— Господи, Волков, — наконец простонала Машка, — хватит уже, а? Красноречие — не твой конек. То есть твой, но только когда ты девочек на вечеринках развлекаешь.

— Крестовский даже на вечеринках развлекать не умеет, — пробурчал Димка и быстро добавил: — Прости.

Машка, конечно же, соврала, что она их не сравнивает, и Димка почувствовал приступ обиды, острый, как зубная боль. Крестовского не должно быть в их отношениях. Он, блин, здесь не в тему! Потому что Димка же всегда ему проигрывает, с какой стороны ни посмотри. Машка свернула разговор, и Димка, чувствуя смесь облегчения и разочарования, вызвал такси. Официантка Марина посматривала на него сквозь стекло, убирая посуду со столика, и Димке даже стало ее немного жаль. Это какой же поганой должна быть жизнь, чтобы раздавать свои номера малолеткам.

Дома его встретила хмурая Лялька, которая с порога наехала на него за то, что он весь день проболтался со своей Машкой. Димка хотел было объяснить, что у Машки он пробыл минут тридцать и лучше бы вообще не заезжал, но Лялька хлопнула перед его носом дверью своей комнаты, и Димка, привычно выругавшись по этому поводу, пошел к себе.

Горячий душ не особенно помог согреться, а в горле к вечеру появилось неприятное першение. До смерти хотелось услышать Машку, потому что она непременно бы пожалела, немного поругала, и стало бы легче. Вот только позвонить Машке после сегодняшнего он так и не решился, несмотря на то что она вроде бы его простила.

Лялька заглянула к нему ближе к одиннадцати, когда Димку уже прилично трясло под одеялом. Долго бродила по комнате, вздыхала, поглядывала на шкаф, с которого Димка так и не снял мамин телефон, что отдельно его удивило. Могла бы сто раз залезть и забрать, пока его дома не было. Но, видно, Лялька оказалась на редкость честной. Или глупой.

— Ты чего маешься? Случилось что? — не выдержал наконец Димка.

Голос прозвучал сипло, а горло отозвалось болью. Лялька обернулась так резко, будто не ожидала, что в комнате есть кто-то еще, потом подошла к кровати и молча присела на краешек. Димка хотел отодвинуться, чтобы дать ей больше места, но Лялька уселась на край одеяла, и он, побарахтавшись, сдался.

— Дурак ты, — грустно сказала Лялька, глядя на его лицо. — Зонтиков в холле на выбор штук десять, водитель с машиной… Как можно было так промокнуть?

— Дурак, — согласился Димка и чихнул, в последний момент уткнувшись лицом в подушку. — Ты бы шла к себе, а то заразишься.

— Заразиться можно вирусом, а не простудой, балбес.

— И откуда ты такая умная? — пробурчал Димка и снова чихнул. Опять на всякий случай в подушку. — Ты что-то хотела?

— Димка, а как ты думаешь, как люди живут друг с другом?

— В смысле?

— Ну, мы ведь все разные. Как… многогранники.

Лялька произнесла это так пафосно, что сразу стало ясно: мысль не ее.

— И чё? — уточнил Димка.

— Да ничё, — огрызнулась Лялька и собралась было встать, но Димка выпутал руку из одеяла и схватил ее за запястье:

— Подожди. Мысль продолжи. Я туплю.

Лялька плюхнулась обратно на постель и внимательно на него посмотрела. Димка прищурил один глаз, потому что за Лялькиной макушкой светила люстра и смотреть в ту сторону было больно. Видимо, температура все-таки поползла вверх. Хотелось спать, но Лялька явно была на взводе.

— Мы все как многогранники, — повторила она. — С острыми гранями, понимаешь? Мы раним друг друга словами, поступками. И как жить тогда вместе?

— Вот блин. — Димка прикрыл глаза ладонью и попытался сосредоточиться. По каким она там страничкам в Сети ползает? Пора, что ли, родительский контроль включать?

Пока он думал, Лялька встала и произнесла:

— Ладно, забудь. Я сама дура — нашла у кого спрашивать.

— А вот сейчас было обидно, — попытался пошутить Димка, которому в самом деле нечего было сказать по сути вопроса.

— Сергея к тебе позвать? — спросила Лялька у двери.

— Да на кой он мне? Он же не жаропонижающее.

— Таблетку, может, принести? — Лялька смотрела немного обиженно, но зачем-то включила режим заботливой сестры.

— Не, не парься. Посплю и оклемаюсь.

Лялька пожала плечами и вышла из комнаты. Димка же провалился в сон, едва успев закрыть глаза.

Сергей все-таки пришел. Видно, Лялька все же нажаловалась. Сама она топталась в дверях, пока Сергей трогал Димкин лоб, что-то выяснял, а Димка спросонья никак не мог въехать, чего все от него хотят. Сергей провел по его лбу электронным градусником и погнал Ляльку за жаропонижающим.

Димка пробовал вяло отбиваться, но сил не было. В итоге Сергей напоил его лекарством, придвинул кресло к кровати, уселся в него и принялся гипнотизировать Димку внимательным взглядом. Лялька молча ушла к себе.

Смотреть на Сергея было больно, поэтому Димка прикрыл глаза. Сергей молчал, и Димку вновь начало вырубать.

— Вот как мне вас одних оставлять, а? — услышал он сквозь сон.

Разлепив глаза, Димка посмотрел на дядю.

— Да нормально. Чё такого? Первый раз, что ли?

— Да в том-то и дело. — Сергей вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Свет выключи верхний, — попросил Димка и жалобно добавил: — Пожалуйста.

Сергей выполнил просьбу, зажег лампу на тумбочке у кровати и вновь сел в кресло.

— Я завтра улетаю. Ориентировочно на неделю.

Димка кивнул. Он помнил, что Полина Викторовна заказывала билеты.

— Можешь на обратном пути на море зарулить и оттянуться. Мы не пропадем, — слабым голосом произнес Димка.

— О да! Вы у меня хоть куда, блин, — в сердцах откликнулся Сергей. — Спи. Я посижу, пока температура не спадет.

— Да иди спать. Она что с тобой спадет, что без тебя.

Сергей усмехнулся, а потом вдруг признался:

— Когда я болел, мама всегда сидела рядом, пока у меня температура не спадет, а только потом шла спать. А может, и не шла, — задумчиво закончил он. — Я-то дрых.

— Ну ты ж не мама, — резонно возразил Димка и добавил: — Наша тоже сидела. Она даже с Лялькой в госпитале лежала, когда у той какой-то особо жесткий вирус был. Хотя Лялька уже большая была. Лет десять. А еще всегда целовала в ушибленные места. Ну там, знаешь, типа коленку разбил, а она поцеловала, и реально легче становилось…

Комок, появившийся в саднящем горле, не дал договорить. Димка сглотнул, прокашлялся, а потом спросил:

— А почему легче становилось? Ты же врач. Так же не бывает, да?

Сергей молчал так долго, что Димке пришлось открыть глаза. Дядя хмурился и выглядел таким уставшим и несчастным, что впору было у его постели сидеть.

— Она просто мама, — наконец сказал он. — Мамы все немного волшебные.

Димка усмехнулся и вновь закрыл глаза, чтобы позорно не разреветься. От температуры глаза у него всегда слезились, а тут еще разговор этот.

Он постарался отвлечься мыслями о Машке. В его мозгу отчетливо оформилась мысль, что ничего у них с Машкой не наладилось. И неизвестно, наладится ли. То, что он сделал, простым извинением не решить.

— Сергей, — позвал он, не открывая глаз.

— М?

— Я сегодня так облажался.

— Да я вижу, — откликнулся дядя.

— Да я не про дождь. Я про Машку.

Пока Димка подбирал слова, Сергей молчал. Молчание было тяжелым, точно дядя в эту минуту думал о нем все самое плохое. Впрочем, он и сам бы о себе думал.

— Я ее поцеловал. Только все как-то тупо получилось. Там, ну… она испугалась…

Димка открыл глаза. Сергей наклонился вперед, уперев локти в колени, и смотрел так, будто готовился встать и сотворить с родным племянником что-нибудь нехорошее.

— Что именно ты сделал? Будут проблемы с полицией?

— Тьфу ты, блин! — в сердцах выругался Димка. — Тебя только это волнует? У меня проблемы с Машкой! Я ее подвел!

— Не истери! — отрезал Сергей. — Она испугалась поцелуя или ты сделал что-то еще?

— А если что-то еще? Вызовешь полицию?

— Если что-то еще, то, возможно, Маше нужен доктор — это раз; взрослый, которому можно рассказать, — это два, и…