— Баронесса, вы с ума сошли? Когда я давал разрешение, мне и в голову не могло прийти, что вы осмелитесь зайти одна в спальню к мужчине, — я сделал шаг в её направлении.

— Ах, оставьте ханжество, — она махнула рукой. — Если вы думаете, что ничего не помню, то вы ошибаетесь. И мне даже становится интересно, как далеко мы бы с вами зашли, если бы дядюшка и ваш денщик не появились.

Я наклонил голову набок. Что же, признаться, мне очень понравилась такая позиция: Маша не обвиняла меня, она прямо говорила, что была не против, и что в действии у пихты мы оба принимали участие.

— Но это всё же не оправдывает вашего нахождения сейчас здесь, — я сделал ещё один шаг и отпустил полы рубашки, позволяя им разойтись. — Потому что, если я сейчас бесчестно воспользуюсь ситуацией, в последствиях обвинят именно вас.

— За мной дают слишком большое приданное, чтобы кто-то вроде Лёни Ондатрова обратил внимание на сплетни, — спокойно ответила Маша. Меня же передёрнуло, когда я услышал про Ондатрова. — Я не хотела ехать сюда, но дядя сказал, что пришло время выполнять давние договорённости. Ещё перед тем, как мой отец погиб, он успел заключить договор о браке с бароном Ондатровым. Насколько я помню, дядя получил письмо с напоминанием, — она отвернулась от меня и подошла к окну.

— Ну, теперь хотя бы понятно, почему вы ездите с визитами с дядей, вместо того, чтобы оставаться под защитой поместья, — от новости о том, что она является чуть ли не невестой Ондатрова, в голове неприятно зашумело. Почему-то я не думал, что она может быть кому-то обещана. И уж тем более этому потенциальному покойнику.

— Это неважно, почему я не стремлюсь остаться без опекуна в поместье Свинцовых, — она покачала головой. — Я пришла сюда, чтобы попрощаться. Целитель Лебедев просто волшебник, а ваш дед приехал с целым дополнительным отрядом егерей. Так что дядя Юра вполне может ехать верхом, и не свалится где-нибудь посредине дороги, а десяток егерей будут нас сопровождать.

— Ну что же, давайте прощаться, — я уже немного успокоился, и мне было интересно посмотреть, как именно она собирается прощаться.

Маша вздохнула, повернулась ко мне и, наконец-то, посмотрела в глаза.

— Я хочу поблагодарить вас, граф, за моё спасение. Вы спасли меня дважды, если не трижды, и вот я набралась мужества, чтобы сказать вам спасибо, — выпалила она.

— Не за что, — я пожал плечами.

— Прощайте… Женя, — она назвала меня по имени через небольшую паузу, а потом чмокнула в небритую щеку и выскочила из комнаты.

— Прощайте, Маша, — я протянул руку и дотронулся до того места, где меня только что коснулись девичьи губы. — Вот черт, — я снова рассмеялся и взлохматил волосы. — А девчонка, похоже, уже отошла от потрясения. Но… баронесса Ондатрова? Это надо будет как следует обдумать.

Стук в дверь на этот раз вырвал меня из глубокой задумчивости. На этот раз попрощаться и поблагодарить меня пришёл барон Соколов. К счастью, я успел на этот раз одеться. И сидел в кресле, наблюдая, как на ладони то загорается, то исчезает огонёк. При этом прекрасно чувствовал, как горячая волна поднимается из солнечного сплетения, а потом туда возвращается, когда огонёк втягивался обратно в ладонь.

— Ваш дед, Евгений Фёдорович, мне поведал за завтраком, что этой ночью аккурат после боя и добычи макров, вам явилась богиня — рысь и одарила даром огня. — Начал Соколов, который застал мои эксперименты с огнём.

— Да, было дело, — ответил я, убрал пламя и поднялся из кресла.

— Могу я дать вам совет? — дождавшись моего кивка, барон продолжил. — При вашей Академии есть прекрасный факультет огня. Многие ваши ученики работают именно с огнём, скульпторы, например, и ваши преподаватели этой дисциплины часто приглашаются даже в военные училища и Академии, чтобы показать мастер-класс и в качестве судей на разных состязаниях.

— С чего такая честь? — невольно вырвалось у меня. Почему-то отношение военных к выпускникам моей Академии было определено заранее.

— Потому что это лучшие мастера магии огня. Создать файербол, особенно неоформленный и без заданных характеристик сумеет любой идиот, но, попробуйте создать картину с помощью огня и закрепить её в металле, к примеру. Порой мне кажется, что ваша Академия не так проста, как это принято считать.

— Вам всего лишь кажется, — я улыбнулся. — Мы художники очень простые типы на самом деле, нам бы вкусно выпить, да закусить, и чтобы нимфы пофигуристее возбуждали в нас… хм… вдохновение.

— Всё-таки, вы немного лукавите, Евгений Фёдорович, — Соколов сдержанно улыбнулся. — Мы уезжаем, я пришёл попрощаться.

— Прощайте, — я пожал протянутую крепкую руку, и он практически сразу вышел из комнаты.

А насчёт его совета, тут он прав на все сто. Я итак уже надумал, что буду искать учителя или какую-нибудь школу, а тут, оказывается, искать ничего не надо. А я так и знал, что нужно было в скульпторы идти. Они не только физически крепкие, но ещё и вон таким полезным делом, как магия огня учатся пользоваться с головой, а не только как швырнуть подальше и побольше. И плевать, что можешь вызвать пожар.

Решив, что сидеть в комнате нет смысла, я потащился во двор. Там я застал отъезжающий отряд барона, и даже помахал им рукой. Странно, что меня не позвали сюда. Хотя, это как раз не странно, я же творческая личность, и часто иду на поводу у своих муз. А вдруг бы они мне шепнули, что пора в меланхолию, и всё тлен — хрен бы меня кто-то сумел вытащить из комнаты. Похоже, этот этап был уже в прошлом, том самом, которого я не помню, и дед решил, что лучше не рисковать и не позориться.

— Раз ты решил встать, то, может быть, мы отправимся домой? — ко мне подошёл граф.

— Да, думаю, что лучше выдвигаться. Лучше днём вернуться, чтобы волков не смущать, — ответил я, и дед сразу же велел готовиться к отъезду.

Я же поспешил обратно в дом, потому что сейчас у меня сложилось вполне определенное впечатление о том, что у Рысевых не принято заботиться о чьём-то пропитании. Голоден — иди пожри. Нечего — мышку поймай. И вообще в большой семье хлебалом не щелкают, не маленький, поди, сам сможешь прокормиться. Так что меня и на завтрак не позвали, и обеда я мог вполне лишиться. И я ещё удивляюсь, почему такой худой? Похудеешь тут.

На обед было вчерашнее холодное уже мясо, а также хлеб с маслом и настоящий чай — дед привёз своего непутёвого внука кормить, правда, если внук сам догадается еду поискать. А не догадается, ну что же, его проблемы.

Я едва успел всё слопать и удовлетворенно откинуться на стул, как забежал Тихон и принялся буквально у меня из рук вырывать посуду. Дом надо было оставлять в надлежащем виде, и все крошки уничтожить, чтобы мыши не подумали, будто их сюда пожить пригласили.

Я даже помог егерям прибраться. Дед при этом одобрительно кивнул, и скомандовал по коням, когда последний егерь вышел из дома и вытряхнул крошки за воротами. Туш монстров во дворе уже не было. Сам двор был тщательно подметен. Вот и хорошо. А теперь можно и в путь.

Дед не обманул, когда говорил, что приехал сюда верхом. Правда, карета в его небольшом отряде тоже присутствовала, в ней Лебедев ехал. А вот машину он оставил дома. И правильно сделал на мой взгляд. Погода была отличная, солнце уже начало припекать. Скоро дорога упадёт и хрен здесь кто проедет. Только на своих двоих и с длительными передышками. Ехали мы не спеша, наслаждаясь поездкой. Я поравнялся с дедом.

— Сколько у нас дома ружей? — спросил я, потому что из памяти ещё не улетучилось, как я мучился с ружьём, вытаскивая его из седельных петель. Ну тут хрен забудешь, когда чуть совсем без башки не остался.

— Достаточно, а тебе зачем? — дед удивлённо посмотрел на меня.

— Хочу проверить одну теорию. Она мне просто покоя не дает, вот здесь как заноза засела, — и я дотронулся пальцами до виска. — Да и одно мне нужно, чтобы его раскурочить к чертям свинячьим. Хочу устройство замка посмотреть и ударного механизма.

— Зачем? — он продолжал на меня смотреть, а лошади уже и вовсе перешли на шаг.