– Аззудонна.

– Тебя зовут Аззудонна?

Она кивнула.

– Из какого Дома?

Аззудонна покачала головой.

– Это Гвенвивар привела тебя в Особняк Плюща, в комнату Кэтти-бри?

Аззудонна уклончиво пожала плечами, отчего ее левое плечо пронзила боль.

– Как ты сюда попала? – спросила Даб'ней более конкретно. – Мы знаем, что пантера привела тебя, но откуда? Почему?

– Я не знаю, – ответила она, не солгав.

Даб'ней вздохнула.

– Что ж, я предоставлю другим говорить с тобой более откровенно. Но предупреждаю тебя, Аззудонна, что наши четверо друзей, дорогих друзей, которых мы любим, пропали без вести где-то на севере, и мы получим свои ответы. Если ты достойна нашей дружбы или даже того, чтобы не стать врагом, ты поможешь нам узнать.

– Я знаю меньше, чем ты думаешь. Я даже не знаю, где я.

– Особняк Плюща, – без колебаний ответила жрица. Аззудонна пожала плечами и покачала головой.

– Дом Гарпеллов в городе Длинная Седловина.

– Ни одно из этих названий мне ничего не говорит.

– Долина Ледяного Ветра? Лускан?

Она покачала головой.

– Мензоберранзан?

– Я слышала о Мензоберранзане, но не знаю, где он находится.

– Ты дроу, но не знаешь о Мензоберранзане? – спросила Даб'ней. – Мне трудно в это поверить.

Аззудонна ответила своим любимым ответом: пожала плечами. Раздался тихий стук в дверь, и она медленно открылась, являя женщину, которую Аззудонна впервые увидела, когда прошла через туннель с пантерой. Позади нее стояла пара мужчин, в том числе и тот, кто направил на нее заклинание.

Даб'ней подошла к новоприбывшим и жестом велела им выйти из комнаты, сказав что-то на другом языке. Однако Аззудонна узнала конец короткого предложения, и поэтому смогла достаточно легко догадаться, что жрица дроу просто сообщила им ее имя.

Даб'ней вышла следом, оставив Аззудонну одну.

Она снова тщетно попыталась развязаться. Все инстинкты заставляли ее подумать о побеге.

Но как? И куда?

Тот факт, что первая попытка закончилась провалом, также давил на нее.

Она подумала о словах Даб'ней. Особняк Плюща в Длинной Седловине? Эти места ничего для нее не значили.

В любом случае, она изо всех сил потянула на путы, но скорее из-за разочарования, чем с какими-либо ожиданиями. Даже если она вырвется, сделает ли это что-нибудь большее, чем разозлит ее похитителей?

– Похитители? – тихо спросила она.

Это были друзья Кэтти-бри и Энтрери, Джарлакса и Закнафейна. Она должна была верить, что они были хорошими людьми, и поэтому, возможно, «похитители» было неподходящим словом – по крайней мере, пока.

Она надеялась, что так оно и будет.

Но что потом? Чудовищность ситуации начала захлестывать бедную, потерянную эвендроу. Даже если она была права в своих надеждах, что Даб'ней и другие не причинят ей вреда, даже если они не будут держать ее прикованной или иным образом заточенной, что тогда?

Ее жизнь, какой она ее знала, закончилась.

Она никак не может начать искать путь обратно в Каллиду. И, конечно же, не может просить этих незнакомцев помочь ей!

На мгновение обнадеживающий образ Гвенвивар мелькнул в ее мыслях – возможно, эти люди могли бы каким-то образом вызвать пантеру и заставить кошку забрать Аззудонну обратно туда, где ее похитила.

Но всего лишь на мгновение, и надежда покинула ее. Она снова покачала головой, поражаясь своей глупости. Ибо в этом случае она предала бы свою родню, нарушила бы самую важную и священную клятву всех, кто называл Каллиду домом.

Нет, ее жизнь, какой она ее знала, закончилась, вероятно, навсегда. На много-много лет, по крайней мере.

Аззудонна легла на спину, подняла голову и несколько раз в отчаянии ударила ею по подушкам.

«Выбрось все это, –сказала она себе. –Выплесни свой гнев и разочарование в эту подушку здесь и сейчас и покончи с этим».

Ей придется смириться с реальностью.

Чем быстрее, тем лучше.

Если ей суждено снова обрести счастье, надежду, саму жизнь, то только в этой новой реальности.

Она подумала о Галате и Эмилиане, Весси и Илине и всех остальных.

– Бьянкорсо, – прошептала она великое горько-сладкое имя.

Бьянкорсо был центром ее жизни. Многие годы были потрачены на подготовку к великому испытанию под названием Каззкальци.

Радость всей ее жизни, Каззкальци! Радость ее жизни, ее друзей! Радость ее жизни, Каллида!

Ее любовники!

И Закнафейн, мужчина, к которому она чувствовала что-то большее... Даже Закнафейн потерян для нее.

И, вероятно, мертв. Нет, если быть честной с собой, почти наверняка мертв.

Она почувствовала, как по щекам катятся слезы. Она поняла, что тяжесть потери нелегко отрицать, как бы ни пыталась подавить рыдания.

– Ее зовут Аззудонна, – повторила Даб'ней Пенелопе и остальным в коридоре. – Она не сказала, откуда она и не сказала, как сюда попала. Честно говоря, я не уверена, что она действительно это знает.

– Ты уверена, что она не из Бреган Д'эрт?

– Нет, и более того, я верю, что она не из Мензоберранзана. Ее акцент, диалект, даже многие слова, которые использует... – Даб'ней покачала головой. – Я не знаю, откуда она, и не верю, что вообще понимает, как сюда попала.

– Этого не может быть, – ответила Пенелопа. – Чем больше я прокручиваю ситуацию в голове, тем больше убеждаюсь, что это была Гвенвивар. Я видела ее рядом с ней. Наши друзья в беде, я уверена, и она может быть единственной, кто может привести нас к ним.

– Ты не можешь знать наверняка, – сказала Даб'ней.

– Я уверена, – возразила Пенелопа.

– Король Бренор скоро будет здесь, – сказала Копетта, и ее слова прозвучали как угроза.

– Мы должны продолжать пытаться, – сказала Пенелопа, и, глядя прямо на Копетту, добавила:

– Аккуратно.

– Я не думаю, что она враг, – согласилась Даб'ней.

– Тогда что она скрывает? – проворчала дворфийка. – Должны ли мы узнать, что есть еще один город, похожий на Мензоберранзан? Тогда грядет война?

– Ты ничего об этом не знаешь, и я не думаю, что она вообще что-то скрывает на данный момент, – ответила Даб’ней.

– Она плачет, – сказал Доуэлл Гарпелл, который приложил ухо к двери.

Даб'ней шла первая, Пенелопа чуть позади. Она снова постучала и толкнула дверь, уловив последнее покачивание головы Аззудонны – физическое и мысленное отстранение, как поняли она и Пенелопа, поскольку выражение лица незнакомки сменилось на твердое и решительное.

Пенелопа начала произносить заклинание, но остановилась, когда глаза Аззудонны расширились от явного трепета.

– Скажи ей, что это еще одно заклинание, чтобы мы могли понимать друг друга, – проинструктировала Пенелопа Даб'ней, которая перевела.

Аззудонна долгое время просто смотрела на Пенелопу, и волшебница Гарпелл поняла, что она оценивает ее, пытаясь понять, может ли она доверять Пенелопе или нет. Через некоторое время она резко покачала головой и заговорила на языке дроу с Даб'ней.

– В данный момент ей нечего сказать, и она хочет знать, где находится, – перевела Даб'ней.

Пенелопа все равно подумала о том, чтобы наложить свое заклинание. Возможно, более навязчивым и менее гостеприимным подходом у них получилось бы вытянуть несколько ответов. Однако отошла от Аззудонны, потому что сейчас она представляла собой поистине жалкое зрелище. Хрупкая, изможденная, явно ослабевшая от жестокой раны, вдобавок вероятно, у нее кружилась голова от удара головой.

– Просто спроси ее о Кэтти-бри, – сказала Пенелопа Даб'ней. – И почему она была с Гвенвивар.

– Ты уверена, что это была Гвенвивар? – спросила Даб'ней.

Первой реакцией Пенелопы было недоверие, но, обдумав вопрос, она вынуждена была признать, что слышала только рычание большой кошки и видела, как пантера превратилась в туман, а затем в ничто, что было типично для уходящей Гвен.

Действительно ли она становилась более уверенной, или ей просто лучше удавалось убедить саму себя?