— Фитцвиль, ты ведь нихрена не знаешь, — Спот полила тряпку из ополовиненной бутылки, а остатки вылила в рот. — Бритти хоть и мудак, но мы честные партнеры. Нам обоим нужен Уника, иначе — хана.

Спот сглотнула и закрыла глаза. Тряпка быстро напитывалась белой мучнистой кровью.

— Уника это Эхсин?

Повозка распугивала зевак.

— Ты ведь и сам уже все понял, зачем спрашиваешь?

— Почему он так важен?

— Кроме того, что он член семьи? Он умеет лечить… По-разному. Не воскрешает из мертвых, конечно, но если бы не он, мы с Бритти не смогли бы даже сбежать из клеток, не то, что вести свободную жизнь.

Сирены промелькнули прямо за поворотом. Ретро резко сдал влево. Гарольд Тинки заскакал в кузове.

— Гисбуди похитил его?

Спот ничего не ответила. Она криво ухмыльнулась и спросила:

— Что ты теперь собираешься делать, герой? Оставишь меня у ворот приюта для домашних животных? В Новой Победе таких нет. Но ничего, ничего, я все понимаю… Твои сраные человеческие порывы куда важнее, чем жизнь нелюдя.

Фитцвиль заехал в переулок и злобно дал по тормозам.

— Че-е-ел, — донеслось сзади. — Больно же! Мы что в столб врезались?

Детектив внимательно посмотрел на Спот.

— Мне все равно, что ты про меня думаешь, я…

— В основном хорошее. Но ты поступил очень глупо. Наверное, по привычке. Не решай за других, даже если тебе кажется, что кто-то заблуждается или идет неверной дорогой. Ты не уловишь всех нюансов не увидишь всех сцен и, тем более, не сможешь захотеть жить за другого человека… Понимаешь, о чем я?

По щеке Ретро скользнула слеза.

— Не касайся этого…

— Конечно, конечно. Но ты ведь коснулся наших с Бритти отношений.

Стало тихо.

— Как ты?

— Бывало и хуже. Я крепкая лягушка, не переживай. Нас создавали с запасом прочности.

Это была правда. Ретро научился разбираться в предсмертных состояниях благодаря близнецам.

— Ты минуту назад сказала, что умираешь.

— Не о том думаешь. У тебя есть своя шутка, у меня — своя. Моя в том, что я постоянно регенерирую, но это не отменяет факта, что мне отмерено двадцать лет жизни. Ни больше, ни меньше.

— Это создатель? Почему?

— Не смог по-другому скомпенсировать мою способность. Волки же не всемогущи, они постоянно рискуют и занимаются поиском компромиссов, чтобы не разозлить Шторм. Шестерка вот — тупой и пугливый, зато сильный, иногда таскает нашу тачку на плечах, когда та ломается. Бритти — может использовать чужую магию, но сам по себе — паралитик, просто кучка плоти. Лягушка как она есть. Уника… Ему постоянно больно. Все время. Он четыре раза отодвигал порог моей смерти, так что я прожила четыре жизни подряд. Прожила бы и пять, но, благодаря твоим героическим действиям, Бри сейчас… Шторм его знает, что с ним. Мы должны вернуться.

— Тебе точно не нужен врач?

— Якоб, Бри конечно справится, но нельзя бросать его вот так.

— Там сейчас полно касок!

Которых он сам же вызвал. Фитцвиль, ну почему ты все время лажаешь! Детектив выдохнул сквозь зубы.

— Значит все, — выдохнула Спот. — Без Бри нам и нового следа не взять. Прикинь… Это ведь он шепнул мне тогда, где тебя искать. Прямо во сне. Наверное ему привиделось как он находит Якоба Фитцвиля и превращает в лужу нечистот. — Девушка отняла тряпку. — Это пятно было моим любимым. Смешно, но я так и не посчитала сколько их всего.

— Тридцать девять, — сказал Якоб. — Их было тридцать девять. Теперь тридцать восемь.

Он вышел из машины, решительно хлопнув дверью. Спот изумленно посмотрела ему вслед. Ретро обогнул машину и открыл кузов.

— Эй, как там тебя?

— Гарольд Тинки, мой чел! А мы что, уже приехали? И куда мы вообще направлялись?

Вместо вежливой справки, детектив схватил конец гусеницы и наполовину выволок ее наружу.

— Уоу, осторожнее. Меня и так тут укачало.

— Слушай, Гарольд. Я спас тебе жизнь… Если, конечно, ее можно таковой считать, но тем не менее ты мне должен.

— Еще как, чел! Я же сказал, я тебя отблагодарю.

— Сделай это прямо сейчас. А… У тебя есть глаза?

— Не, чел, — грустно произнес Гарольд. — Этот псих Яблузза отнял их у меня. Зато я сейчас могу понять, о чем говорят люди по колебаниям воздуха. Я вообще все могу слышать. Почти мысли читать, если кто-то разговаривает сам с собой. Яблузза так и сказал по телефону. Правда круто?

Так сразу Фитцвиль и не мог сказать: круто или нет. Но постоянно слышать, как люди пускают газы или сморкаются в щепоть, он бы не хотел.

— Он просто так обсуждал с кем-то твои способности?

— Не, чел. Яблузза торгует всякими уродами. Выбирает самых необычных, еще больше уродует их и отправляет Голубому. Тот делает из них краски. Говорят, чем страшнее, тем необычнее цвет.

— Сраный Шторм. А кого-нибудь с крыльями он обсуждал?

Гарольд на секунду задумался.

— Да! — радостно крикнул он. — Да, чел, было такое. В самом конце разговора он упомянул о каком-то «экземпляре». Нехотя как бы. Думал, наверное, себе оставить, но Яблузза Голубому врать не может. Не осмеливается. Тот же его крышевал все это время.

— Ты знаешь где сейчас Голубой?

— Конечно, я работал у него в охране. Я же чистокровный гарзонец, чел! Ну… Теперь я больше похож на уставший член, но мой дух не сломить.

— Отлично. Сможешь нас сориентировать?

— Конечно, чел! Сади меня в кабину.

Это заняло какое-то время. Гарольд довольно посвистывал и фыркал, оказавшись между Якобом и Спот.

— А это вообще… — протянула лягушка.

— Это Гарольд Тинки. Он нам поможет.

И тут до Фитцвиля дошло.

— А на кой Шторм ты попросился в кабину, если все равно ничего не видишь?

— В кузове воняет свиным дерьмом, чел. Мне кажется, там возили свиней.

Спот вжалась в дверь.

— Короче, нам нужно на Красильную, а я туда и без глаз путь проложу, — заверил Гарольд. — Ты только скажи, где мы сейчас… Хотя. Погоди-погоди. Я слышу, как деревья перемалываются в порошок: недалеко производят камфору. Значит мы возле Типовой. Выезжай на нее и дуй налево, чел.

Чел так и поступил. Спот глядела на проносящиеся здания.

— Ты решил взять штурмом логово Верховного Существа? — спросил она. — План отличный, но в нем есть слабое место. Нас завалят.

— Что-нибудь придумаем.

— У меня даже пушек нет. Один из этих уродов на продажу разорвал мне пояс.

— Обойдемся без пушек.

— Что?!

— Гарольд, ты знаешь местность, есть способ попасть внутрь логова бесшумно?

— Без шансов, чел. Там все щели замазаны, даже вентиляцию пасут изнутри. И лучше тебе не видеть, кто именно. Сон пропадет.

— Такие как ты? — предположил Ретро.

Гарольд замялся.

— Ну, в общем… Да. Черт, когда Голубой сказал, что меня пора повысить, я не думал, что он это имеет ввиду.

Прошел легкий кислотный дождик. Грузовик не покрывали защитным лаком, но краски на нем и так было немного. Ретро раскурил электронную сигару.

— Это можно использовать. Не зря я тебя спас, Гарольд.

— А то! Леди справа, судя по голосу — красотка, спаса нет. Я тоже не хочу, что б она умерла.

— Этого не случится, — отрезал Якоб. — Мы все теперь бессмертны.

— Ква, — поддержала Спот.

Эй, — сказал усталый голос в голове Фитцвиля. А как же наши деньги? Ты что это в спасатели полез? Как насчет близнецов? Им помощь уже не нужна?

— Не разговаривай так со мной! Если будет нужно, я займусь проституцией! Вздумал тут меня учить. Да я на все готов, пусть меня богатые старухи по кругу пускают!

— Чел? — переспросил Гарольд через минуту.

— Не обращай внимания, — предложила Спот. — У него бак свистит.

— Ну, — вымолвил Гарольд.

Обитал Голубой в тысячнике Вечный Рабочий. Здание было известно тем, что десяток лет назад все его население поразил вирус Бездушности, так что перед заселением Голубому и его ребятам пришлось долго и методично зачищать соты с каннибалами. Половину здания понадобилось сжечь, еще четверть — залить бетоном. Тем не менее, Голубой справился. За этот подвиг, и тонну номов сверху, КТ закрыла глаза на захват индустриального общежития и не стала высылать армию.