– Ответы, которые ты не сможешь им дать, – сказала Галатея – довольно резко, подумал Джарлакс. – И эта пропасть в твоем разуме будет вечно мучить тебя и твоих оставшихся друзей.

– Я знаю, – ответил он со вздохом. – Но я должен вернуться и быть рядом с теми, кого потерял, и с теми, кто их ждет. Я в долгу перед ними... так я думаю. – Он сделал паузу и покачал головой. – В этом есть смысл?

– Есть, – признала Галата. – Возвращение Джарлакса вызовет много вопросов, но, по крайней мере, это, вероятно, даст им некоторые ответы. Пойдем сейчас же. Наши могущественные жрецы ожидают твоего прибытия. У них напряженная жизнь, и не стоит заставлять их ждать.

Джарлакс натянул второй сапог, взял дорожный плащ и встал. Когда он поднял свою большую шляпу с кровати, он поморщился, вспомнив, что его драгоценная переносная дыра больше не спрятана внутри.

По крайней мере, перо диатримы полностью отросло и было готово к использованию.

Илина сосредоточила свое внимание на Галатее, которая стояла в центре круга рядом с Джарлаксом, в то время как тридцать жрецов медленно шли слева от них. Поле было ярким, очень ярким, а также Галатея наложила заклинание света на красный помпон каждого жреца поверх черных беретов, которые они носили.

Теперь собрание жрецов олицетворяло летнее солнце, кружащееся и никогда не заходящее. Сияние и магические двеомеры направились к цели: Галатее, которая волшебным, божественным образом изменила характер этого шквала заклинаний и перенаправила его на истинную цель ˗ Джарлакса. Ключевым звеном здесь была именно Галатея – она должна была использовать магию, как режущее лезвие, чтобы вырезать самые последние переживания и воспоминания жертвы. Конечно, это не было точным искусством. Некоторые целевые воспоминания сохранились бы, часто затуманенные и скрытые в водовороте сомнений, а другие воспоминания, более отдаленные, более личные, могли быть непреднамеренно утеряны.

Но это была цена, которую должен был заплатить любой посетитель, решивший покинуть Каллиду после любого пребывания, каким бы коротким оно ни было. Требовались, по крайней мере, десятилетия, чтобы обучить кого-то простым заклинаниям и желание должным образом защитить необходимый секрет. Этот ритуал был единственной альтернативой тюремному заключению или даже казни.

Церемония продолжалась несколько часов, и глаза Джарлакса остекленели в полной отрешенности с первым вливанием коллективной, дезориентирующей магии. Он был здесь не более чем чистым рецептором, его сила воли была плотно заключена в кокон света, так что он не мог надеяться на сопротивление.

Церемония причинила Илине больше боли, чем она ожидала. Она делала это раньше трижды, но это был первый раз, когда у нее возникла такая сильная связь с тем, кто забрел в Каллиду. Она ненавидела необходимость делать это с Джарлаксом, еще больше возненавидела потерю трех других гостей, почти до уровня боли потери, которую она испытывала из-за Аззудонны, которая была ее подругой в течение многих лет.

Продолжая заклинание в медленной походке, она почувствовала слезы на щеках, и даже громко фыркнула, почти прервав заклинание, когда круг полностью замкнулся, и она приблизилась к тому месту, где она и остальные начали, заканчивая свое шествие и завершая ритуал.

Джарлакс вздрогнул, проснулся и выскочил из спального мешка, его глаза метались по сторонам, голова моталась влево и вправо. Дроу обернулся, пытаясь понять, где он находится.

И где были его друзья.

Почему была ночь? Что случилось с ярким солнечным светом на белой снежной шапке?

Да, снег.

Он избежал схода лавины. Лавина!

Снег был глубоким и повсюду за пределами защищенного выступа, но когда он пробирался наружу, Джарлакс только больше запутался, потому что его не было на склоне горы, где их преследовала волна рыхлого снега. Он находился в долине, окруженной горами, но они были не настолько близко, чтобы такая лавина могла приблизиться к этому месту.

Он попытался разобраться. Кэтти-бри завалило лавиной, но не той, что сейчас образовала выступ над ним. Энтрери тоже завалило, но Джарлакс перепрыгнул катящуюся волну снега.

– Зак? – прошептал он, потому что мастер оружия тоже не избежал? Он подумал, что, возможно, Зак левитировал, но не был уверен.

Нет, это должен был быть Зак, понял он. Кто-то принес его сюда. Это должен был быть Зак. Что-то, вероятно, камень, должно быть, отскочил от гребня и ударил его, лишив чувств.

Закнафейн спас его.

– Закнафейн? – сказал он немного громче, хотя и не осмелился кричать. Он вышел из-под навеса, его пристальный взгляд обшаривал все вокруг.

Он в замешательстве покачал головой, затем оглянулся на то место, где проснулся, в поисках подсказки, любой зацепки.

Он понял, что единственными следами здесь были те, которые он только что оставил, покидая маленький защищенный лагерь. Он наклонился, пощупал снег и пришел в еще большее замешательство. Он не был экспертом, но верхний слой был немного покрыт коркой, заставляя его думать, что этот снег, лежащий вокруг него, не был свежевыпавшим.

Но где были другие следы? Где были следы Зака, или того, кто привел его сюда? Или даже его собственные следы, если он забрел сюда в оцепенении?

– Как долго я спал? – спросил он тихую ночь.

Джарлакс двинулся дальше, затем взобрался на выступ, чтобы получить более широкий обзор.

Ничего. Только зубчатые скалистые горы и наваленный снег. Несколько тощих скелетов деревьев усеивали местность, отбрасывая колышущиеся тени под танцующими зеленоватыми огнями наверху. Ночь была совершенно тихой, если не считать завывания легкого ветерка, и единственным движением были тени и эти колеблющиеся огни наверху.

Машут руками и танцуют, подумал он и одними губами произнес: «Веселые танцоры», затем остановился, удивленный и смущенный, на мгновение подумал, что, возможно, слышал эту фразу раньше.

Где-то.

Джарлакс в отчаянии поднес руку к голове и потер от лысины до подбородка.

Его рука снова оказалась на бедре, прежде чем он даже заметил, что его большая шляпа и повязка на глазу пропали!

Он бросился вниз и вокруг, через снег и обратно в лощину, к своему спальному мешку. Он сделал глубокий и успокаивающий вдох, когда нашел свои драгоценные вещи. Он немедленно надел повязку на глаз и огляделся, думая, что сможет видеть вещи более ясно, задаваясь вопросом, не был ли он обманут какой-то иллюзорной магией.

Но нет, все осталось по-прежнему.

 Джарлакс потянулся за своей шляпой, затем остановился, подумав, что было бы разумнее создать более надежное внепространственное убежище, пока он пытается разобраться в тайне.

Он отмахнулся от этого, когда полез внутрь шляпы – Закнафейн должен был вернуться за ним, верно?

Однако, прежде чем он изменил свое движение, он заметил, что чего-то не хватает, потому что на внутри его шляпы не было отдельного куска мягкой ткани. Джарлакс яростно набросился на шляпу, но нет – переносной дыры там не было.

– Она у Зака, – сказал он себе и зарычал от еще большего разочарования, пытаясь вспомнить.

Он представил тряпку в руке и себя, стоящего перед огромной кучей сваленного, а не продуваемого ветром снега, но это был мимолетный образ. Возможно, плод его воображения. Возможно, воспоминание. Возможно, надежда.

– Где, во имя Девяти Кругов Ада, Зак? – прошептал Джарлакс. – Где я нахожусь?

Он плюхнулся на спальный мешок, скрестил ноги и провел полную инвентаризацию, затем вздохнул и стал ждать.

И ждал.

Проходили часы. По крайней мере, благодаря ботинкам ему было не слишком холодно.

Прошло еще несколько часов без каких-либо признаков Зака или кого-либо еще.

Джарлакс несколько раз выходил, взбирался обратно, даже немного уходил на более высокую каменную скалу, напрягая зрение, пытаясь найти хоть что-нибудь.

Прошло еще несколько часов. Где был предрассветный свет? А потом. Где был рассвет?