Но Роб не протянул до конца дня. Когда он вошел в дом, чтобы воспользоваться ванной, вернулся оттуда уже прот в своих темных очках. Я не был уверен, напомнил ли ему интерьер моего дома тот роковой день 1985-го года, но больше в тот день о нем не вспоминал. Я был в восторге от того, что он вообще появился.

Когда Уилл обнаружил, что прот вернулся, то тут же начал забрасывать его вопросами о «секретном коде» Дастина.

— Ты что, еще не разгадал его? Про морковь? Эхххх… — чав, чав, чав (чавкает): — Что случилось, док?

— Морковь? — удивился Уилл. — Я думал, что это была сигара.

— Зачем бы ему жевать сигару?

— Ладно, но что означает морковь?

— Ты умнее, чем твой отец. Вот и разберись с этим.

Другие тоже хотели поговорить с протом. Стив спрашивал его о своей работе, об образовании звезд, Жизель пыталась заставить его «поговорить» с Шастой, чтобы узнать, может ли он выяснить что-то о ее прошлом. Эбби хотела знать, как убедить как можно больше людей сострадать тяжелому положению животных во всем мире. «Не подавлять естественные чувства своих детей к ним», — посоветовал ей прот. И даже устраивали ему допрос с пристрастием, желая узнать больше о том, чем наша жизнь похожа на жизнь на КА-ПЭКСЕ. Стар, например, поинтересовался, является ли КА-ПЭКС такой же хорошенькой как Земля.

Казалось, глаза прота застыли.

— Вы не можете себе представить, как там красиво, — прошептал он. — Окраска неба изменяется от насыщенно алого цвета до ярко-голубого и обратно, в зависимости от того, какое солнце освещает ее поверхность. Скалы, злаковые поля, лица — все светится в лучистой энергии солнца. И настолько тихо, что вы можете услышать, как летят кормы или как дышат другие существа, находящиеся далеко от вас.

Я никогда не получу возможность задать ему любой из множества вопросов, которые у меня накопились. Его, как и многие другие вопросы, придется отложить на неопределенное время.

Несмотря на то, что я уже вызывал Роберта после гипноза прота, по некоторым особым причинам я хотел обойти последнего и иметь дело непосредственно с Робом. Я запланировал тест на восприимчивость Роберта к гипнозу (тест Стенфорда) на раннее утро вторника и не был удивлен появлением прота. Немного волнуясь, я воспользовался возможностью спросить Прота о том, как обстоят дела у моей семьи (именно прот пять лет назад указал мне на проблемы Уилла с наркотиками).

— Твоя жена делает великолепный фруктовый салат, — сказал он, набивая полный рот малиной.

Так упорно, как будто я его заставлял.

— Что-нибудь еще?

Он размазал ягоды вокруг рта, по его подбородку текли маленькие струйки кроваво-красного сока.

— Кажется, Эбби — одна из немногих человеческих существ, которые понимают, что нужно сделать, чтобы спасти ЗЕМЛЮ от самих себя. Конечно, она слишком впадает в крайности…

Он криво усмехнулся, при этом пережеванные ягоды высыпались у него изо рта.

— Мне это нравится.

— Черт побери, прот, а что насчет Уилла?

— А что насчет него?

— Он принимает какие-то наркотики?

— Только секс и кофеин. Вы, люди, никогда не прекратите поиски того, что сможет заполнить ваши скучные жизни, не так ли?

— Ты можешь удивиться, мой друг, узнав, что нет на Земле более человека, чем ты сам.

— Не нужно оскорблений, джино.

Я рассмеялся над этим, возможно, почувствовав облегчение.

— Так ты думаешь, что у Уилла будет все хорошо?

— Он станет великолепным врачом, mon ami[20].

— Спасибо тебе. Я очень рад это слышать.

— Обращайся.

Из его кривой ухмылки я сделал вывод, что он все еще не собирается рассказывать мне ни о дате своего отбытия, ни о том, кого он планирует взять с собой. Однако когда я вел машину в то утро, со мной произошло кое-что еще.

— Прот?

— Даа, сир? — ответил он голосом Даффи Дака[21].

Он слишком долго торчал в обществе Милтона, подумал я.

— Бетти рассказала мне, что видела тебя в комнате отдыха за чтением «КА-ПЭКСА».

— Мне стало любопытно.

— Ты нашел в нем какие-либо неточности?

— Только твои абсурдные предположения о том, что я всего лишь плод воображения роберта.

— Возникает интересный вопрос, который я давно хотел тебе задать: почему я никогда не видел тебя и Роберта в одно и то же время?

Он хлопнул себя по лбу.

— Джин, джин, джин, ты когда-нибудь видел одновременно меня и всемирный торговый центр?

— Нет.

— Тогда, я полагаю, ты думаешь, что всемирного торгового центра не существует?

— Знаешь, какой наилучший способ окончательно доказать или опровергнуть, что ты и Роберт — это одно и то же лицо? Можешь ли ты дать нам образец своей крови?

— Ты уже брал образец, когда я был здесь в прошлый раз, помнишь?

— К сожалению, он случайно был испорчен. Можно, мы возьмем немного еще?

— Это не случайность, мой друг. Но почему бы и нет? У меня ее много.

— Я договорюсь с доктором Чакраборти насчет следующей недели, хорошо?

— Ладно, парень[22].

— А сейчас мне нужно немного поговорить с Робертом. Можешь сказать ему, пожалуйста?

— Сказать ему что, доктор Брюэр?

— О, привет, Роберт, как ты себя чувствуешь?

— Я думаю, что хорошо.

— Отлично. Я приводил тебя сюда, чтобы посмотреть, насколько хорошо ты поддаешься гипнозу, помнишь?

— Помню.

— Прекрасно. Просто расслабься на мгновение. Я объяснил ему процедуру. Он внимательно выслушал, в нужное время кивнул, и мы начали.

Процедура заняла почти час. Роберт был протестирован на ряд простых реакций на гипнотическое внушение, таких как иммобилизация конечностей, вербальное торможение и прочее. Я с удивлением обнаружил, что в то время, как прот сдал этот же тест на высший балл из двенадцати, Роберт еле дотянул до четырех, что было гораздо ниже среднего. Меня заинтересовало, действительно ли эти результаты означают отсутствие склонностей к гипнозу или он боролся с ними. Не имея другого выбора, в следующей запланированной беседе я решил идти напролом, хотя и с меньшей уверенностью, чем мне бы хотелось.

Для того чтобы Роберт выздоровел и навсегда покинул пределы своего защитного панциря, нужны были очень веские причины. Поэтому в его лечении мне требовалась помощь Жизель, несмотря на то, что к проту она испытывала более сильные чувства. Она как нельзя лучше подходила для роли связующего звена между Робом и миром. За обедом я спросил, что она думает о нем.

— Он хороший. Довольно-таки милый парень. Правда, мне он нравится.

— Рад это слышать. Жизель, я должен попросить тебя об одолжении. Роберт борется за сохранение своей индивидуальности, даже в моем смотровом кабинете. К слову, вчера он ненадолго появился в моем доме. Насколько я знаю, он никогда не появлялся в палатах. Ты когда-нибудь видела его во втором отделении?

— Нет, не видела.

— Дело вот в чем. Почему-то судьба дала тебе уникальный шанс помочь ему. Постараешься ли ты его использовать? Сделаешь нам одолжение? Я предоставлю тебе к нему свободный доступ, никаких ограничений по времени.

— Почему бы тебе просто не посвистеть ему, как раньше?

— Это был особый случай. Я не хочу шокировать его вызовом за пределами палаты прежде, чем он будет готов.

— Что же я могу сделать?

— Чего я не хочу, чтобы ты делала, так это пытаться уговаривать Роба стать доминирующей личностью. Мне бы хотелось, чтобы ты заставила его почувствовать себя настолько комфортно, чтобы, когда он появится в окружении людей, он оставался самим собой, а не прятался внутри.

Ее брови приподнялись.

— Как мне это сделать?

— Просто будь с ним милой. Настолько, насколько это возможно. Разговаривай с ним. Узнай, чем он интересуется. Играй с ним в игры. Читай ему. Все, что придет тебе в голову, чтобы удерживать его рядом. Я хочу, чтобы ты нравилась ему. Хочу, чтобы он от тебя зависел. Хочу, чтобы ты существовала для него, — я чуть не сказал: «Попытайся полюбить его», но понял, что и так прошу слишком многого. — Готова ли ты к такому испытанию?