– Врубай клип. Прикол покажу, – сказал Лёнька с порога.

Я сразу понял, что за клип. Послушно включил компьютер и дважды кликнул по авишному файлу, который хранился в отдельной папке на рабочем столе. Началось видео. Сначала модная молодёжь. Потом гитара. Честер. Общий план.

– Стоп! Видишь басиста? – вдруг вскрикнул Лёнька.

Я нажал пробел и ответил, что вижу. Пригляделся и констатировал:

– Басист как басист.

– М-да-а-а, – произнёс Лёнька, – клип под рукой. Интернета жопой жуй. И интервью тебе, и живые выступления, и форумы, а ты как слепой котёнок. Всему тебя учить надо. Ты эпик лузер.

– Ты чего? – Я растерянно посмотрел на него.

– Того. Я кое-что интересное сейчас вычитал на флоридском фан-сайте «Линкинов». Там ребята очень шаристые сидят.

– В интернете? Но как?

– Как, как… по старинке. Через компьютер и кабель. Был в «Галактике», которая в седьмой учаге. Отец денег прислал, вот я и решил отдохнуть. Сказал вчера бабке, что у тебя останусь, а сам ходил на ночь в игротеку. Сначала в «Героев» поиграл. Потом немного в «Контр Страйк», но ты сам знаешь, я в нём не эпик. А с утра, под открытие, в интернете полазил. Фан-сайты почитал. Там сто-о-оль-ко ссылок на музло. Жалко, в «Галактике» качать нельзя.

– Понятно. А почему не сказал? Я бы тоже, может, сходил, – обиженно пробубнил я.

– Тебя бы мамка не отпустила, – ухмыльнулся Лёнька.

Пауза.

– Проблем не было с общажными? – поинтересовался я.

Сам я боялся ходить в «Галактику», потому что эта игротека находилась около общаг и там запросто могли избить и ограбить.

– Пускай только сунутся ко мне. – Лёнька показал кулак. – Я им сливы-то начищу.

Он играючи ударил меня в плечо. Мы немного побоксировали.

– Так что про басиста? – спросил я.

– Так вот про басиста, – Лёнька кивнул на экран. – Басист-то в этом клипе другой. Не тот, что на твоём рабочем столе.

– Да ладно? Не может быть.

Я свернул видеопроигрыватель и стал рассматривать фото на рабочем столе.

– Этот же басист? – ткнул я пальцем в брюнета с деревенским лицом.

Лёнька кивнул. Я вернул клип, а там и правда был другой человек. Блондин и, кажется, толще.

– А кто он? Откуда?

– А хрен его знает, но зовут его Скотт Козёл. – И вдруг Лёнька как заблеет – громко и от души.

Мы оба рассмеялись. Вообще у него был талант пародиста. Он любил мяукать, кукарекать и мычать, но лучше всего у него получались люди. Помню, как однажды он разыграл бабушку, позвонив ей голосом Винокура, или, например, спел на кассетный диктофон Shut Up When I’m Talking To You[2] и включил запись на уроке литературы. Молодая учительница аж подскочила на стуле. Крикнула:

«Прекратить безобразие! Встать!» – и стукнула рукой по столу. Лёнька выключил диктофон и встал. Учительница подошла к нему и спросила, зачем он это сделал. Лёнька честно ответил, что это его сочинение на тему «Любимое классическое произведение», которое им задавали на сегодня и которое он выполнил голосовым способом.

– Песня One Step Closer группы Linkin Park – уже классическое произведение, что признано миллионами людей по всему миру, в том числе и в России. Я записал отрывок из этой песни, а именно легендарный скрим вокалиста Linkin Park Честера Беннингтона, – закончил Лёнька.

Учительница улыбнулась:

– Хорошо, Леонид. Ставлю тебе кол за качество исполнения и пять – за идею. Итого – три балла.

– Эпик, – еле слышно ответил Лёнька. Выходка сошла ему с рук.

Я дошёл до подземного перехода через Ленинский проспект. Сильно сушило. Я поставил рюкзак сбоку от лестницы и вытащил бутылку воды. Пшикнул. Наблюдая за автомобильным движением, сделал пару глотков. Глаза слипались. Я потёр их кулаком и представил, какие они красные. Особенно на фоне бледного, осунувшегося лица с каплями пота на лбу. Я вытер их ладонью. Попытался взбодриться, встряхнул головой и вскинул плечи, но, видимо, слишком резко, чем испугал проходивших мимо девушек. «Придурок», – прошипела одна из них, а вторая рассмеялась и повертела у виска пальцем. «Извините», – еле слышно сказал я и, дождавшись, когда они скрылись в переходе, начал осторожно спускаться вниз.

Спускаться по лестнице оказалось не так просто. Тело превратилось в желе, ноги дрожали, а в ушах начало трещать… «Р2-Д2 или сварочный аппарат?» – подумал я и прислушался… скретчи и синтезатор. Потянул носом и продолжил плыть в каннабиноидной дымке, пытаясь никого не сбить. Когда ступеньки кончились и я ступил на бетонный пол, разразились гитары. Тяжёлые и душные, как тропический ливень. Я замер под их напором. Меня кто-то задел плечом. Я качнулся, но не сдвинулся с места, пригвождённый Шинодой. Он читал буднично и красиво. Я наслаждался его куплетом, стоя в полумраке перехода, но начался припев, и Честер вернул духоту, липкую и вязкую, как гудрон.

– I’m with yo-o-ou, – тянул он.

– Я с тобой, – повторил я за ним достаточно громко, – я с тобой!

Фраза гулко разнеслась по переходу. На меня испуганно взглянула симпатичная девушка, которая шла навстречу. Я кивнул ей, улыбнулся обкуренной улыбкой и развязно сказал:

– Привет!

Но девушка никак не отреагировала и прошла мимо.

Ожидаемо. Знакомства всегда были для меня проблемой, и виноват в этом Лёнька. Он игнорировал слабый пол из-за «бесперспективности взаимных отношений и отсутствия потенциала к симпатии». Лёнька верил, что непривлекателен, поэтому, чтобы «не трахать мозг», направил нашу энергию в другое русло. Мы паяли цветомузыку, читали Марка Твена и воровали карбид, но совсем не испытывали полового влечения. Вернее, делали вид, что не испытываем, во всяком случае, избегали его. Лёнька говорил: «Это пустая трата времени» – и каждый раз в присутствии девчонок громко рыгал, причём с запахом какой-то тухлятины. Лёнька называл это «антисексуальным терактом» и громко смеялся, изображая очередную жертву, которая произносит «фу-у-у» и зажимает нос пальцами.

Понятно, что с таким подходом мы оказались в изоляции. Гуляли только вдвоём и делали кучу странных вещей. Не всегда правильных или законных, но обычных для нашего возраста. В начале десятого класса, кажется, в сентябре, Лёнька спросил, не хочу ли я заработать денег, мол, он знает лёгкий способ. Я пожал плечами, потому что особой нужды не было: мама давала на завтраки, папа – на карманные расходы, так что на «сникерсы» и «Доктор Пеппер» хватало, но Лёнька хотел большего. Дело было даже не в деньгах, а в адреналине и прочих химических реакциях в мозгу. Он мечтал провернуть тёмное дельце, сказал, что в школьной пристройке хранится сантехнический хлам, в том числе латунные смесители, и предложил забрать их и сдать в цветмет, а деньги – поделить пополам.

– Ты с ума сошёл? Что значит забрать? То есть украсть? – Я сильно струсил.

– Ну украсть. Пускай так. Чего ты ломаешься, как девчонка? Все вокруг воруют, почему нам нельзя? Я предлагаю плёвое дело. Никакой опасности. Управимся за пятнадцать минут, и всё будет эпик, – убеждал Лёнька.

– Ну не знаю…

– Тебе деньги, что ли, не нужны?

– Не нужны, – выпалил я. – А тебе зачем?

– Хочу майку Linkin Park купить. С обложкой «Хайбрит Теори». На форуме пишут, что в Москве, на «Горбушке», за штукарь продаётся. Прямо из Америки.

– На каком ещё форуме?

– Российский фан-сайт «Динкинов». Я там под никнеймом «Лёнька Park». Главный по Владимиру, поэтому, сам понимаешь, майка нужна. Без неё какой я главный? Нужно обязательно купить.

– Ну да, – согласился я. Его желание мне было понятно, поэтому я сбавил тон и спросил: – А если нас поймают?

Лёнька рассмеялся:

– Кто нас поймает? Кому ты нужен?

– Сторож. Охрана. Милиция. Да кто угодно. Прохожий случайный.

– Успокойся, – ответил Лёнька, – там никого не бывает по вечерам. Я два дня караулил. Только кошка пробегала, и за ней – собака хромая.