— У нее выходной сегодня. Сделать тебе омлет?

— А ты умеешь? — обалдел Димка и выглянул из-за дверцы.

— Я все умею, — серьезно сказала Лялька и вправду сделала омлет. Не такой, как Тамара Михайловна, но вполне сносный.

Пока Димка завтракал, Лялька сидела напротив с новой чашкой кофе и смотрела на него не отрываясь.

— Ляль, я подавлюсь, если будешь так смотреть, — предупредил Димка. — Ты туда цианистого калия подсыпала и ждешь, когда я окочурюсь?

— Дурак, — ответила Лялька, впрочем, без обычного огонька.

— Что стряслось? — насторожился Димка.

Лялька пожала плечами.

— По Сергею соскучилась? — осторожно предположил он.

Лялька снова пожала плечами.

— Поговорить хочешь? — обреченно уточнил Димка и украдкой взглянул на часы. Если он посидит еще минут десять, про первую пару можно будет забыть.

Лялька помотала головой, и Димка с облегчением вскочил из-за стола. В голове вертелся предстоящий разговор с Машкой. А Лялька никуда не денется — разберутся со всем вечером.

— Вечером поболтаем? — спросил он и, повинуясь порыву, чмокнул сидящую сестру в макушку.

— Ага, — кивнула Лялька. — Ты тарелку оставь. Я сама.

Димка послушно поставил тарелку в раковину, а не в посудомойку. Хотел пошутить на тему того, что Лялька явно перебралась на какие-то полезные для жизни форумы, однако не стал.

Обувшись и натянув куртку, он с удивлением обнаружил, что Лялька вышла его проводить. В первый раз за все время. Она стояла в паре метров и смотрела так, будто что-то случилось.

— Ляль, точно все нормально?

— Конечно, — ответила Лялька и, улыбнувшись так солнечно, как не улыбалась давным-давно, добавила: — Ты классный.

Димка хмыкнул и, бросив взгляд в зеркало, попытался пригладить шевелюру. Вышло не очень. Но сестра сказала, что он и так классный. Значит, синяки под глазами и бледная физиономия не в счет.

Андрей открыл для него заднюю дверь машины, и Димка привычно оглянулся на окно кухни. Тамара Михайловна имела странную, но очень милую привычку — махать ему в окошко. Домработницы сегодня не было, но, к его удивлению, ее место заняла Лялька.

Димка махнул рукой. Лялька помахала в ответ. Внезапная активность сестры, обрадовавшая поначалу, сейчас уже не казалась добрым признаком.

— Дима, — услышал он и только спустя несколько секунд понял, что к нему обращается водитель.

— Что, прости?

— Я говорю, что мне нужно срочно уехать на выходные. Там у брата неприятности.

— Что-то серьезное? — на автомате спросил Димка, хотя сначала хотел возмутиться, потому что у Сергея была четкая договоренность с Андреем — не отлучаться во время его отсутствия.

— Ногу сломал. А мать нужно из больницы забрать. Неудачно вышло. Ты уж прости.

Димка кивнул, понимая, что впервые слышит от Андрея такую длинную фразу.

— Хорошо. Когда планируешь вернуться?

— В воскресенье к обеду. Я на холодильник номер проверенного водителя повешу. Если тебе вдруг понадобится.

Димка хотел было вновь кивнуть, но вдруг подумал, что Лялька в доме одна и присутствие там Андрея будет неуместным. Не то чтобы тот мог ее обидеть, но все-таки…

— Ты же машину не забираешь, — произнес Димка таким тоном, что, даже если у Андрея и были подобные мысли, теперь ему придется от них отказаться. — Оставь номер на торпедо. Я потом заберу.

Он и сам не знал, с чего в его голосе вдруг прорезались хозяйские нотки. Андрей бросил взгляд в зеркало заднего вида, но ничего не сказал. Димка же вытащил из кармана мобильный и набрал Машку, надеясь, что та сможет рассеять непонятную тревогу. И Машка не подвела. Она ответила сразу, будто ждала звонка. Димка под дулом пистолета не вспомнил бы, о чем они говорили, но появилось ощущение, что все наладилось.

Встреча с Машкой прошла почти так же хорошо, как и разговор. Димка опоздал на пять минут и, плюхнувшись на свое место, не успел даже рта раскрыть, как Машка произнесла:

— Наконец-то! А то меня все уже задолбали подколками, что ты где-то отжигаешь вместе с Шиловой. Ты живой?

— Живой, — ухмыльнулся Димка и, склонившись к парте, посмотрел в сторону Крестовского.

Тот действительно был один. Привычно смотрел на лектора, ни на что прочее не отвлекаясь.

— А где Шилова? — спросил Димка.

— Без понятия, — отозвалась Машка, и Димка наконец набрался храбрости посмотреть прямо на нее. Машка тут же отвела взгляд и покраснела. Димка понял, что рано обрадовался.

Всю лекцию он думал о том, что скажет Машке в перерыве. Дошел до того, что начал заранее сочинять остроты, хотя до сих пор за ним такого не водилось. А все потому, что утренняя тревога вернулась вновь. Казалось, что, если он не сделает что-нибудь прямо сейчас, случится нечто страшное. Машка то и дело бросала на него взгляды. И взгляды эти очень отличались от тех, что были раньше. Теперь Машка смотрела с напряжением, хоть и пыталась скрыть это за улыбкой.

К концу лекции Димку озарило, что если Шиловой тоже не было в универе с понедельника, то Машка с Крестовским оставались совсем без надзора, а значит, дело у них уже могло зайти гораздо дальше разговоров. Вдруг она пошла тогда на попятный не из-за Димкиного напора, а потому что он просто не Крестовский? В итоге Димка накрутил себя до того, что был, в принципе, готов дать Крестовскому в физиономию, так сказать, превентивно.

Чтобы после не жалеть о содеянном, он сказал Машке, что подождет ее в коридоре, и рванул к двери, однако его неожиданно остановил знакомый голос:

— Дим, подожди.

Димка обернулся и с тоской понял, что все-таки ему придется объясняться с крестным, потому что Крестовского за каким-то чертом несло прямо к нему. Ведь огребет же сейчас — мало не покажется.

— На пару слов, — меж тем произнес Крестовский и отступил в сторону, пропуская тех, кто выходил из аудитории.

Одногруппники бросали на них заинтересованные взгляды, и Димка был уже не прочь съездить по роже каждому, за исключением девчонок.

Когда в аудитории почти никого не осталось, Димка оперся плечом о стену и, от греха подальше, засунул руки в карманы джинсов. Краем глаза он заметил, что к ним подошла Машка. Крестовский тоже это заметил и оглянулся на нее, словно чего-то ожидая. В груди у Димки тоскливо заныло.

— Мне уйти? — в голосе Машки послышался вызов.

— Нет-нет, — замотал головой Крестовский. — Ты можешь остаться, конечно.

Он повернулся к Димке и несколько секунд смотрел на того сверху вниз. Димка вдруг отметил, что к почти сошедшим синякам под глазами у Крестовского добавились еще метки на лице. Не веря своим глазам, Димка опустил взгляд вниз. Костяшки на правой руке Крестовского были разбиты.

— Ты подрался? — вырвалось у Димки.

Крестовский проследил за Димкиным взглядом и совсем по-детски спрятал руку за спину, потом опомнился, опустил ее вниз и пожал плечами:

— Неважно. Я сказать тебе хотел… В общем, я уезжаю.

— Счастливого пути, — ухмыльнулся Димка. — Матери и деду привет. Только зачем ты мне это говоришь?

Димка правда не видел необходимости в том, чтобы быть в курсе перемещений Крестовского.

— Я просто… насовсем, — произнес Крестовский и отчего-то покраснел.

Димка бросил быстрый взгляд на Машку. Та сидела на Валеркиной парте и смотрела на Крестовского с приоткрытым от удивления ртом.

— То есть как — насовсем? — повернулся Димка к Крестовскому. — Почему?

— По личным обстоятельствам. Я просто решил, что будет правильно, если ты узнаешь это от меня, а не от отца.

— Крестовский, что ты несешь? Какие личные обстоятельства? Какое «правильно»? — Димка почувствовал, что начинает заводиться. Крестовский не имел права уезжать. Он не мог его бросить здесь. — А кто, блин, меня бесить будет по утрам?

Последняя фраза прозвучала на редкость жалко, и Димке почти сразу стало за нее стыдно, однако Крестовский вдруг улыбнулся, совсем как в детстве, и пробормотал:

— Будешь начинать каждый день в умиротворении. Классно же?