У подруги на начале карьеры было точно также. Много хейтеров, маленький круг читателей, жестокие отказы в напечатывании её кропотливой работы. Все пришло со временем и теперь, имея забитое гвоздями место в лучшей на мой взгляд журналистской конторе, Диана рубит деньги. Как-то вот так.

— Мам, его тут нет? — в голосе сына проскальзывает разочарование. Сдержав порыв расплакаться перед ним, аккуратно перехватываю его ладонь в свою. Делаю своевольный жест необходимой на этот момент поддержки. Стараясь ничего не говорить, боясь разрушить тонкий купол спокойствия, обертываюсь назад.

Некоторые пары приходят со своими детьми. Кому-то и пяти лет нету, кто-то уже ходит в начальную школу. Вон, один девяти-десятилетний парнишка, проявляя для своего возраста озорство, начиная шкодничать за каждым столом, ввёл во злобу свою мать. Судя по резкому рывку за плечо со стороны рассвирепевшей Сашки это был её сын.

Агрессивно настроенная по отношению к ребёнку, она показала всю настоящую себя.

— Интересно, кто её муж? — выпивая предоставленный апельсиновый сок, помешивая трубочкой остаток, Диана стрельнула со стола небольшую виноградинку. — Фу, кислятина.

Совершенно верно. Весь вечер был нудным, скучным и кислым. Подходящие за наш столик ребята, которые никак не забыли о нас, весело обсуждали свои построенные жизни. Один имел хороший заработок, работая на самом севере нашей страны, второй исполнил мечту, открыв в родном городе музыкальную студию. Третья умудрилась выскочить замуж и родить двух карапузов близняшек, что весело болтали вместе с нами о любимых мультяшных героях.

У одной глупой меня все шло по одному и тому же сценарию. Смеялась, пыталась разукрасить разговоры шутками, отстранённо отвечая на взбесившие до белого каления фразочки: «Слушай, а кто его папа? Он так сильно похож на него самого… Просто копия!». Последняя фраза была от третьего или четвёртого друга со школы Устинова.

Тот, увидев до жути знакомое молодое лицо, почесав отрощенную бороду, высказался:

— Да не, очень литой. Даже севший Силуанов это подтвердит.

Фамилия Антона заставляет весь настрой сбиться к чёрту. Слава богу, убежавший с телефоном в руках Артём не слышал этого. Играй он здесь в свои мобильные игрушки, слушая матерые фразочки, тот быстро впитал словно губка непристойную для подростка информацию.

— А что, — подсев ближе, Диана включает режим журналистки. — Этот главный додик школы все же за решёткой?

— Ну да, — кивают, привлекая нашу женскую натуру к интересующему для нас моменту. — Я ещё общался с Даньком, видел всю ситуацию своими глазами.

— И что ты видел? — мне стало интересно, хочу побольше узнать о том мире, с которым оборвала все связи.

— Многое… — произносит словно дедушка, почесывая рыжеватую бородку. — Да и вообще там запутанно все. Та блондинка, что орала в школе о беременности, оказывается не знала самого Устинова. Видела мельком на закрытых вечеринках, но не подходила близко.

— Так от кого она беременна тогда была?

— От Силуанова.

Будь у меня крылья и они бы отказали в полёте — упала, разбившись вдребезги об скалы. Слышать после пятнадцати лет такую информацию, что не укладывается по полочкам атрофированного несколькими бокалами алкоголя мозга очень, очень тяжело.

Хочу встать, пройти в туалет и стошнить застрявшим огромным комком в горле. Попросив прощения за свои действия, встала с насиженного места. Отрицательно махнув на обеспокоенный Дианкин вопрос, пошатываясь, поспешила в уборную. Сталкиваясь плечами с другими женщинами, ойкая от пробегающих мимо пьяной меня малышей, нашла неприметную дверь женского туалета.

Уборная встретила меня тремя открытыми кабинками и двумя огромными овальными раковинами. Подойдя к одной, увлекательно рассмотрев чёрный с золотым теснением кран, открыла поток леденящей воды.

Пахнущая различными ароматными маслами мыло ракушка разжигала в лёгких огонь. Хотелось пасть на колени вблизи белого друга и вы тошнить всю съеденную и выпитую за этот час еду. Голова начинает быстрее обычного кружится, сняв с уставших ног каблуки, отбросив в сторону самой последней кабинки, придержала надвигающуюся рвоту ладонью.

Вся обжигающая язык бардовая жидкость вылетела с горла. Выплевывая остатки вина, не переварившихся закусок, фруктов, сжала ладонью живот. Чувствую себя на третьем месяце беременности Артёмом, когда от всего на свете меня рвало по шесть раз за день. Даже ночью приходилось бежать к туалету, срыгивая обычную вязкую слюну.

Возвращаюсь к умывальнику. Глядеть в огромное с подсветкой зеркало не хотелось, видеть обезображенную меня тоже. Да и что там увижу: размазанную губную помаду, потекшую от слез туш?

Набрав на сложенные в небольшую пиалку ладоши воду, брызнула на себя. Смою весь макияж к чертям, уберу все напряжение.

Слова богу все мои махинации не были увидены кем-то из знакомых. Пришедшая в уборную Сашка видела непоколебимую меня уже будучи отрезвленной, стоящей на каблуках. Разглядывая моё лицо, выискивая нечто незнакомое для себя, она не могла не выразиться:

— Он от тебя ничего не взял.

— Кто? — выгибаю бровь, кидая на тёмную столешницу использованное одноразовое полотенце.

— Сын. — цедит сквозь зубы, складывая руки на груди. — Он копия Дани!

— И что? — пожимаю плечами, стараясь не показывать бушующие ураганом эмоции. — У каждого есть в этом мире копии. Даже у знаменитостей.

— Но не у бывшего мужа! — срывается на крик, топая громко по кафелю шпилькой.

Мне сейчас послышалось или она сказала о бывшем муже? Осознание шаровой молнией ударяет по затылку, заставляя решить самую сложную головоломку моей жизни. Стёртые из жизни воспоминания из старой школы вращаются кадрами фильма, проявляя нужные мне зацепки.

Саша ведь была знакома с Антоном ещё с детского садика. Ходили в одну группу, делились всякими детскими тайнами, угощали друг друга фруктами или конфетами. Вот только вся эта дружба прекратилась после поступления в первый класс Силуанова.

Все прекратилось за один и короткий момент, каждый пошёл своей дорогой. Вот только как эти двое смогли наладить отношения, каким именно способом Саша умудрилась зацепить такого, как Устинов? Он не любил таких девушек, ему было проще с серыми мышками вроде меня: тихая, незаметная, которую можно подстроить под самого себя.

— Кристинка, дура, — плюёт ядом, вспоминая имя той самой девушки, — если бы не она, то все удачно сложилось. Она бы осталась с Антоном, я бы с Даней.

Делает шаг ко мне, разрушая некогда тёплую атмосферу вечера.

— Но нет, надо было развязать язык, перенюхав дозу кокаина!

И в эту секунду раскрывается дверь, влетают три темноволосые макушки, оглядываю с головы до ног то Сашу, то меня. Обеспокоенный моим состояние Артём, крикнув единственное слово «мама!» чужом успел словить павшую на коленки меня. Сил больше нет это слушать, хочу забрать сына из осиного гнезда и увезти обратно в город, где о нас позабудут за короткий миг.

— Ты хотел увидеть отца, — шепчу ему на ухо, боясь быть услышанной кем-то ещё. Пора покончить с тайнами раз и навсегда. — Он перед тобой.

Визжащая от всего этого Саша, давя из глаз слезы, молила Даниила не делать поспешных действий. Оказывается я сама виновата в том, что накинулась на неё: начала угрожать, оскорблять последними словами саму девушку и сына. От одного только убийственного взгляда карих глаз Устинова хотелось сбежать в другую страну, сменив имя и ориентацию.

Мне стало ужасно плохо. Замерцавшие перед взором светлячки кружились в вихре танца. Упав обмякшим телом в объятия перепуганного моим состоянием сына, пред тем как закатить глаза, услышала:

— Мама!

— Варя!

Мир погрузился во мрак.

Даниил

— Данек, — мой старый друг, Макс, хлопает громоздкой ладонью по плечу. — Сколько лет?

Ровно столько, сколько не хотелось возвращаться сюда. Разглядываю помещение, давящих сквозь скрываемую зависть улыбки, салютуют бокалами алкоголя. Моя цель нахождения среди других бывших учеников школы — это сидящий за одной из колонн Артём.