Настоящая «кубаноидка» смекнула, что и у колхозника могут быть деньги, порося там закололи мясом расторговались, или на клубнике- курортникам барыш подняли.

— Джинсы, бананы курточки, что хочешь? Смотри есть индийские, английские, американские, польские. Не дорого и качество хорошее. Наш кооператив с моряками напрямую работает всё с загранки, — затараторила она.

Я сделав дебильный вид принялся рассматривать товар. Так себе. Иностранного в них были только нашлёпки, скорее всего тоже из Новороссийского порта. Качество пошива так себе, вон нитки болтаются, змейки вообще хреново прострочены. Куртки, однообразного покроя. Да полюбому или армянский или цыганский пошив.

— А сколько вот этот комплект будет стоить, показал я на приглянувшуюся мне пару, более менее нормальной расцветки, с уже вытертыми коленями и рукавами.

— Комплект пятьсот, ну пятерку уступлю не больше. Сам вот посмотри, видишь какое качество. Коттон — деним сто процентов!

— Ого, у меня столько нет. А сколько у них цена нормальная вы же у кого- то на перепродажу берёте?

— Да четыреста пятьдесят выходят, себе в убыток торгуем. Я сама с тёщей в Польшу и ГДР езжу там берём, — самозабвенно врала мне деваха.

Ага, в Польшу она ездит. Польша эта где-нибудь на Витаминке у армян — швейников.

— А вот я в журнале видел, такие джинсы есть как бы с разводами такими…

— А так-то варёнки сейчас самый писк, до нас еще не дошли. В Москве есть, мы заказали, через неделю будут.

— А типа и куртки и брюки будут? А в цену какую?

— Ну там варёнки то вообще, комплект на сотку подороже будет.

Я печально вздохнул. Девка попыталась втюхать мне за двести рублей еще какие-то дешманские джинсы и после моего отказа потеряв ко мне интерес прогнала меня в зашей.

Не успел я отойти и десяти метров, тут же возле меня нарисовалась «ромала» с огромной сумкой.

— Джинсы, бананы, батники, ковбойки, — заверещала она как резанная прямо в ухо.

Я аж отпрыгнул от дурной бабы. Однако она схватила меня за сетчатую штанину и продолжала уже тише:

— Смотри, какие джинсы, американские настоящие, а вот батнички.

Я вырвался и убежал под озвучиваемые цены. Нахрен я нарядился в «колхозана» теперь мне все будут втюхивать, всякую самопшивочную хрень различной степени убогости и стоимости.

По рынку и пробродил больше часа. Купил мороженого себе и Воробью, и пошёл к мотоциклу, размышляя. Изобилием фасонов вещёвка не блистала. Для себя я сделал выводы если армянские джинсы стоят по четыреста-пятьсот за комплект для клиента, а варёнок еще здесь нет и предполагаемая цена по их появлению шестьсот, то можно мою продукцию втюхать оптом по четыреста.

Я буду в конкретной выгоде, учитывая отдачу процента Машке и её подружайке. Осталось найти теперь, кому их продать. Торговать поодиночке это не по мне. Тем более краем глаза я заметил, что ко мне приглядывались какие-то пацаны, отиравшиеся возле прилавков. Не к добру это. Воробей, однако, не скучал, а вовсю трындел с какой- то девчонкой не местного вида. Деваха была чуть ли не на полторы головы выше Воробья и здоровенная как Владимир Сальников.

Чего то Воробья на здоровых баб прёт то? Девка окинула меня взглядом как будто какое-то насекомое, не удостоив внимания. Воробей забрал мороженое и махнул головой, типа не мешай.

Я взял сумку с багажника. Так кому же показать то, комплекты, что бы оценили? И тут меня осенила неплохая, как мне показалась идея. Отойдя с сумкой от мотоцикла, я пошлялся минут пять. Купил в «Звукозаписи» кассету с какой-то группой «Летний Сад» и снова подошёл к Воробью с радостным видом.

— Договорился, брякнул я, прервав воркующую парочку.

— Чего? Анж ты чё несешь?

— Комплект тебе взял, вот забрал!

Девчонка с Воробьем заинтересованно уставились на меня, и я жестом фокусника достал из сумки шуршаший пакет, стараясь не засветить «Снежинку».

— Вау, — сказала деваха, — цеж варонки! (хохлушка поди), — у нас таки дорого стоють.

— Класс, восхитился Воробей, — а чо по деньгам?

— Я потом скажу, переговорю там, сам понимаешь пацаны с секции с загранки приехали светить не хотят, ну ты… понял?

Воробей быстро смекнул и кивнул.

— Давай куда — ни будь, отойдем, померяем, а то вдруг не по размеру? предложил я.

— Галь посторожи моцык? — уже за панибратски обратился Воробей к хохлушке (господи страшна как смертный грех, а здоровущща!)

— Пепси, мене купишь, — спокойно согласилась Галя, — ты ж не забудь ты мене в Джубгу везешь к моим.

Воробей сделал томное лицо и подмигнул. Блин, медсестра — великанша то куда получше будет.

По примерке мы договорились у одного из мужиков, торгующего всякими строгими костюмами. Единственный, у кого вместо картонки на земле была примерочная кабинка.

Воробей быстро перекинулся и вышел сияющий и обновленный. На невысоком, но коренастом пареньке костюм смотрелся просто отлично.

На невысоком, но коренастом пареньке костюм смотрелся просто отлично. Ну, по крайней мере, ему так казалось. По мне так если, честно уж сильно вычурно.

Ему бы под этот костюм нормальную футболку, высокие кроссовки, да и причёску поменять. Стриг я Воробья, согласно его пожеланий, хотя у самого виденье было абсолютно противоположное. Да и фиг с ним, главное, что бы ему нравилось. Воробей довольный как слон, крутился возле зеркала, осматривая себя со всех сторон и привлекая внимание проходящих мимо покупателей и торговцев шмотьём из соседних рядов.

Меня аккуратно дёрнули за рукав. Оказалось владелец примерочной кабинки, торговавший скучными костюмами.

— Молодой человек, костюмчик, ваш? — спросил невзрачный мужик с интересом, рассматривая меня.

— Да неее. Друг привёз с соревнований, попросил помочь продать.

— Ну, может итак, и сколько друг хочет за такой хороший самопошив?

— Это не самопошив, — насторожился я, — это вроде фирменная вещь.

— Я вижу, хороший самопошив не хуже заводского, так, что можешь говорить, фирмА, зазорно не будет. Фасон хороший и расцветка по журналу шили, или идея мастера? Портного не знаешь?

Я сдуру кивнул головой и брякнул, — сам по журналу подбирал. И тут же осёкся. Но мужик на это не обратил никакого внимания абсолютно.

— Неплохо, но тут ты не сдашь оптом, на джинсу спрос не падает никогда, но здесь качественных шмоток мало. А такого фасона и расцветки почти, что и нет.

Воробью до наших разговоров с торговцем не было никакого дела. Он подворачивал рукава на куртке. Вокруг него собралась небольшая стайка торговых армян, подбежало пара цыган, все интересовались ценой, где взял, обсуждали расцветку и фасон.

Воробья дёргали за куртку, пытаясь рассмотреть заклепки на пуговицах, и чуть ли не стаскивали с него штаны, рассматривая крой и строчки. Однако это его вообще не нервировало, и он в лучах внимания красовался перед зеркалом.

— Слушай, могу устроить, заберут всё как у кооператора, за триста пятьдесят комплект. Заберут в магазин кооперативный и всё сразу.

— А вот если за четыреста, мне же тоже надо с этого заработать, — встрепенулся я, — тут на рынке, я думаю тоже можно ведь продать, такого товара мало.

— Может, купят, а может и нет, может товар сдашь, а может, и потеряешь. Таки публика здесь не образец, а тебя бесхозяйного, да еще не понятно в каком цеху всё это сшившего, облапошить, а то и просто обворовать или припугнуть здесь за милое дело. Подумай.

Я застопорился. А суета вокруг Воробья начинала набирать обороты. Какие-то парни армяне уже предлагали Воробью продать костюм за пятьсот рублей. Ёпть я реально думал отдать его Воробью за двести, чисто символическую цену. А тут на триста больше!

Воробей с недоумением косился на меня. Но тут понятно, официально владельцем являлся я, он то мне за него еще не заплатил. В глазах непонятная тоска. Вдруг я решусь и продам костюм, а он останется без обновки.

Чёрт, но пятьсот вполне нормальная цена. Хотя зная данную публику, уверен, что перепродадут его дороже.