере пятьдесят дроу погибли или пропали без вести, многие из которых, вероятно, попали в плен, – продолжила Жиндия. – Богохульники сражаются так, как будто они все еще драуки. Они бесспорно оказались грозными.

К удивлению Къернилл, Жиндия больше не казалась расстроенной этой новостью.

– И теперь Дом Бэнр использовал этих чудовищ, чтобы обезопасить восточные территории, –  сообщила Жиндия. – Боюсь, что скоро мы будем питаться только волшебной пищей.

– Это не похоже на благоприятное положение, – осмелилась ответить Къернилл. Она изо всех сил старалась не смотреть на дочь, не желая проявлять никаких негативных чувств. Ни сожаления, ни гнева, ни какого-либо намека на печаль. Аш'ала предала их и понесла заслуженное наказание. И все же...

– Она так недальновидна, – поддразнила Йеккардарья.

– Не понимаю, как Къернилл Кенафин вообще смогла стать главой значительного Дома, – согласилась Эскавидне.

Къернилл изо всех сил старалась не показывать никакой реакции. Как она пожалела сейчас, и едва ли не впервые, что не боролась за пост Верховной Матери при объединении домов Кенафин и Хорлбар в Дом Меларн столетие назад.

– Похоже, Паучья Королева сделала мудрый выбор, возвысив Мать Жиндию, – сказала Йеккардарья.

– Паучья Королева всегда поступает мудро, – процитировала Къернилл.

– Да, – согласилась Жиндия, – и поэтому я, благодаря ее руководству, поступила мудро сейчас. Дом Бэнр выиграл первую битву... так они думают. Но в то время как они захватили менее трех десятков врагов и заняли позиции, в которых на самом деле нет необходимости, мы получили нечто гораздо большее: их доверие.

– Твое выступление с духом Ивоннель было великолепным, дорогая, – поздравила Къернилл Эскавидне.

– Да, но я расстроена, – призналась Жиндия.

Къернилл вздрогнула при этих словах – она на собственном горьком опыте усвоила, что нельзя легкомысленно относиться к любым ее намекам на угрозу.

– Я снова наполнила ванну для этого бедного грязного ребенка, – уточнила Жиндия.

Аш'ала упала на колени при одном упоминании о пытках и начала издавать странные, почти животные мяукающие звуки, царапая ногтями собственные руки.

– И, кажется, я зря потратила молоко, – сказала Жиндия. – Ведь оно станет ценным товаром, когда Остров Рофов перейдет под контроль Бэнр.

Ее слова мало успокоили перепуганную Аш'алу. Къернилл понимала, что ее дочь сломлена, и сомневалась, что молодая дроу когда-нибудь придет в себя. Если бы она могла нанести удар прямо здесь и сейчас и избавить бедную девочку от страданий, она бы это сделала.