– Это правда, – закрыла Дина ладонями лицо и вздохнула. – Всё должно было быть не так. Дамир ведь опытный байкер и предотвратил бы смертельную аварию. Может, попал бы в больницу, а я бы ухаживала за ним…

– И он бы заметил, какая ты хорошая, – усмехнулась, ощущая, как горечь режет горло.

Дина выглядела потерянной, но сочувствия я к ней не испытывала.

– Ты дура больная. Он мог умереть, – выдохнула, готовая побиться головой об стену. Неужели она настолько зациклена на себе, что была готова пойти на такой риск и поставить под удар чужую жизнь.

– Следи за своим языком, ты говоришь с моей дочерью. Ее слова сказаны под аффектом, ни один суд не станет рассматривать, как она топит себя, так что…

– А ты с моей говоришь, Ахметов, так что сбавь обороты, и поверь, я подключу своих лучших юристов к этому делу. Не хуже твоих, наоборот, гораздо опытнее.

– Меня в тюрьму ради этого посадишь, да? – подался вперед Виктор и скрестил перед собой на столе пальцы. – Ну да, дочка от любимой женщины куда важнее неугодного сына, не оправдавшего твои надежды.

В его глазах светились боль и отчаяние, которое он пытался утопить в алкоголе. Он резко подорвался и вышел из-за стола, уходя в другую комнату и оставив всех переваривать услышанное.

Во взгляде Булата отражался шок, который он не сумел скрыть. Мать Дины причитала, что та попадет в тюрьму, сама Дина плакала, Ахметов ругался с Дмитрием, а вот мать Дамира сидела, как пришибленная.

– Я хочу поговорить с Виктором, – шепнула Загорскому, и он покатил меня в ту сторону, куда ушел мой новоявленный братец.

Тот стоял около окна и вглядывался в небо за стеклом. Вся его поза говорила о том, что он напряжен и не в настроении. Но откладывать наш разговор больше не имело смысла.

– Почему ты со мной встречался? Дина намекала мне, что всё из-за твоего… кхм… нашего отца и моей мамы, но это ведь бред. Судя по твоей реакции и том сообщении, ты узнал о их прошлом уже после нашего расставания. Я долго думала и поняла, что Дима тебя мало беспокоит.

Несмотря на уверенность Дамира в обратном, мне казалось, что срыв Вити связан совсем не со мной. Ланковский долго молчал, а когда заговорил, лишь подтвердил мои догадки.

– Я Дину с детства люблю. А она всегда была влюблена в Дамира. Я думал, начну с тобой встречаться, она заревнует, может, – пожал плечами и только затем обернулся, глядя на меня больными глазами. – Глупо, понимаю, но сердцу не прикажешь. Тебе ли об этом не знать.

В этом Витя был прав. Он не был властен над своей любовью к этой эгоистке. Поднимать вопрос о том, как они переспали с Диной, не стала. Это совершенно не наше дело. Уверена, вся эта история соткана из множества черных и белых пятен, но у меня в жизни их хватало и без них.

– И вышло то, что вышло… – пробормотала потерянно.

– Я не хотел тебя сбивать. И мне жаль, что так вышло. Просто тогда я был взвинчен новостью, что ты моя сестра и… Это ужасное стечение обстоятельств, что наехал я именно на тебя, – горько усмехнулся, взъерошил и без того лохматые волосы.

Лицо его было помятым, словно после недельной, а то и месячной попойки, но в глазах впервые отразилось спокойствие.

– Может, и к лучшему, что всё вот так вскрылось. Пусть мне воздастся по заслугам. Я так устал ходить с этим грузом. И знаешь, я рад, что у нас с тобой ничего не получилось. Не хотелось бы… Ну… Ты всё же моя сестра и… – запнулся, как только произнес это слово.

Догадалась, что было еще кое-что, беспокоящее его не меньше.

– Дима тебя любит. Не нужно ко мне ревновать, – грустно улыбнулась. – Он воспитывал тебя с самого детства, а меня узнал только сейчас, так что…

– И тебя он… Тоже любит… – уверена, эти слова стоили ему больших усилий.

– И не переживай, никто тебя не посадит.

Если до этой минуты я сомневалась, то теперь поняла, что приняла правильное решение.

– Кристина, – предупреждающий голос Дамира.

Витя, увидев наши переглядывания с Загорским, ретировался обратно в гостиную, откуда продолжали доноситься громкие крики и плач, а мы с парнем остались наедине.

– Я не могу бросить их в жерло, Дамир. Да и не хочу. Дина беременна, и я не желаю брать на себя ответственность за состояние ребенка. Вдруг…

– Не стоит ее жалеть. Она бы для тебя такого не сделала.

Промолчала, уверенная, что он прав на все сто процентов.

– Как-никак, мы будущие родственники. Витя ведь мой брат, – пожала плечами и прикрыла глаза, смиряясь с этой мыслью.

Диму я отцом по-прежнему не считала. Слишком много времени прошло. Я не могла судить его за отношения с моей мамой, пусть они разбираются сами, но вот отцом я считала совершенно другого человека.

– Сомнительная перспектива – состоять в родстве с Диной, – недовольно хмыкнул Дамир и скрестил руки, всем видом показывая, что ему не нравится мое решение.

– Ну, родственников ведь не выбирают, – хмыкнула и позвала его пальцем.

Он наклонился, а я вдруг взяла и укусила его за губу. Настроение, несмотря на произошедшее, у меня улучшилось.

Глава 37

Мы с Дамиром сразу же сбежали, не став участвовать в разборках, которые набирали обороты, так что в больницу я попала до отбоя.

А утром меня ожидал сюрприз в виде мамы, мявшейся у порога так, словно она боялась встретиться со мной лицом к лицу.

– Не ожидала тебя увидеть, – произнесла я спокойным тоном и прекратила ее метания.

– Прости, я… Мне нужно было побыть одной.

– А папа где? – вытянула голову, пытаясь увидеть отца.

– Я не… Мы… В общем, он живет на даче пока, – виновато пожала плечами, словно я начну ее осуждать за это.

– Дмитрий ко мне приходил. Рассказал про ваше прошлое.

Я не стала утаивать от нее информацию про детали аварии, но не думала, что ее это подкосит сильнее, чем меня. Решила резать наживую, сразу, без долгих предисловий.

Мама после моих слов застыла и побледнела. Схватилась рукой за горло, будто ей не хватало воздуха, сделала глоток воды, когда я протянула ей стакан, и заговорила.

Ее исповедь была долгой, но ничего нового я не узнала. Только пропустила через себя ее боль и отчаяние, которые точили ее все эти годы.

– Думаешь, я не винила себя, что дочь не знает родного отца? Думала, что он дал бы тебе гораздо больше, чем я, но… Я не хотела ничего знать о нем и его семье, вот только… То тут, то там натыкалась на фамилию Банковских. Богатый, женатый, имеет наследника. Мне казалось, всё у нас хорошо, и лучше оставить всё, как есть, и… Я хотела рассказать ему о тебе, когда ты попала в аварию. Ты, как никак, его дочь, и мне хотелось, чтобы он раскошелился, но Толя нашел деньги и… Не пришлось, но… Кто ж знал, что сбил тебя его сын…

– Ты знаешь… – слабо улыбнулась. – В этом есть некая ирония, ведь деньги, на которые меня прооперировали, всё же от Банковских.

Рассказала ей то, что услышала от Дмитрия – и про финансы, и про отца, который взял деньги в обмен на молчание.

– Я его не виню, – качнула головой мама. – Он хоть и не родной тебе, но гораздо лучший родитель, чем я. Это я могла бы проявить гордость и позволить тебе страдать, а он… Всё же он больше думал о тебе.

Разговор давался маме с трудом, всё же она никогда не была сторонницей разговоров по душам.

– Знаешь, дочка, поехали-ка домой. Там всё же и стены лечат. Ты не сомневайся, я уверена, ты сможешь ходить, но… Больница эта…

Я так мечтала услышать эти слова неделю назад, но сейчас лишь отрицательно покачала головой.

– Мам, – коснулась ее руки. – Я переезжаю к Дамиру.

Она открыла было рот, нахмурившись и решив, видимо, сказать свое нет, вот только закрыла его, так ничего и не произнеся.

– Ты уже совсем взрослая.

Ее заплаканное лицо еще долго стояло у меня перед глазами, но когда она ушла, я прилегла и вздохнула с облегчением. Не знаю, как сложится их судьба с отцом, будут ли они вместе, но я впервые решила думать о себе.