Димка неопределенно хмыкнул. Ничего он, разумеется, не понял, потому что вообще не вникал в то, о чем там говорили.

— Что это значит? — подал голос он.

— Это значит, Дима, что единственный человек, который может сейчас повлиять на ситуацию, — Лев. Управляющий, которого он назначил после гибели твоего отца…

— Исчезновения, — автоматически поправил Димка.

— Дима! — Сергей повысил голос. — Ты можешь называть это как угодно, речь сейчас не об этом, а о том, что управляющий бросился набивать свои карманы, а я был недостаточно компетентен, чтобы это понять.

— Ну так подайте на него в суд, — резонно предложил Димка.

— В суд, — Сергей усмехнулся. — Такие люди, Дима, совершают махинации по схемам. На бумаге все чисто: тут субсидия, там дотация, здесь благотворительный фонд… На то, чтобы все это доказать, уйдут время и деньги.

Сергей замолчал, постукивая по рулю. Не дождавшись продолжения, Димка спросил:

— А для чего ты мне все это рассказываешь?

— Потому что это ваше будущее! — вдруг заорал Сергей, стукнув кулаком по рулю, отчего сработал клаксон, и в соседнем ряду посигналили сразу несколько человек.

Сергей сжал пальцами переносицу и зажмурился. Движение возобновилось, но Сергей тронулся, только когда сзади посигналили, и быстро нагнал оторвавшийся на светофоре седан.

Он вел уверенно и выглядел уже вполне успокоившимся, но Димка все равно чувствовал, что машина идет непривычно быстро. Внутри начала подниматься паника. Наверное, Сергей не до конца понимал, насколько сильно Димку корежило на переднем сиденье. Иначе не делал бы так. Или же делал бы? Когда Сергей резко перестроился в левый ряд под гудок сзади, Димка потянулся к ремню безопасности, который из принципа никогда не пристегивал. Сергей, казалось, этого не замечал, продолжая лавировать в потоке. Когда им в очередной раз посигналили, Димка не выдержал:

— Если мы сейчас оба угробимся, у Ляльки никого не останется, — подал голос он, стараясь говорить спокойно, хотя очень хотелось истерично орать.

Сергей, словно только этого и ждал, влез в средний ряд и сбросил скорость.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

В машине снова наступила тишина. Приемник мурлыкал какой-то классикой, за окном мелькали торговые центры и высотки. Димка чувствовал, что приступ панической атаки отступает, хотя сердце еще колотилось в горле, то и дело сбиваясь с ритма. Когда же он уже перестанет быть психом? Сколько можно? Димка вспомнил, что у него сегодня психолог, но желания идти на очередную бесполезную встречу не было, поэтому он отбил сообщение о том, что заболел и прийти не сможет. Сергей по-прежнему молчал, и от этого было неуютно. Димка вдруг опять некстати подумал, что Сергей еще совсем молодой и мог бы жениться, жить себе нормально. А вместо этого…

— Слушай, а где Марина?

— Какая?

— Ну, помнишь, Марина такая была? Она даже как-то пару раз к нам приезжала.

— Нет ее больше.

— Случилось что-то? — встревожился Димка. Марина ему не особенно нравилась, но явно нравилась дяде.

— Да нет. Для того чтобы люди расстались, необязательно должно что-то случиться. Чаще всего достаточно просто не подходить друг другу.

— А вы типа не подходили?

— А я типа не знаю.

В машине снова повисла тишина. Димка размышлял о том, что, в его понимании, любящие люди должны быть всегда вместе. Как папа с мамой. Они даже умерли, то есть пропали, в один день, как в дурацкой сказке. Мысли перекинулись на Машку. Димка никогда не анализировал их отношения. Машка априори была его, и она должна была всегда находиться рядом. Потому что люди должны быть вместе. И всякое «не подходить друг другу» в его картине мира не приветствовалось.

— Марина хотела денег, — неожиданно произнес Сергей. — Так тоже бывает. Она любила тусовки, брендовые вещи. А я был достаточно наивен, чтобы не заметить этого сразу. А когда оказалось, что я не готов покупать ей брендовые вещи и водить ее на тусовки, Марина испарилась.

— Ну хоть здесь мы с Лялькой ни при чем, — пробормотал Димка.

Сергей усмехнулся, и Димка подобрался:

— Или при чем?

— Да неважно это уже, Дим. Но Лялька однажды закатила ей сцену, когда та уронила вазу вашей мамы. Ваза не разбилась, слава богу. Но Марина тогда сказала, что вы оба психи и вас надо лечить.

Димка напрочь забыл об этой истории, хотя прошла какая-то пара лет. А ведь и правда Лялька орала тогда так, что весь поселок, наверное, слышал. Димка сначала пытался ее успокоить, а потом тоже орал на Сергея и Марину. Надо же, как интересно работает память.

— Блин, извини, — произнес он.

— Да ерунда это. Правда.

— Ну а если не Марина, а какая-нибудь Катя, Света, Ира… Ты у нас парень видный, богатый.

— Господи, Дима, когда об этом говорит Полина Викторовна, это не звучит даже вполовину так глупо, как когда это делаешь ты, — заржал Сергей, но как-то совсем необидно.

— Я о тебе забочусь, — буркнул Димка.

— Неужели? Меня услышал кто-то там наверху! Мой племянник обо мне заботится! — Сергей заорал так радостно, что теперь, глядя на него, заржал и Димка. — Вот только ты скажи, когда мне заниматься поисками Марин, Маш и Тань? Днем я работаю, вечером учусь, а по выходным бегаю по потолку в ожидании звонка не то из полиции, не то из больницы, потому что мой заботливый племянник отжигает не по-детски.

Димка хмуро посмотрел в окно. Сергей был прав, и это было самым паршивым.

— Ну, давай мы договоримся о времени, когда я не буду отжигать. И ты сможешь тратить его на себя.

— Да речь сейчас вообще не обо мне.

— А о чем?

— Я хочу, чтобы ты начал вникать в дела компании, — вдруг произнес Сергей.

— Чего? Ты с дуба рухнул? Где я и где…

— Нет, — перебил Сергей и, на миг отвлекшись от дороги, очень серьезно посмотрел на Димку. — Это твой бизнес. Это дело твоего отца. Старожилы компании надеются на тебя.

— Да что ты городишь? Они на тебя надеются!

— Они надеялись. Но я не подхожу для этой роли, Дим.

— Почему?

— Потому что я врач-травматолог. Я могу наложить шину и вправить вывих. А сейчас я сижу на лекциях в этом долбаном универе и не понимаю, что я там делаю. У меня зубы сводит от этих графиков и диаграмм. Я уже учился шесть лет. Не могу больше. Домой хочу, — вдруг невпопад закончил Сергей, и у Димки екнуло сердце.

Сергей родился и вырос не в Москве. С братом он виделся всего пару-тройку раз. А что, если ему и правда плохо здесь?

— Но разве ты в детстве не мечтал о большом наследстве? — осторожно произнес Димка. — Ну, как в сказках или сериалах: крутые тачки, деньги…

— Когда люди мечтают о наследстве, они представляют себя на песчаном пляже с коктейлем, в окружении красивых девушек.

— И?

— Да я в отпуске ни разу не был за последние три года. А море вообще видел только по телевизору.

— Да ладно… Ты не был на море?

— Не-а. Ни разу. Тоже сначала думал: юху! Наследство! Девушки, деньги, пляжи… Мечтал на доске стоять научиться. А потом вас увидел.

Димку почему-то не покоробил тот факт, что Сергей не скорбел о брате, а вроде как даже обрадовался наследству. Хуже было бы, если бы Сергей сейчас принялся врать.

— А что мы? — спросил он, когда понял, что дядя молчит.

— А что вы? А вы, Димка, такое наследство, что не знаешь, куда бежать.

— Ну так отказался бы, — буркнул Димка. — Все равно же признаешь, что ни отдыха, ни пляжа не получилось. Или ты не сразу понял?

— Да сразу я понял, что ничего не выйдет. Только есть такой рудимент, Дима, как совесть. Лена ведь не говорила вообще. Ты, небось, не помнишь, а я от нее первое слово услышал, только когда вместе с вами три месяца и четыре дня прожил. И то сказала она его не мне, а собаке на улице.

Димка вправду этого не помнил. Он вообще не помнил первые месяцы после исчезновения родителей. Очнулся он уже в Москве, где Сергей, дядя Лёва и их домработница в один голос уверяли, что переезд в Россию был его идеей. Димка же был как во сне. Помнил только, что без конца смотрел новости и обновлял страницу с информацией о поисковой операции. Что в это время происходило с Лялькой, он понятия не имел.