Ну не боксер. Но к другану Борьке на секцию захаживал постоянно. Первому хватило одного удара в бороду. Второй побледнел и подскочил. Ну и встал. Сидя, я меньше кажусь. Потом пришлось совместными усилиями приводить первого в чувство.

Тот ни хрена не понимал и осоловевшими глазами смотрел на меня, пытаясь назвать свое имя. Второй бормотал под нос:

— Я же говорил, что боксер, видишь какой здоровый.

Великая вещь настроение. Мне бы эту спортивную форму да умение бить в бороду полтора года назад.

Дома я сожрал всю имевшуюся в наличии кашу и капустный салат. Еще раз отпарил, отгладил костюм, достал черную водолазку. Так в джинсовом «Пилоте» неудобно. Куртка короткая полы выглядывают, пойду в Аляске. Тихон, подрёмывавший на кресле, мое решение одобрил.

Нет, приду как я пораньше всех. Думал, зайду в класс, когда уже все сидят этаким прынцем! Но с утра идея показалась идиотской, и я решил наоборот.

Первая кого встретил, была завуч.

— Парень, а ты с какого класса я тебя раньше не видела.

Я обернулся:

— Здрасти, Валентина Семёновна вы меня то помните, то напрочь забываете!

— Загребельный ты, что ли? Я тебя не узнала даже! Смотрю, подстригся, аккуратно, я же помню, что ты не русый был, а яркий блондин!

Ну да помнит полтора года назад, летом в школе зачем-то собирала, я как раз только стричь начинал.

— Хорошо выглядишь, как там твои тренировки в субботу?

Я начал жаловаться, на жизнь, на младшую группу, которую мне всучили под присмотр. А я же еще один без родителей живу. Валентина покивала головой и смылась подальше. Хорошая тактика забалтывание!

Придя раньше всех, я сел на свое место достал учебники, начал заполнять дневник, на текущую неделю. Вот шум — гам. Девчата идут. Они всегда пораньше пацанов приходят. Зашли в класс хохоча и обсуждая детали пятничного дискача. Первой меня заметила Олеська Воронцова. Вылупилась и встряхнула головой, якобы убирая чёлку. Толкнула старосту Мирошникову.

— Ээ привет, а ты… — завязала разговор Олеська, сев за свою парту и обернувшись ко мне.

— Привет Олесь, — буркнул я не поднимая головы и делая вид, что пишу.

Воронцова сделала круглые глаза, открыла рот, потом закрыла и отвернулась, Мирошникова близоруко щурилась и морщила лоб. Другие девчата, делая вид, что разговаривают между собой, бросали косые взгляды.

Пришла очередная группка с Дианцевой. Ритка сперва не обратила на меня внимания. Потом ей кто-то видно шепнул на ухо, и онатоже обернулась. Наморщила нос и величественно подошла:

— Привет, а ты не заблудился? Одиннадцатый в другом кабинете.

— Нет Рит, не мешай, я повторяю, — ответил я как можно апатичнее и, стараясь не поднимать глаза. Меня начал разбирать ржач.

— Аааа, — вдруг сообразила Дианцева.

Тут девчата, которые меня узнали, начали хихикать над «королевой» и та ретировалась. Пацанам было вообще до фени. Продик только спросил, не подстригся ли я? Гребцы расспрашивали за тренировку на Энке, да интересовались где взять хорошие плавки.

Первым был классный час, который не провели по какой-то причине в субботу. Причина была банальна, все свалили. И Вера Сергеевна пользуясь окном, перенесла классный час на первый урок понедельника.

— О, у нас новенький, — узрела она меня,-

Класс выдохнул, готовясь заржать.

Я спокойно встал и мерным голосом представился.

— Загребельный Анджей, переведен из спортивной школы — интерната по семейным, прибыл на прошлой неделе. Получил у вас пять на уроке литературы.

— А, да, что-то я сглупила, — спокойно ответила Вера (всё-таки нормальный она учитель быстро сориентировалась). Класс приготовившийся поржать, выдохнул. Не получилось.

На остальных уроках старался не отсвечивать, когда вызывали, отвечал, в общей болтовне класса не участвовал. На меня косились, шептались, иногда подбегал Продик, но на его вопросы я отвечал односложно, штудируя какой-нибудь учебник или делая записи в тетрадках. На контакт я сознательно не шёл.

На большой перемене только пацаны спортсмены порасспрашивали про интернат, что да как. Трое парняг гребцы- каноисты, у них тоже был какой-то интернат недалеко от Волгограда, где-то в Волжском, да в разговоре нашлось пара общих знакомых. Короче со спортсменами у меня установился дружелюбный нейтралитет.

Ребята были нормальные, но какие-то помешанные на спорте и своих веслах. Двое были сыновьями военных, один из заводских.

Девчачья половина, вспыхнув ко мне внезапным интересом, пыталась пробивать меня по- своему. Дианцева, попыталась одеть мою «Аляску», тут то она заранее узнала, что я теперь не в танкаче хожу. Учитель разрешил перед уроком «что-нибудь накинуть, ибо топят плохо». Я, зайдя в раздевалку прямо за ней увидел, как она снимает мой куртец с вешалки, сказал:

— Спасибо я бы и сам снял.

Забрал и вышел под недоуменный взгляд. Ни хрена себе тут сама «королева» почести такие оказывает а я не догоняю.

Куртку я спрятал в одной из нычек, которую оборудовал сам еще года три назад. Захоронку эту так никто и не обнаружил и она пустовала. Вернулась Ритка из раздевалки в куртке Продика и при этом взглядом рыскала по сторонам зыркая на других девок.

Потом Олеська Воронцова, решила развести меня на старое, (когда-то я был безнадежно в неё влюблен).

— Анджик, ты же домашку сделал по истории, поможешь мне накатать? Ааа. Я же знаю, поможешь! А то историчка полюбому меня сегодня спросит да и сдавать уже сегодня надо.

Олеська при этом кокетливо вздохнула и зыркнув по сторонам убедившись, что многие наблюдают за ней, притиснулась ко мне своими знатными сиськами. Вот как при такой тонкой талии у нее такие сисяндры выросли?

Я чуть не поплыл, и губы самопроизвольно поползли в стороны. Да ладно чо тут! Это же ведь косвенно благодаря ей, я научился стричь, так и не подарив ей импортный набор с машинкой.

Однако…. предпочла мне старшеклассника… Ага щазззз. Вместо глупой улыбки я скривил, ехидно неприступную морду.

— Ой, Воронцова, я отупел в последнее время, головой о дно бассейна стукался сильно, попроси Стахея (разлучник старшеклассник), может он поможет! — достаточно громко и членораздельно произнес я.

Потом несмотря на скривившуюся мордочку Олеськи, закинул учебники в сумку и пошёл в столовку, благо уже большая перемена, можно пару коржиков — колец с орехами задуплить под столовское кофе с молоком. Класс болтал между собой и произошедшее как бы прошло общим фоном в шуме галдежа и смехуечков. Вроде бы и внимания никто не обратил. Но я все-таки успел заметить торжествующий взгляд Дианцевой, направленный на Воронцову. Соперницы поди!

Я выбирал орехи с колец и прихлёбывал бодяжный кофеек. Рядом сидел Продик, рассказывая про свои похождения в этой четверти. Я слушал в пол уха, про классные и школьные дискотеки, о том, как он с пацанами перед дискотекой выпивали по фляну браги, как бились, а потом бухали поселковыми из «Гочиной» мафии.

В разговоре я уточнил, что Рома Гоча уйдя в армейку попал куда-то в ВДВ (ну парень то здоровый, да и не особо дурак), пишет братве своей письма, Нонка его ждёт даже на «брёвнах» не появляется, ездила к нему на присягу аж в Литву. Верховодит сейчас мафией Коля Воробей.

Колянто красава! Несмотря на свое пролетарское происхождение и ебанутость по технике, взял власть в свои руки. Нормальный вроде тип. Да и в той мутной истории, из-за которой мне при помощи деда пришлось валить в интернат на перевоспитание, он с Гочей повел себя по пацански и залетному сержанту Петренко, про меня ничего не сказал. Надо выцепить Воробья и успокоить его, насчет Халиной дочурки и домика с кабанчиком. Ну прикололся я. По дружески! А он взял и свалил.

Тут я увидел своих родственниц Каринку и Маринку с пироженками и чаем искавшими свободное место.

— Эй, красотки, падайте, — махнул я им.

Близняшки вылупились на меня, открыли рот и узнали.

— Уу Анджик привет, что не здороваемся? В гости не заходишь, Смотрим, ты не ты, дома ты как то по-другому смотрелся, — затараторили они, кидая оценивающие взгляды на Продика.