– У нас есть такая штука, как магия... – ответил ему Бренор, поворачиваясь к Громфу.

– Их нет уже несколько месяцев, – напомнил Громф королю дворфов.

– У тебя есть идеи получше? – закричал на него Бренор.

– У меня всегда есть идеи получше, чем у тебя, дворф.

– Идеи, которые приносят результаты, а?

Громф и Бренор уставились друг на друга, удерживая взгляды в течение многих ударов сердца.

Остальные в комнате понимали – это были два самых могущественных человека в мире.

 И сейчас они казались такими бессильными.

За дверью в коридоре Киммуриэль внимательно слушал, качая головой. Он снова подумал о коллективном разуме, но ему не очень хотелось прибегать к этому варианту. Он не солгал Пенелопе: он не сомневался, что визит Аззудонны туда полностью сломит ее.

– Нет, – услышал он разочарованное признание Громфа. – У меня нет лучшей идеи. Я не знаю, куда они могли отправиться, не знаю, что с ними случилось, не знаю, что мы вообще должны искать. Я даже не знаю, куда их отправил, и я был уверен, что Кэтти-бри просто отзовет их с помощью своей магии, или Джарлакс позовет Киммуриэля через волшебный свисток, чтобы он направлял нас, когда мы отправились бы за ними.

В голосе Громфа легко угадывалось смирение, и это сильно подействовало на Киммуриэля.

– Тогда сначала в Серебристую Луну, – услышал он решение короля Бренора. – Мы пойдем и расскажем Пенелопе, а затем сразу же после разговора с королевой отправимся в Гаунтлгрим. Мы поужинаем в Мифрил Халле сегодня вечером, а завтра в Серебристую Луну.

– Мой король! – сказал Тибблдорф Пвент.

– Тогда достаточно, – согласился Реджис.

Киммуриэль слышал все это и был готов войти в комнату и поспорить.

Но потом он услышал кое-что еще.

Что-то зародилось в глубине его сознания, как отдаленный звон колокольчика. Но он продолжался и нарастал, превращаясь в одну-единственную постоянную ноту, а не звон колокольчика.

Свисток.

Киммуриэль быстро отошел от двери в чулан в конце коридора и закрыл за собой дверь, отключившись от всех внешних отвлекающих факторов.

 Он погрузился в себя, подальше от этого места, преследуя луч свистка так же уверенно, как если бы это был свет свечи в темной пещере.

Он не отправил предварительно свой разум к источнику, хотя, конечно, полагал, что на другом конце его ожидает другой дроу – возможно, маг или жрец из общины родины Аззудонны, который каким-то образом завладел этим уникальным предметом.

Он конечно знал, что там его может подстерегать опасность, но он должен был пойти. Он должен был попытаться, ради друзей и Аззудонны.

Его сердце забилось сильнее, когда он приблизился и узнал дроу, отправляющего ноту. Он глубже погрузился в образ и звук, противопоставляя их реальности, и шагнул сквозь настроенную музыку к очищенному от ветра камню под навесом под кружащимся зеленым небом в стране, покрытой глубоким снегом.

Он стал рядом с Джарлаксом.

– Ах, хорошо, ты услышал мой призыв, – сказал Джарлакс, хлопая Киммуриэля по плечу. – Прости, что зову тебя так рано, но ты должен помочь мне найти остальных.

Киммуриэль начал отвечать на первую часть последнего предложения, но сдержался.

– Где? – спросил он, с любопытством глядя на странно растрепанного дроу. Сильный холод пронзил Киммуриэля насквозь, пробирая до костей, и он понял, что не может долго оставаться в этом месте.

– Я не знаю, – признался Джарлакс. – Думаю, под снегом. Лавина на горе похоронила их. Я не должен был ждать так долго, чтобы позвать, но я не могу... – Он остановился и огляделся, качая головой. – Я понятия не имею, где они или где я. Мы приземлились на заснеженном склоне горы, но какой именно? Кэтти-бри и Энтрери попали под лавину, но я спасся. Зак, я думаю, тоже. Но я не... Он, должно быть, перенес меня сюда.

– Когда это было? Как давно?

– С самого начала.

– С какого начала?

Зубы Киммуриэля уже стучали.

 – День или два назад, – ответил Джарлакс. – Когда мы впервые прошли через врата Громфа. Я потерял счет времени, потому что рассвет еще не наступил. Почему нет рассвета?

Киммуриэль тупо уставился на него, пытаясь осмыслить ответ.

– Джарлакс, ты пропадал несколько месяцев.

Джарлакс начал было говорить что-то еще о лавине, но остановился и перевел недоуменный взгляд на своего друга.

– Что ты имеешь в виду?

– Именно то, что я сказал.

Джарлакс покачал головой.

– К нам пришла женщина-дроу, – сказал ему Киммуриэль. – Мы думаем, что Гвенвивар привела ее в Особняк Плюща, в собственную комнату Кэтти-бри. Но она мало что нам рассказывает.

– О чем ты говоришь? Гвенвивар у Кэтти-бри.

– Возможно. Но Аззудонна с Пенелопой и остальными, и Пенелопа считает, что именно Гвенвивар привела ее туда.

– Аззудонна?

– Ты... не... знаешь ее? – спросил Киммуриэль, задыхаясь.

Его трясло все сильнее, дыхание вырывалось болезненными толчками, легкие уже болели от холода.

– Какие игры... – начал спрашивать Джарлакс, но остановился и перевел хитрый взгляд на Киммуриэля, изучая его через магию истинного видения повязки.

– Это я, как ты и звал, – сказал Киммуриэль, уловив суть и прекрасно зная, что показывает эта повязка на глазу.

– Ты мне не веришь, – заявил Киммуриэль мгновение спустя, когда очевидное сомнение не покинуло лицо Джарлакса.

– Я не знаю, во что верю. Я здесь всего пару дней, не больше.

Киммуриэль покачал головой.

Джарлакс прищурил свой единственный не закрытый глаз, но затем покачал головой, словно сдаваясь. Киммуриэль знал, что повязка на глазу показала ему. Перед ним не было ни иллюзии, ни обмана. Джарлакс беспомощно поднял руки.

– Похоже, я мало что знаю, – беспомощно заявил плут.

Возвращение Джарлакса в Особняк Плюща было встречено скорее смятением, чем праздником. Не успели остальные начать расспрашивать разбойника, как Киммуриэль отослал его, требуя аудиенции с Аззудонной.

– Он никуда не уйдет, пока не расскажет мне о моей девочке! – проревел Бренор, перекрикивая разговор.

Киммуриэль отметил выражения согласия у остальных и мог видеть, что Бренор становится все более и более горячим. Казалось, даже физически, потому что лицо дворфа стало таким же красным, как и его волосы, а нижняя губа выглядела все более и более изжеванной.

Учитывая его преданность, свирепую, даже порочную, Киммуриэль все прекрасно хорошо понимал.

– Ты пойдешь со мной, король Бренор, – предложил он. – У меня есть задача, которую ты выполнишь лучше, чем все остальные.

– Да, и он, и он, – ответил Бренор, указывая на Реджиса и Вульфгара. – А ты отправляйся к Дзирту, проклятый эльф, как только мы закончим. Мы здесь не для того, чтобы сидеть и болтать, когда одного из пятерых не хватает!

– Пятерых? – спросил Киммуриэль.

– Компаньоны Халла, – ответил Джарлакс и кивнул Бренору.

Остальные участники собрания последовали за группой по коридору в комнату Аззудонны.

«Обращайте больше внимания на лицо Аззудонны, чем на лицо Джарлакса», – Бренор, Реджис и Вульфгар услышали в своих мыслях слова Киммуриэля.

– Вы трое, заходи́те первыми, – сказал им Киммуриэль. – И отойдите в сторону, чтобы у нее был хороший обзор, когда мы с Джарлаксом войдем в комнату мгновение спустя.

– К чему все это? – спросил Джарлакс. – Кто она и что ей нужно ясно увидеть?

– Тебя, – сказал Киммуриэль. – Понаблюдай за ее лицом, когда она увидит тебя, и ты лучше поймешь.

Он отвел Джарлакса в конец коридора, подальше от поля зрения Аззудонны, и отправил Бренора, Реджиса и Вульфгара в путь.

– Закройте дверь, – сказал он им.

– Если бы вы знали, как растет мой гнев, вы были бы более откровенны, – предупредил Джарлакс, когда трое вошли в комнату.

– Здесь что-то очень не так, – ответил Киммуриэль. – И здесь, – добавил он, коснувшись головы Джарлакса. – Ты потерял месяцы, мой друг, и у меня такое чувство, что, если мы не вернем эти воспоминания, то три товарища, которых ты взял с собой в путешествие на север, навсегда потеряны для нас. А может быть и многое другое, – закончил он, глядя на дверь.