— Еще бы.

Перед тем, как выйти из комнаты, Рэй остановился и взглянул на хрупкую фигурку у окна. Он хотел ее. Самым большим его желанием было послать все к черту и продолжить то, что они начали несколько минут назад.

Но он понимал, что Эрон и Шон вернулись не просто так. Что на это есть причины. И он просто обязан их узнать.

Как только дверь хлопнула, Софи обернулась, чтобы удостовериться в том, что она осталась в комнате одна.

Чувство стыда захлестнуло девушку.

Подумать только, я чуть не отдалась человеку, с которым познакомилась вчера утром! О котором я не знаю абсолютно ничего! О чем я думаю?

Она не понимала, куда уходит ее разум, стоит ему поцеловать ее. Как он способен так быстро разжигать внутри нее этот огонь…

Софи упала ничком на постель и разрыдалась от бессилия. От того, что она не может получить ответ ни на один свой вопрос. От того, что она не знает, как вернуться домой, и с кем живет под одной крышей…

И чего же можно ожидать от этой семьи…

— Как охота? — поинтересовался Шон, как только Рэй зашел в гостиную.

— Отлично.

— Уже завлек в свои сети прекрасную леди? Или я успел вовремя и у меня есть шанс?

Блэкмор бросил на младшего брата уничтожающий взгляд, когда он понял, какую именно «охоту» подразумевал Шон.

— Опоздал, — солгал Рэй.

Черта с два кто-то к ней прикоснется. Кроме меня.

— Жаль. Но я буду надеяться, что твой агрессивный нрав ей наскучит, и ее женской ранимой душе захочется нежности.

— Хватит, — Эрон вклинился в перепалку братьев. — Рэй, у нас проблемы.

— Я это уже понял, — Блэкмор кивнул в сторону стола, где лежали маленькие окровавленные пули. — Ты как?

— Разве не видно? — Эрон провел рукой по гладкой груди, где не было ни единой раны. — Дело не в том, что нам устроили засаду, а в том, что эти ночные твари что-то готовят. Ланиус уже в Чикаго.

— Так вот почему сегодня ночью мне посчастливилось встретить Джаспера! Правда, я до него так и не добрался. Так, получается, что его хозяин уже здесь? И что же они задумали?

— Не знаю, что они ищут, Рэй, но послезавтра они всей семейкой собираются посетить Благотворительный бал, который устраивает Маэль Дарклинг.

— Впервые в жизни я хочу отправиться на бал, — усмехнулся Рэй.

— Сам пойдешь или возьмешь с собой свою красавицу? — улыбнулся Шон. — Чтобы Джаспер отправил ее к праотцам.

— Шон, заткнись, — не выдержал Блэкмор. — Ступай лучше потренируйся. На твоем месте я бы этим только и занимался.

Лицо младшего брата стало каменным.

— Я не виноват, что наша мать шлю…

— Замолчи! — закричал Эрон и вскочил с кресла.

В воздухе витало напряжение. Словно сейчас вот-вот начнется драка.

— Ладно, волчата, ваш бездарный младший брат идет тренироваться, — Шон направился к выходу, но задержался в дверях и, повернувшись к Рэю, лучезарно улыбнулся: — Заодно посмотрю, как там наша блондиночка. Я просто обязан понять, что наш суровый Рэй в ней нашел.

Блэкмор не успел ничего ответить младшему брату, потому что Шон вышел из гостиной и с шумом захлопнул дверь.

— Зря ты притащил ее в дом, Рэй. Ты же знаешь его… И чтобы насолить тебе, он пойдет на все.

— Я это знаю. У меня не было другого выхода, — Блэкмор тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу.

Он поведал старшему брату обо всем. И то, как познакомился с Софи, и о ее медальоне, и как она оказалась здесь.

— Я знаю, что в это трудно поверить, но…

— В нас, как и в вампиров, тоже сложно поверить, Рэй. Что она видела? Софи знает, кто мы?

— Нет, я ей не рассказал.

Эрон взглянул на брата и улыбнулся. Ему не надо было спрашивать, почему Рэй этого не сделал. Он сам знал ответ.

Так-так… Кто-то решил учиться на старых ошибках…

— Ты — не чудовище, Рэй…

— Но в шаге от этого.

— Это зависит только от тебя.

— От меня? Это проклятье! Семейное, мать его, проклятье!

Рэй и Эрон с самого детства отличались от других детей. Их сила, скорость, реакция казались нечеловеческой… И росли с каждым годом все больше. Как и возможность регенерации тела.

Каждая рана заживала мгновенно. Даже самая глубокая.

Когда Рэю исполнилось десять, он впервые пришел в ужас, увидев, как его глаза поменяли цвет на ярко-синий.

И именно тогда отец все им рассказал.

— Все началось давным-давно. Вириат Блэкмор — ваш предок, был самым могучим и сильным воином, который с легкостью крушил своих врагов, отвоевывая у них земли. Но у каждого сильного мужчины может быть своя слабость, особенно когда дело касается женщин. Так вышло и с Вириатом. Увидев прекрасную Лаэту — дочь его врага, он стал одержим. Желание заполучить ее себе затмило его разум. Но Лаэта, как и вся ее семья, обладала колдовством, против которого Вириат был бессилен.

Тогда он собрал всех ведьм королевства, пообещав им, что Блэкморы будут защищать их род в случае, если кто-то сможет дать ему еще большую силу. И одна из ведьм вызвалась помочь. Это были предки Шайлы. Именно с того времени с семьей Блэкмор всегда рядом находится ведьма.

Получив желаемую силу, Вириат снова отправился за Лаэтой. Но проблема была в том, что эта красивая ведьма любила другого и не хотела быть женой могущественного воина. И поэтому попыталась сбежать вместе со своим возлюбленным.

Но ваш предок нашел их.

Именно тогда Лаэта прокляла Вириата.

— Ты убиваешь невинных, захватывая чужие земли! Ты лишаешь людей жизни! Ты — чудовище! И быть тебе им до конца твоих дней. Как только на твоих руках окажется кровь человека, ты станешь — зверем. Каждую полную луну ты будешь выть от боли, превращаясь в монстра. И будет воин сильнее тебя, быстрее и умнее. Я дарую ему вечную жизнь и жажду крови Блэкморов.

От злости Вириат взревел и занес меч. Лаэта встретила свою смерть, смотря прямо ему в глаза.

И началась война. Возлюбленный девушки хотел отомстить за ее смерть. Именно ему Лаэта даровала вечную жизнь и жажду крови, превратив в такого же монстра, которым являлся теперь и Вириат. Он создал целое войско кровожадных воинов и обрушил свой гнев на все королевство. Но вот жаждали они не только крови Блэкморов.

С каждым прожитым веком воспоминания об этой войне тускнеют… Блэкморы убивают вампиров, чтобы весь мир не утонул в крови. Из воинов мы превратились в охотников.

— Но наши глаза, отец… Мы — чудовища? — спросил десятилетний Рэй, с интересом слушая рассказ.

— Нет, мой сын. Ваши глаза — это знак того, что в вас есть ген оборотня. Это наследие, доставшееся нам от Вириата. Но становиться ли вам чудовищами, зависит только от вас. Я же не стал. Но как только вы убьете человека, а не вампира, вы станете оборотнями. Но став им, вы не получите силы большей, чем есть у вас сейчас. Вы не получите ничего, кроме возможности обращаться в волка.

***

— Рэй, ты о чем задумался? — громко спросил Эрон, выводя Блэкмора из плена воспоминаний.

Рэй взглянул на старшего брата, который и был тем, кто мучился каждое полнолуние.

Эрон убил человека. Убил, защищая своих младших братьев. Осознанно.

Рэй прекрасно помнил, как его ярко-синее сияние глаз сменилось на желтое. Признак того, что он стал оборотнем.

Вот только Шон не мог смириться с тем, что у него не было таких сил. Не было способностей Блэкморов. Его глаза всегда оставались серыми, его раны долго заживали… Не было ни скорости, ни выносливости…

Шон Блэкмор был обычным человеком. Отец сразу понял, в чем причина, и отправился за ответами к своей жене… И леди Блэкмор призналась, что Шон — не его сын. Женщина хотела, чтобы хоть один ее ребенок не стал чудовищем. Не был подвержен проклятию Лаэты.

Лорд Блэкмор простил жену и понял ее порывы. Но вот только Шон не простил матери того, что она лишила его силы и сделала белой вороной в семье. Сделала его слабым.

Но Эрон и Рэй всегда поддерживали младшего брата, обучая его, позволяя ему участвовать в ночных вылазках. Но несмотря на это, Шон до сих пор не смог смириться с тем, что он — обычный человек. И поэтому часто срывался на братьев и совершал не совсем правильные поступки.