Второй выход — между двумя холмами, в редкий осиновый лесок. Если попробовать скатиться с холма, навстречу охотнику, успею ли я добежатьдо леса и потом — до границы с другим миром? Самый опасный участок — это первые несколько метров. Чем ближе я буду к охотнику, тем сложнее ему будет метнуть в меня нож, чтобы серьезно поранить, если только он не решится подняться на ноги.

Итак, что делать? Вскочить и побежать? Осины — плохая защита, но зато я быстро бегаю. Быстрее охотника, особенно если он не захочет расставаться со своими вещами. А, как показал мой небольшой опыт, расстаются со своими вещами они крайне неохотно. Иначе как они смогут убить нас? Охотники считают, что голыми руками нас трогать нельзя. Ерунда это, конечно, за те несколько мгновений, которые им нужны, чтобы убить нас, никто ничего не успеет сделать с их драгоценным телом. Особенно в состоянии, когда тебя убивают. Но хорошо, что охотникам это неизвестно.

Со стороны третьего выхода идут охотники. Неважно, с ними тот, который лежит передо мной, или нет. Важно, что времени у меня не слишком много. Бежать к пещере я не могу, хотя от ножей охотника меня скроет холм. Но тогда во-первых, я выдам Беллис и Дейзи, если они решили отсидеться в убежище. А во-вторых, сама не смогу отсидеться там. Нет уж. Пусть они остаются в пещере, пусть им повезет больше, чем мне.

Тетушка Гацания говорила вчера о ловушках. Жаль, что она не успела мне их показать. Но раз не успела, будем считать, что их нет. Я совсем не разбираюсь в охоте и в защите, в отличие от Ястребинки и Дайделайона. Поэтому все равно не смогу отыскать ловушки на глаз или догадаться, где они находится. Хорошо хоть, что наши ловушки никогда не работают против нас. Если даже охотников они не убивают, то уж меня и подавно.

Я наблюдала за охотником. Я была готова покатиться вниз с холма, как только он моргнет, отвернется или решит сменить позу. Несколько мгновений, мне нужно всего несколько мгновений. И если мне повезет, у меня появится шанс на спасение. Если не повезет… что ж, значит, не повезет. Я ждала. Он должен пошевелиться, ведь он живой. Прошло несколько долгих минут. Сердце стучало все громче от напряженного ожидания. Я понимала, что это глупость, но начала бояться, что охотник услышит его. Хотя какая разница, он и так знает, что я здесь. Только бы не сорваться раньше времени. И вдруг раздался короткий захлебывающийся крик. И еще один, отчаянный и пронзительный, наполненный самой последней на свете болью. Беллис и Камилла, их нашли.

Я рывком бросила себя вниз, не поднимаясь на ноги и не дожидаясь реакции охотника. Я скатилась до самого низа, перевалилась через лежащего на боку Нивяника и только тогда вскочила. У мальчика в груди торчал нож, тонкий стилет черного металла, и я вынула его, не задумываясь, зачем. И краем глаза уловив движение на склоне, побежала. Сумка колотила по спине, я слышала тяжелый стук своих ног по земле. Но, что самое ужасное, я слышала тяжелое дыхание охотника. И оно было гораздо ближе, чем мне хотелось бы. Я не могла позволить себе обернуться — это отняло бы драгоценные мгновения. Я ориентировалась только по бегущей тени, замеченной краем глаза.

Я подумала, что сейчас охотник метнет нож и все закончится, на таком расстоянии невозможно промахнуться. Но ничего не происходило и я поняла, что скорее всего, у него не осталось стилетов. Я если бы я не выдернула нож из груди Нивяника, то сейчас это самое лезвие вонзилось бы в меня. Я побежала быстрее. Я была легче, я немного поспала и к тому же меня гнал страх. Охотник не отставал. Хотела бы я знать, что гонит его.

Я добежала до болота, и теперь мне предстояло самое сложное. Переход между мирами — не просто движение. Ты должен идти туда, где усиливается то «другое», что ты почувствовал. Но включая до предела одно чувство, ты почти отключаешь остальные. Как собака идет по старому следу. И одновременно нужно помнить, что то место, которое остается за спиной, держит, притягивает, не отпускает. Даже воздух становится вязким. Физический переброс из одного мира в другой — это не переход на край света, это намного сложнее. Приходится на время стать волной, а не частицей, распределиться сразу в нескольких местах, чтобы потом, молекула за молекулой, собрать себя в нужном. Сознание расщепляется, ты видишь словно бы несколько мест. Но чем бы ни был этот переход, тело остается одно. Я уже чувствовала этот другой мир, ощущала его запахи, видела дорогу, тянущуюся вдоль болота в большую деревню, слышала плеск воды у близкого пруда и мычание коров. Но я все так же слышала дыхание охотника за собой. Теряя драгоценные мгновения, я обернулась. Он был в двух десятках шагов за мной. Слишком близко, чтобы уйти, слишком близко!

Я бежала почти на переделе сил и все же попробовала ускорить темп. Воздуха перестало хватать. Но может быть, так и должно было быть. В том мире в атмосфере ниже содержание кислорода. Дышать в любом случае будет тяжелее.

Охотник не отставал. Я сделала последний рывок и прыгнула вперед, как прыгают зайцы. Выключила сознание, а потом включила его там, где коровы, пруд, деревня… и резкий запах свинца. Я пробежала еще несколько шагов и упала. За моей спиной звучала блаженная тишина. Успела. Сбежала!

Я знаю, как выглядит переход с той стороны: возникает легкое облако тумана, который внезапно делается густым. А то, что было за туманом — исчезает. Довольно быстро, но не в одно мгновение. Может быть, это сознание не способно воспринять мгновенное исчезновение из мира материального, ощущаемого объекта. А может быть, это какие-то вполне объяснимые объективные явления. Неважно, сейчас это неважно.

Я поднялась на четвереньки, отдышалась и встала на ноги. Колени дрожали. Я обернулась. И увидела, как в двадцати шагах за моей спиной буквально из воздуха появляется охотник и падает, зацепившись за кочку. Проклятье! Значит, слухи не врали. Значит, это были не слухи. Охотники могут пересекать рубеж миров, когда гонятся за нами. Я подхватила сумку ипрыгнула вниз с разбитой деревенской дороги, в канаву. И побежала вперед, к пруду, стаду коров, водопою. Ноги плохо слушались меня, но что мне оставалось? Времени не было совсем. Вернее, оно было, но очень немного.

Дело в том, что при переходе теряются многие способности, чувства, умения. Иногда появляются лакуны в памяти. Наш мозг, наши способности и чувства — это сложная система слабых электрических импульсов. При первом переходе все ощущают сильную дезориентацию. Потом, с каждым разом, становится легче. Но никогда это не бывает просто и легко. К счастью, природа позаботилась о нашем народе, у нас есть генетическая память, а способность к восстановлению заложена в нас на клеточном уровне. Но даже мы не можем сделать несколько переходов подряд. Меня предупреждали, что последствия могут быть непоправимыми. Вплоть до сумасшествия и амнезии.

Но у охотника, судя по тому, как он упал, не было большого опыта в этом деле. Может быть, это был и не первый его переход, но уж у меня в жизни их точно было побольше.

Я дошла до пруда и двинулась вдоль берега. Заросли кустов с красной корой, деревья, полощущие тонкие гибкие ветки в воде, заборы вдоль крайних домов — все это скрывало меня от охотника. Сейчас моя главная задача — убраться как можно дальше отсюда и желательно не пользуясь дорогами.

Я дошла до крайней точки пруда и остановилась. Если двигаться дальше вдоль воды, меня легко будет рассмотреть с дороги. Пока там было пусто, только птицы кружили над местом, где лежал охотник. Но рано или поздно он придет в себя. И к тому времени я должна оказаться как можно дальше от него. Желательно в другом мире. Я вздрогнула от этой мысли. Второй переход за такое короткое время?

Но я не могла рисковать. Мне нельзя оставаться в этом мире. Он видел меня. Он видел меня слишком долго и находился ко мне слишком близко. Если я буду здесь — он найдет меня. Он почувствует меня. А я по-прежнему не умею убивать, несмотря на зажатый в руке стилет. Я посмотрела на него. Вряд ли это хорошая идея — разгуливать по незнакомой деревне с ножом в руке. Я открыла сумку. Ничего подходящего, чтобы завернуть нож. Я бросила его в сумку просто так, поверх всего, надеясь, что когда открою сумку в следующий раз, то не забуду о ноже. Об очень остром черном ноже.