— Маша блин, если бы твои мозги и идеи не приносили доход, — хер бы я приехала, — где этот Анджей?

— Да здесь я, — буркнул, зевнул и выполз из машины.

— Таак, — процедила Ксюха и вылупилась на меня. Вернее на куртку. Подошла, расстегнула замок, начала щупать мех и крутить меня как манекен.

— Ну, чо мать думаешь? — подошла Мадонна.

— На подкладах разоримся, а так ведь совсем другой коленкор, реально чумовой «Пилот» получился. Надо считать, по себестоимости. Эта во сколько вышла? — она поочередно посмотрела на меня и на Машку.

— Да нисколько, — это подклад от танкового бушлата, петельки Машка из шнурков сделала.

— Бля да где же, — начала Ксюха, но я её перебил, просто протянув клочок бумаги с телефоном дядьки Фёдора.

— Это что?

— Телефон, позвонишь спросишь Фёдора Михайловича, скажешь что от Анджея по поводу меховых подкладов от танкачей.

Машка радостно взвизгнула и укусила меня за ухо. Оксанка молча потащила меня за руку в ателье, засыпая вопросами на ходу.

— По субботам он работает, как там у военных?

— Ну да до обеда, порядок там наводят и всё такое. Он говорил вроде, что в восемь утра уже чай пьет у себя на складе.

— Сейчас восемь пятнадцать. Звонить?

— Ну, попробуй.

Оксанка покрутила диск телефона. С первого раза не дозвонилась, никто не брал трубку. А со второго получилось. Припоздал чуть дядь Фёдор. Употреблял вчера горячительные напитки. Бывший прапор сразу, понял, что к чему. Я даже не вникал в суть разговора и вышел к Машке, курившей на улице.

— Щас к Светке поедем в фотостудию, Ксюха вроде договорилась, чего у нее там по танкачам.

— Заебииись, — ответила Ксюха, вылетевшая из ателье, — Анджей хули ты такой везучий! Этот твой Федор, просто золотая находка.

Она оттащила Машку, начала ей что-то, рассказывать и ставить задачи. Машка понятливо покивала головой.

— Всё ребят занимайтесь, я похищаю Машкиного мужика по делам, до Светки на городском доберетесь.

И Оксанка вместе с Витьком умчалась.

— Куда это они? — не понял я.

— За деньгами и бушлатами твой Фёдор вкусную цену дал, надо забирать все пока не передумал. Да и помимо бушлатов много чего интересного. Оксанка она с виду тихоня скромница а в делах и деньгах как собака злющая. Витька у нас охранщиком при сделках работает.

Решили тормознуть такси или частника. Доехали быстро. Дедуля водитель был вежлив и разрешил Машке курить в салоне. В студии нас встретила махонькая девушка, подстриженная под пацана.

— О, привет Машка, — вдруг пробасила она (голос и внешность вообще не соответствовали).

Они побалакали пару минут и завели меня в какой-то зал заставленный светильниками и лампами.

— Модель, с Москвы заказывали? — спросила она, у Машки кивнув на меня.

Машка зашлась в хохоте, — Модель бля, Москва, поляк он..

— А ну по лицу видно, да, не думала, что с Варшавы кто-то поедет к вам на съёмки, крутые вы стали смотрю.

Мадонну еще больше распидарасило от смеха, — это кореш мой Анджуха, местный он.

— М-да, а я подумала реально с агентства какого, типажный вроде.

Про, что они там болтают? Я вот толком ничего и не понял.

А потом оказалась, что просто сфотографироваться нельзя. Я в этом меху под светом ламп и прочей хероты взмок как лошадь. Пока отфотали куртку я реально устал, но героически терпел.

Потом Светка перетрещав с Машкой и отпустив меня передохнуть и вытереть пот, попросила меня по братски сфотаться еще в каких-то плащах и просто пофотала прическу для какой-то парикмахерской.

За эти три часа я вспотел и устал ни хуже чем на тренировке. Светлана обещала уже готовые плакаты и фото завтра, и я, раскланявшись с бабами, поехал к тренеру. Там меня знатно отхуесосили, за разложение, морально, физическое и прочее.

Потом накидали план тренировок на после Новогодних Каникул, а на воскресенье повесили одно занятие с младшими группами, и два часаинструктором с платниками на Энке. Ну, зашибись, съездил, лучше бы в субботув школу сходил.

Одно хорошо тренер позвонил в школу, и сказал, что у меня сегодня тренировки и прочая лабуда. Отмазал и на этом спасибо! Так я и убил субботу. Вечером никто не звонил и не заходил. Да и, слава богу! Я подготовился к завтрашним занятиям, сложил принадлежности, плавки полотенца, очки тапочки. И завалился спать, даже не поужинав.

С утра убыл ни кем не замеченный на электричке. Тренировочный день, прошёл буднично. Давно я с мелкими не работал. Может на тренера настучать, чего он работу свою на меня перекладывает? У меня даже допуска к тренерской работы нет. Отработав с малышней, я пошел, пообедал в ближайшей столовой. Задуплившись бульоном с пирожками и пол стаканом сметаны, чуть подремал в тренерской и пошёл на занятия с платниками.

Уже помывшись и одевшись в гардеробе, вышел на улицу. Быстрее бы каникулы и новогодние праздники, а то есть такое чувство, что озадачат меня по самые гланды. Инструктор работавший сегодня со мной в паре, подбросил меня до Красной прямо до Ксюхиного магазина. Надо зайти спросить, за фотки мне тоже обещали парочку. Девчата продавщицы, увидев меня, начали перешёптываться и вылупились так, как будто я был голый и в сомбреро.

— Чего не работаем? — вышла из подсобки Оксана, — о Андж, заходь золотое копытце.

— Какое копытце, ни хрена не понял я, проходя мимо цветного плаката с каким-то знакомым чуваком. И тут дошло. Это я!

Ни хера себе на фоне какого-то замка старинного я стоял в пол-оборота и пялился в даль. Какие-то надписи на иностранном и фотка куртки в нескольких ракурсах. Бля откуда замок с башнями в ателье взялся? Как эта Светка так сделала? Молодец.

— Третий уже вывешиваем, два уже спиздили, — пожаловалась Оксанка.

— А кто?

— Да какие-нибудь ссыкухи, или же продавщицы мои и не сознаются.

Я попил кофе со сгущенкой и печеньками. Оксанка вручила мне конвертик.

— Это письмо? кому передать, где адрес?

— Загляни.

— Бля Оксан, тут тысяча!

— Твои честно заработанные, не буду рассказывать, за сколько мы с Михалычем договорились, сам думай. Ты заработал. Не стремайся бери не возьмешь, обидишь.

Я запрятал конвертик, поболтал еще пять минут и решил ехать в комендатуру аэропорта. Так, где остановка?

Из магазина за мной выбежала одна из продавщиц и дернула меня за рукав.

— Чего тебе? — озадачился я.

— На, — она сунула мне в руку бумажку и убежала обратно.

«Евгения 8861……»

Ну, точно она спиздила плакатик, а у меня такого нет. Дома бы повесил. По дороге я зашёл в кооперативный, купил бутылку «Финляндии» консервированной ветчины, шпрот и лимночик. Взял еще пару пачек «Магны», на всякий случай.

По моему стандартный набор подгона, насколько я помню по отцу. Ну, бутылки только разные. Может и не надо, но полученные деньги требовали от моего мозга, что-то купить. Эх, это все фотки в качестве модели. Опасная хрень, как бы в бабу не превратится!

В комендатуре дежурный боец в шинели с голубыми погонами, не хотел никого звать. И смотрел на меня как на шпиона. Однако пачка «Магны» совершила чудеса. Боец отзвонился коменданту. Сказал, что пришел Загребельный за какой-то посылкой. Сам меня отвел к коменданту молодому майору, затянутому в портупею и блиставшему хромовыми сапогами.

Мне передали большой бумажный сверток обернутый бечевкой. Я передал майору пакет. Он заглянул туда, ухмыльнулся и сказал, что по любому у меня отец военный! Я подтвердил выводы майора и мы, довольные друг другом расстались.

А неплохо воскресенье прошло, и тоже продуктивно. Тысячу, за фотосессию и посредничество заработал. А Ксюха молодец, и не жадная. Вон посылку от деда получил. Настроение на подъёме. Так в радостном настроении я оказался. Дома без происшествий. Почти.

В электричке каких-то два типа попытались спросить у меня закурить. Я ответил, что не курю. Меня тут же спросили, не боксер ли я? И бейсболка моя, не велика ли, и чего это я такой белый уж не крашусь ли как баба.