— Ага, — ответил Сэт, и снова лег. — Два с половиной. Милая моя девочка, а пощупай-ка, есть ли там в центре бумажки квадратное утолщение. Сантиметр на сантиметр.

Хо вытащила одну «купюру» и сосредоточенно потыкала ее указательным.

— Вроде да.

— Два с половиной поддона, — прошептал Сэт.

— Да в чем дело? — не выдержал я.

— Дело в том, мой дорогой свинопас, что с недавних пор в деньги, идущие с материка на материк, стали вшивать защиту от выгорания. Этой технологии года полтора. Хо, будь душка, разомни купюру как следует.

Олива сделала как просил Сэт. Она согнула ее пополам потом свернула в трубочку, потерла пальцами, как вдруг:

— Пленка. Тут пленка.

— И эта пленка отходит, — продолжил Холейгула меланхолично. — И под этой пленкой… что?

— Это двухсотые!

— Надо же. Я был уверен, что будут пятерки, или даже палки.

Я сидел с открытым ртом. А потом заорал:

— Я же не знал! Откуда я мог знать?! Откуда мне знать такие вещи?!

— Правильно, неоткуда, — согласился Сэт. — Не ори, Хин. Все нормально. Это действительно очень специальная информация, которую отсталым знать не положено… да и незачем вообще-то. Номы с тенебрийскими номерами? Начинаются с трех восьмерок?

— Да, — рот у Хо был до ушей. Потом она скуксилась. — Подожди. Так мы что… Мы проебали целое состояние?

— Все нормально, — еще раз сказал Сэт. — Это действительно не ваша вина. Если б я не бил вас по шее за каждую минуту трафика, вы бы скорее всего позвонили мне и задали наводящие вопросы. У Хина и вовсе телефона до сих пор нет. Только бипер. Отпустите ситуацию… Это были не наши деньги.

Мы с Хо обмякли.

Потом переглянулись. Она хихикнула. Я тоже заржал.

Вошел Ретро.

— А чего это вы ржете? Что смешного? Вы же обосрались, как и я.

Мы не унимались.

— Ясно. Спятили от стресса. Мне вышвырнуть этих дебилов, начальник?

— И сам тоже с ними… Да заткнитесь вы! И сам тоже с ними вышвырнись. Отвезите тачку к Жанне, потом каждый берет себе по косарю. Кроме Хо. Тебе как обычно, ты знаешь почему. Мне — два! Остатки в сейф. И купите пива. Много пива, что б каждый аж согнулся. И поесть. Бухнем.

— А за чей счет… — начал Фитцвиль, но мы его вытолкали.

После всех первоочередных дел, я заглянул в круглосуточный филиал Крашелл и внес в окошечко гроши. Чистить купюры было муторно, но мы были так воодушевлены, что справились за десять минут.

Я пересчитал сдачу. Осталось сорок три нома на шикарную жизнь. Что ж, лучше, чем ничего. Может быть, даже удастся прикупить поддержанную электрическую плитку.

Хо и Якоб, тем временем, обносили полки мимомаркета. Нести покупки предстояло на своих двоих, ведь Зараза досталась Жанне. Она была рада как истинный тенебриец, получивший оплаченную возможность помочь другому истинному тенебрийцу. А я, в свою очередь, радовался за тачку. Она заслужила лучший возможный ремонт.

Мы встретились в условленном месте.

— Ну что ты смотришь? — прохрипел Ретро.

Олива навьючила его как ишака, а сама шла налегке и лизала соевое мороженное. В руке у нее был только пакет со всякими сладостями.

— Не взяла Доступной? — спросил я, принимая половину пакетов у Якоба.

— Завтра мне нужно будет сходить к разводчице узнать насчет нового мужа, — сказала олива, погладив меня по руке. — Не хочу вонять перегаром. Там все всё понимают, но бездетные алкоголички один хрен не приветствуются. Это… неприлично.

— Не удивительно, — сказал Якоб. — Вы же так вымрете. Вот это точно было бы неприлично с вашей стороны. Все любят зеленые попки.

— Цыханки нарожают достаточно, — возразила Хо. — Впрочем, может и я заделаю дочку. Годам к тридцати, когда скоплю достаточно денег.

— А если раньше залетишь от Хина? Такое редко, но бывает.

— Брошусь с моста. Так обычно делают, когда беременеют от лонгатов. Даже сами лонгатки.

— Смешно, — признал я. — Так что там у тебя случилось с дедулей, дедуля?

— Нет уж, вы сначала расскажите, что там с доспехами.

Так за разговорами мы добрались до Перспектив, и ввалились в офис. Сэт курил в окно, а за столом сидела наисочнейшая малышка полу-фуг, которую я только видел в своей жизни.

— Еще раз спасибо! — крикнула она. — До встречи моя сладкая хлебная палочка! Привет ребята!

Она спрыгнула со стула и прошла мимо нас, качая бедрами словно психологическое оружие настроенное валить мужиков пачками.

— Вот это задница, — сказала Хо, когда захлопнулась дверь.

— Да, — признал Якоб. — Потрясающая девица. Правда, хлебная палочка?

Сэт вдавил окурок в ладонь. Ангельское личико ангельски сморщилось.

— Что-то случилось? — спросил я, начиная разбирать пакеты.

Часть снеди Хо утащила в холодильник, остальное Фитцвиль расставлял на столе.

— Стичигерн-Ра подало на меня жалобу в Компанию, — сказал Сэт беззаботно. — Завтра к двум часам отвезешь меня к ратуши. Хо — у тебя выходной. Господин Фитцвиль, для вас есть работа, подробности расскажу, как протрезвеем. Напомни мне!

— Отлично! — радостно отозвался Ретро.

Затем мы подтащили кресла к рабочему столу, и принялись куролесить.

— А потом, — мелодично бормотал захмелевший Сэт, — я кинул в Коини пакетом с охлаждающим комбинезоном. Но тот не взорвался. А как зрелищно было… б-ыа… бы.

— Да с чего ты решил, что комбинезон взорвется? — смеялась Хо. — Это что тебе, динамит?

— Потому что я взял паленую реплику у Вричи. У него все взрывается.

— Криомасса не может взорваться, — олива от смеха сползла под стол, но мы ее вытащили.

— Зато может подтекать, — вздохнул Сэт. — В колене что-то перетерлось, я думал нога отвалиться.

— И где он сейчас? — спросил я, наливая себе еще кружечку.

— В кладовке. Я завернул в него пиво. На… х-ик!.. завтра.

— Отличное решение, — одобрил Ретро. — Слава вождю, самому предусмотрительному палочнику в мире!

— Подожди, — Сэт подлил в пиво из фляжки. — Давайте выпьем за Должников. За нас. Я очень рад, что вы не подохли, мои паразитики.

— За Должников! — хором согласились мы.

И, разумеется, выпили.

В какой-то момент нас ожидаемо понесло на улицу, потому что в офисе от дыма уже не светили лампы. Ретро и Хо обнимались, пели и вскидывали ноги. Сэт добивал пачку, сидя прямо на бетоне.

Я отошел к углу здания пытаясь оживить зажигалку, но бесполезная коробочка только плевалась искрами. В темноте я увидел машину. В ней маняще сверкал красный огонек. Вот кто даст мне прикурить.

Машина была обыкновенной труповозкой. Сигарета слабо освещало лонгатское лицо. Больше в салоне ничего было не разглядеть.

— Здорово земляк, — сказал я приближаясь. — Дай прикурить.

— Арова. Земляк.

Что-то сверкнуло у меня в мозгу, и я понял, что — все. Сейчас меня пристрелят. Лонгат затянулся, и я окончательно узнал рыжего длинномордого ССТ-шника с которым Хо дралась в грузовике.

— Компания ередает ривет, — он осклабился. — Я должен был ыловить бя на неделе, но ты рям ищешь роблемы, а, Хин?

— Ходить будет?

Я смотрел в дуло пистолета. Мой остался в офисе.

— А?

— Говорю, та чернокожая красотка которой я прострелил ногу, уже на пенсии по ранению?

— А! А-ха-ха! Нет, Джилл еще послужит. Ты првал ей мякотку. По кости только легка чиркнуло. Ну че мотришь? Кури.

Клик. Из ствола вырвался голубоватый конус. Я сунул в него сигарету и затянулся. Ну и дела.

— Григорий Клим гврит псибо. И надеется на дальнейшее… Это. Сотрудничество. И я тож. Ты вообще ебанутый, Хин. В курсе? Ладно, болтать пока не время. Вот, возьми это и вали. Свидимся.

Я поймал что-то округлое, и, совершенно протрезвевший, пошел прочь от уезжающей тачки. Дошел до веселящихся ребят и только тогда взглянул на ладонь.

Фамильный круг Хинов. Потертый, порезанный, но настоящий. Именно тот, который я сдал в ломбард десять лет назад.

Вот бабуля бы обрадовалась.