Изначально-то я предлагал обозвать «компа» Винни-Пухом. Даже одноимённый советский мультфильм и инфе отрыл. Но парням мульт почему-то не зашёл, не то воспитание, видимо.

- Да и не похож он на Винни-Пуха, - в своей обычной, спокойно-отрешённой манере высказался Дуос после просмотра древнего шедевра мультипликации. - Скорее на Пятачка.

Именно в тот момент я стал считать, что у снайпера тоже есть чувство юмора, которое он тщательно скрывает. Впрочем, Дуос мог и не шутить вовсе, а просто высказал своё мнение.

Последние года три историю о центаврийском янтарном кушанье уже не слышно, но имя к Мёду уже прилипло намертво, словно штаны к заду перемазанному мёдом. Стограммовую баночку которого он обязательно привозит из каждого отпуска. И центаврийский действительно лучше того, что дают в столовке. Я проверял, пока Мёд не видел, само собой.

Пока я крутил эту историю в голове и улыбался воспоминаниям, брифинг окончился. Оказалось я пропустил большую часть важной для будущей операции информации. Но не просить же Батю всё повторить? Ладно, выкручусь как всегда — на интуиции.

Глава 11

\\титан «Мармадел»

\\орбита планеты Земля

В большинстве своём операции начинаются стандартно. Диверсионные группы тайно забрасывают в тыл к противнику. Тайно — это не просто скрытно, а так чтобы противник не подозревал, что федеральные войска вообще прибыли. То-есть даже активные средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) не используются.

Для незаметности остаются только разные стелс-примочки — покрытия поглощающее волны, гравитационные компенсаторы, двигатели без тепловыделения и ещё много разных штук, названия которых способен выговорить только какой-нибудь баран из технической роты. По моему их там только и учат, что разную хрень выговаривать.

«Мармеладка» выныривает где-нибудь за звездой или планетой, чтобы не «отсвечивать». А всевозможные ухищрения помогают скрыть стелс-транспорт и десантные боты, которые дальше отправляются к цели своим ходом. Обычно высадка начинается за несколько суток до начала атаки.

Кстати, самих солдат прятать не намного проще чем технику. В людях сейчас напичкано до килограмма сложной электроники, а в некоторых и больше. Вся эта машинерия требует постоянной связи с ИнфоСферой. Учёные изобрели уже столько разной сетевой связи, что любой горожанин светится как новогодняя ёлка в дюжине диапазонов. У человека наконец-то появилась мечта всех книжных магов и колдунов — аура. Скрыть её очень трудно, так как аура изначально проектировалась для того, чтобы связь нейрокома с инфой не пропадала ни при каких обстоятельствах. Она просвечивает сквозь все преграды.

Наши биоимланты в обычном режиме ничем не отличаются от нейрокомов других людей. То-есть аура плещет во все стороны. И стоит только десантному боту утратить целостность обшивки, как системы безопасности мигом засекут вторжение. Поэтому пилота запаковывают в специальный громоздкий скафандр, двигаться в котором сущий геморрой, а мы просто отключаем нейрокомы и превращаемся в невидимок для ИнфоСферы. Однако и сами лишаемся всех плюшек, типа всплывающих подсказок, удалённой связи, авто-прицелов и интерактивной карты.

У нас в амуниции даже И-меток нет. Оказывается И-метка - это такой микроскопический кристаллик, который резонирует в инфе. Ими помечают все предметы — от одноразовых стаканчиков, до промышленных машин-пылесосов. А кодеры научились подделывать эти кристаллы и вшивать их пригам под кожу. Программировать И-метки занятие мудрёное — там триллионы сочетаний, а потому большинство ходоков в Город выглядят в инфе специфически.

Я вот теперь понимаю почему в самом начале моего похода та парочка горожан бросила ребёнка и улепётывала со всех ног, стоило мне задать невинный вопрос. Ещё бы — подходит к вам... ну допустим гидравлический компенсатор тяги и такой:

- Подскажите, пожалуйста, как пройти в библиотеку?

Да я бы тоже побежал.

Десантный бот - тесная консервная банка с четырьмя креслами, переборкой пилотской кабины и входным шлюзом. Ни окон, ни щелей. Что происходит снаружи знает только пилот. Нам остаются: тряска, перегрузки и насупленные морды двух товарищей, сидящих напротив. Воздух из бота откачан, а наши костюмы подключены к системам жизнеобеспечения в креслах.

На этот раз трясло не особенно долго. Действуем в метрополии, скрываться не от кого, и транспорты летели по кратчайшему пути.

Двигатели стихли, шлюз открылся. Мы почти синхронно отстегнулись от кресел и вынырнули наружу. Я, естественно, первым. Ещё мимоходом отметил, что внутри шлема тускло засветился красный ободок — заработала встроенная система жизнеобеспечения. Хватает её где-то часа на четыре, так что нужно постоянно контролировать оставшееся время.

На самом деле, может показаться глупым, что командир выполняет обязанности штурмовика и всюду лезет впереди. Однако, учитывая инт-имплант, шанс выжить у меня гораздо выше, чем у остальных. Случаются, конечно, проколы. Как тогда на «Глизе 876», где Мёд нас всех спас, но то именно что форсмажор. Обычно всё наоборот и я единственный остаюсь без повреждений не смотря на то, что несусь впереди.

Снаружи чёрное звёздное полотно, атмосферу Земли давно рассеяли инфирные взрывы двух древних войн, теперь звёзды гораздо ярче, чем были когда небо отливало синевой.

Десантный бот приютился у стальной стены, она уходит ввысь километров на десять, не меньше, и опоясывает большую оплавленную гору. Мы в, своего рода, исполинском искусственном кратере из хромированной стали. Сама гора не намного ниже стены и вся изъедена тоннелями. На пологих склонах множество разной огромной техники — экскаваторы, погрузчики, ещё что-то непонятное, но тоже гигантское. То ли тут чего-то строят, то ли что-то добывают. Если на Земле ещё осталось что добывать.

Сейчас техника замерла без движения, а у пологого склона горы раскинулся растревоженный муравейник полевого лагеря. В центре передвижная крепость БЗК-15. Из её открытого шлюза прут тяжёлые шестилапые танки-пауки ШМ-4. Штук тридцать таких полукругом окружили ближайшие тоннели в горе. Не знаю, что там в этих тоннелях, но этому в любом случае капец если надумает высунуться.

ШМ-4 одно из самых мощных наземных средств разрушения. Обычно их просто негде использовать. Танки не способны вести бой в замкнутых пространствах орбитальных станций — банально не помещаются. А войны на открытой местности окончательно канули в Лету. Сюда танки выгнали, видимо, чтобы хоть где-то наработать практику. Вряд ли хоть один оператор ШМ-4 участвовал в настоящем бою в последние тридцать лет.

Под ногами появилась зелёная дорожка из стрелочек. Я рванул по ней, бросив за спину короткое:

- За мной!

Дорожка завела в ближайший тёмный тоннель. Через тридцать метров он закончился большим залом, выскобленным в толще породы. В зале сотня серьёзных парней в громоздких скафандрах, словно древние водолазы с большущими шлемами и с китобойными баграми в руках. У каждого на спине и груди ядовито-жёлтый шестигранник вписанный в круг. Знак войск инфиральной защиты.

Именно эти парни успокаивают бионов и собирают инфир, который монстры притаскивают с собой из территорий. Вон, кстати, два больших полутораметровых шкафа на шарах-колёсах, тоже с жёлтым шестигранником в круге. Это конденсаторы стабильного инфира — довольно навороченные штуки. С их помощью инфир собирают, хранят и перевозят, чтобы делать боеголовки.

Чуть в сторонке выстроились пять наших групп. Рядом стоит Батя в тактической броне и о чём-то беззвучно спорит с незнакомым капитаном на шевронах которого тоже знак инфирников. Капитан одет в повседневный мундир. Стоит себе такой посреди пещеры с атмосферой непригодной для дыхания и в ус не дует.

Это потому, что на самом деле никакого капитана тут нет. Он где-нибудь в штабе, развалился в кресле, пьёт кофий и заедает плюшками. Собственно, Бати тут тоже нет. Господа офицеры уже начиная с младших чинов не участвуют в боях лично. Только теле-присутствием.