– Она псионик?

Киммуриэль на мгновение задумался, затем ответил:

– Нет. Нет, я в этом сомневаюсь. Полагаю, она обучена против магических заклинаний чтения мыслей. Там похожая защита, и она так же сильна в ней, как любое существо, не являющееся иллитидом.

– Любое? – с сомнением спросил Громф.

– Может быть, не Дзирт благодаря его новой подготовке.

– Любое? – повторил возмущенный Архимаг.

Киммуриэль посмотрел ему прямо в глаза.

– Да. Даже ты. Мы не получим ответы таким способом – по крайней мере, не только таким способом.

– Что ты предлагаешь?

Киммуриэль посмотрел на женщину и покачал головой.

– Я не знаю.

Он направился к двери, и Громф последовал за ним из комнаты. Даб'ней прошла мимо них, чтобы вернуться к исцелению Аззудонны.

Пенелопа и Копетта ждали двух мужчин в холле.

– Что вы узнали? – спросила Пенелопа, когда они подошли.

– Очень мало, – ответил Киммуриэль. – Теперь я уверен, что это была Гвенвивар. Я также увидел в ее сознании образ странного места, которого не знаю, и улыбающуюся Кэтти-бри, в то время как эта самая дроу, лежащая в комнате, спокойно поглаживает пантеру.

– Это хорошо, – сказала Копетта. – Может означать, что она не враг.

 – Даже если друг, почему и как она здесь оказалась? Почему Гвенвивар оставила Кэтти-бри, если Кэтти-бри не в ужасной беде или даже мертва?

– Осторожно, когда говоришь такое, – сказала Копетта. – Король Бренор с друзьями уже в пути, и это не то, что он хотел бы услышать.

– Не больше, чем я хочу такое говорить, – сказал Громф. – Но это не меняет моего вопроса.

– Дзирт знал о пантере больше, – заметила Пенелопа. – Он должен быть здесь.

– Он в монастыре Желтой Розы, – сказал Киммуриэль. – Это довольно долгое путешествие, так что давайте посмотрим, что мы можем узнать, прежде чем посылать за ним.

– И как мы это сделаем? – спросил серьезный Громф.

– Я уже предупредил магистра Кейна, что нам, возможно, потребуется вернуть Дзирта, – ответил Киммуриэль. – Оставайся с ней и охраняй ее, – проинструктировал он Пенелопу. – Она свободно говорит на языке дроу, но со странным акцентом, который я не могу определить.

– Я останусь с ней, – вызвалась Копетта. – Ей нужно больше моих заклинаний, и я приготовила одно, чтобы мы могли понимать друг друга.

Дворфийка подмигнула и ухмыльнулась, затем вошла в комнату.

Кивнув обоим дроу, Пенелопа последовала за ней.

– Ты думаешь, они мертвы, – сказал Громф Киммуриэлю, когда они остались одни.

– Мы не можем этого знать.

– Ты такой же наивный, как та жрица. Конечно, мы можем так подумать. Почему она здесь? Как она здесь оказалась? У нее нет ониксовой фигурки, которая вызывает кошку. Ты не слышал от Джарлакса звонка от свистка, который он носит? Ни одного?

– Ни одного. Но, возможно, я смогу обратить двеомер и связаться с ним.

– Или, возможно, мы можем приложить больше усилий, чтобы получить какую-то информацию от этого существа Аззудонны.

– Пытать ее? – сказал Киммуриэль с пренебрежительным смехом.

– Это может быть очень эффективно.

– Эффективно разрушит каждый союз, который ты создал. Я говорю «ты», потому что я не буду участвовать ни в чем подобном.

– Ты изменился, мой друг.

– Я надеюсь. Но даже если это не так, я не думаю, что ты многого добьешься от пыток.

Киммуриэль почтительно кивнул и оставил своего друга, направляясь в одну из многочисленных маленьких комнат в огромном Особняке Плюща.

Громф долго стоял в коридоре, наблюдая за уходом Киммуриэля и глядя на пустые коридоры после ухода псионика, его внимание было обращено внутрь, и он едва замечал что-либо перед собой, пока Киппер Гарпелл не показался из-за угла.

– Где я могу отдохнуть и позаниматься, старый волшебник? – спросил Громф.

– Старый? Мне говорили, что ты, по крайней мере, в пять раз старше меня, – ответил Киппер с усмешкой.

– Но я не стар, – сказал Громф.

Это вызвало смех у Киппера.

– Пойдем, я покажу тебе свою личную библиотеку. Конечно, она ничтожна в сравнении с той, что есть в Главной Башне, но там найдется несколько интересных фолиантов. И с помощью магии я создал там изысканно удобные кресла.

Громф посмотрел на дверь, отделяющую комнату Аззудонны. Он слышал, как три женщины болтают внутри. Он поднял палец к Кипперу, прося минутку, и подошел к двери, приложив ухо.

– Значит, дворф? – услышал он голос Аззудонны, но на обычном языке Поверхности. Заклинание жрицы сработало.

– Дворф, да. Ты никогда не видела дворфов?

– Я видела, но они не похожи на тебя.

– Это хорошо или плохо? – беззаботно спросила Копетта.

 – О, хорошо, конечно,  – ответила Аззудонна. – Это делает тебя довольно интересной.

«Действительно, хорошо»,  подумал Громф.

Они успокаивали незнакомку, усыпляли ее бдительность. Возможно, она была бы менее упряма в своем сопротивлении…

– Мы идем? – спросил Киппер, перебив мысль прежде, чем Громф смог полностью осознать ее.

Архимаг кивнул и последовал за ним.

Киммуриэль задернул шторы, максимально затемнив комнату. Он отодвинул небольшой письменный стол и сел, скрестив ноги, в центре комнаты.

Он закрыл глаза и глубоко погрузился в себя, затем извлек разум из физического тела, выйдя из себя.

Освободившись от притяжения мира и его физических преград, он полетел вверх сквозь потолок, а также сквозь крышу, в воздух.

Наступила ночь, и на небе появились звезды, но они совершенно не привлекли внимания Киммуриэля, настолько он был сосредоточен. Он смотрел на мир внизу, и все же заставлял себя подниматься выше, расширяя горизонты.

Его мысли блокировали все отвлекающие факторы: дым, поднимающийся к небу из трубы, огни Длинной Седловины и Лускана, даже несколько костров, горящих в Долине Ледяного Ветра, далеко на севере. Все исчезло – абсолютно все, пока он не оказался в кромешной тьме.

За одним крошечным исключением.

Киммуриэль приложил немало усилий, чтобы создать магический свисток, который настроил на Джарлакса. Учитывая их отношения и постоянные угрозы мира Поверхности, который они до сих пор не до конца понимали, он подумал, что он стоит затраченных усилий. Свисток был предназначен для того, чтобы Джарлакс мог связаться с ним, единственная, простая и тихая нота, которая достигала бы пределов физической реальности, а затем достигла бы только уха Киммуриэля. Чего Джарлакс не знал, так это того, что Киммуриэль мог использовать этот маяк, даже когда наемник не активировал его.

Он сосредоточился на этом сейчас, полностью, без остатка, с исключительной концентрацией, которой мог достичь только тот, кто долго тренировался в улье иллитидов.

Перед ним показалась единственная далекая точка света. Он не имел ни малейшего представления о направлении или расстоянии, поскольку «видел» не физическим способом.

Он просто чувствовал его магически.

Его бестелесные нити быстро полетели к точке света, ускоряясь, думая, что он найдет Джарлакса.

Но нет, предмет держал вовсе не наемник, и мысли, которые Киммуриэль почувствовал, исходили из чуждого ему источника. Дроу, понял он, почувствовав личность своего хозяина, и один из них предупредил о вторжении, другой испугался и уже пытался изгнать его.

Киммуриэль продержался достаточно долго, чтобы увидеть глазами дроу вспышку, образ: склеп или какое-то глубокое основание большого здания, с низкими арками, бледно светящиеся в скудном свете свечей, но все же достаточно отчетливые, чтобы он мог заметить украшающие их гравюры того же типа, что и на странном копье Аззудонны, которое Пенелопа показала ему.

Сундуки, тубусы со свитками, ящики и сундуки всех форм и размеров выстроились вдоль многочисленных полок, прорезанных в бледных стенах.

По мысленному требованию Киммуриэля перепуганный дроу –Киммуриэлю показалось, что это был молодой человек – он посмотрел вниз на свои руки, одежду и сапоги.