– Какие? Очередному хахалю…

– Дамир! – чуть повысила голос, надеясь, что он внемлет голосу разума и не станет сейчас пускаться в оскорбления.

Вот только вместо благодарности от Леськи повеяло раздражением. Ядовитый взгляд коснулся моего лица, и она оскалилась, словно желая вцепиться зубами мне в горло.

– А ты как всегда на коне, да, Кристина? Святоша с безупречной репутацией. Вся такая из себя хорошая, даже в таком состоянии его заполучила.

– Тебе до нее далеко, так что оставь свои речи для других подружек.

– Мы ничем не отличались с ней! Никогда! – прорычала бывшая одноклассница и сжала кулаки, прижимая их к груди. – Это ты не видел дальше своего носа и…

– Успокойся! Ты никогда не была в моем вкусе. Ни в школе, ни сейчас, тем более, – глаза Дамира похолодели. – И не надо так на меня смотреть. Зависть никого не красит. И не думай, что я забыл, кто распространил скрины ваших с Кристиной переписок.

Заткнул ее моментально, но в мою сторону посмотрели еще более злобно, чем до этого. Неужели она была так одержима Загорским, что пожертвовала нашей дружбой? Так просто и без сомнений.

– Так чего вы хотели? Время идет, – взяла себя в руки и сложила их на груди, сразу же отгораживаясь от нас.

– Зачем ты перерезала тормозной шланг моего байка? – не стал юлить и ходить вокруг да около Дамир.

От его слов в лоб Олеся опешила и сделала шаг назад. Оступилась, чуть не упав, и не смогла сдержать вырвавшиеся эмоции. Там было всё: и страх, и удивление, и паника.

– Н-не пон-нимаю, о ч-чем ты.

Даже без видео догадалась бы, что она врет. Она всегда заикалась, когда теряла самообладание и пыталась лгать. Даже спустя несколько лет ничего не поменялось.

– Думаю, это освежит твою память, – подал ей мой телефон с заранее открытой вкладкой.

Спустя минуту ее лицо стало восковой маской. Бледной, обескровленной, без того самодовольства, которое она демонстрировала до этого. Губы ее задрожали, а на лбу пролегла складка напряжения.

– И… здесь… уже милиция? – оглянулась в страхе по сторонам, обхватила себя руками.

– Пока нет, – произнес медленно Дамир, давя на нее психологически и морально. – Но ты же знаешь, что одно дело быть просто соучастником, и совершенно другое – организатором преступления.

Сделал длинную паузу, пытаясь стращать девчонку, и это ему удавалось.

– Это не я… Нет-нет… На дно одна я не пойду, – вскинула злой взгляд. – Она заплатила мне. Обещала, что проблем не будет, да и… Я не хотела… Я в тюрьму не хочу…

Качала головой из стороны в сторону, напоминая душевнобольную.

– Она это… Дина? – сглотнув, задала вопрос, который не требовал ответа, но внутри я надеялась, что ошиблась.

Хоть немного хотелось верить в чудо. Но его нет. И не было никогда.

– Только не нужно делать такое удивленное лицо. Это ведь ты всё подстроила, да? Надеялась так заполучить Дамира? – неожиданно прошипела Олеся, вытирая ладонями злые слезы. – А ты хитрее, чем я думала. А-ха-ха!

Дикий смех вызвал озноб по позвоночнику и холодок, от которого в венах застыла кровь.

– Дура, дура, дура! – плача, била себя по щекам Леська, пока не остановилась взглядом на моем лице. – Это всё из-за тебя! Ты виновата! Ты!

Не успела она кинуться на меня, как Дамир перегородил ей дорогу и оттолкнул, не позволяя навредить мне. Она замолчала, опешив, и пару секунд тяжело дышала. Затем развернулась и побежала прочь, словно за ней гналась толпа. Вот только Загорский не стал ее догонять, лишь смотрел вслед с разочарованием во взгляде.

– Косит под умалишенную. Думает, поможет ей это.

– И что теперь? – спросила, кивая на его карман, где лежал телефон с включенным диктофоном. – Мы отдадим это милиции?

Воцарилась недолгая пауза.

– Вряд ли запись будет иметь силу в суде. Это, скорее, для меня. Для нас.

Не поняла его странных слов, но заметила, как он замялся. Не стала заострять на этом внимания.

– А расследование… Возобновят?

Голос у меня дрожал и немного хрипел от излишней эмоциональности. В душе царил полнейший раздрай. И вроде бы выяснились подробности, до которых, кроме нас, никому не было дела, но легче от этого не становилось. Груз тягот продолжал давить на плечи, а будущее всё также маячило бесперспективностью.

– Дамир, – мужской голос прервал наше молчание, неожиданно удивив своим появлением.

– Дмитрий, – быстро сориентировался Загорский и взял себя в руки, кивая подошедшему мужчине.

Я же опустила глаза, не в силах смотреть на незваного гостя. В голове не укладывалось, что это мой биологический отец.

– Мы можем поговорить наедине, Кристина?

Не сразу поняла, что вопрос был адресован мне. Мое имя из его уст прозвучало как-то по-особенному, но вопреки всему я не растаяла и не расплакалась. Ощущения, которые он вызвал своим появлением, были неоднозначными, и классифицировать пока я их так и не смогла. И как относиться к нему – не знала.

– У меня от Дамира секретов нет.

Слукавила. Побоялась остаться с ним один на один. Струсила. Ну и пусть. Я устала переживать все проблемы наедине с собой. А Дамир и не возражал, встал вплотную и снова положил ладони на мои плечи, массируя и успокаивая меня этими неспешными поглаживаниями.

Не знаю, чего ожидала, но решила молчать и не перебивать. Не моя история. Не моя боль.

Всё оказалось на удивление банально. Почти так, как я и предполагала. Молоденькая сельская девчонка из бедной семьи и мажор с золотой ложкой во рту. Встретились, влюбились, он вскружил ей голову, обещал жениться, но слова своего не сдержал.

– Ты не думай, что я такой подонок, Кристин, я любил твою маму. Сильно любил, но…

– Недостаточно, – грустно улыбнулась, не в силах даже смотреть на него.

Стало вдруг страшно. Так сильно, что внутри всё сжалось. Ведь у нас с Дамиром схожая ситуация. Кроме одного. Я не беременна.

– Я и правда собирался взять ее в жены. Даже родителей не хотел слушать, думал, сдержу обещание, которое дал Марине, но…

– Но?

– В тот день, когда мы должны были подать заявление в ЗАГС, на пороге моего дома появилась Алла с Витей на руках. Мы с ней встречались за несколько лет до Марины, а она, как оказалось, родила. Ее отец был прокурором области, и моим родителям, как невестка, она больше понравилась. С одной стороны – беременная Марина, с другой – Витя. Я собирался жениться на твоей маме, ведь любил ее больше жизни. Долго думал, как решить этот вопрос, собирался обеспечивать Аллу с Витей, всё же он мой сын, но Марина… Ты не думай, я не перекладываю на нее ответственность, всё это только моя вина. Она решила, что я засомневался в наших отношениях, и сделала аборт. То есть, я думал, что сделала. Я был так сломлен, но у меня оставался сын, и я…

– Но родилась я… – прошептала, не дав ему договорить.

Теперь мне стала понятна боль матери, ее отношение ко мне. Вот только маленькому ребенку в моей голове этого оправдания было недостаточно.

– Если бы я только знал… – грустно улыбнулся Дима и погладил меня по руке.

В этот момент Дамир хмуро оглядел нашу композицию и сжал мои плечи.

– Всё в порядке? – спросил, увидев мои покрасневшие глаза.

Я не могла говорить, ощущая ком в горле, и лишь кивнула.

– Как бы ты ко мне не относилась, ты такой же мой ребенок, как и Виктор, так что больше не имею права давить на тебя и просить не давать ход расследованию…

– Ты прав, это не твое дело, Дима.

Загорский защищал меня, хотя сейчас этого не требовалось, но мне было безумно приятно.

– Дамир… – просипела, стискивая его руку.

– Сейчас ты на эмоциях, Тинь. Ничего не обещай, хорошо? – качнул головой, поджимая в недовольстве губы.

– Не влезай, Дамир. Я и не собирался ни о чем таком просить, – усмехнулся Дмитрий. – В конце концов, Виктор – большой мальчик и должен отвечать за свои поступки сам.

– Прогресс, – съехидничал Загорский. – Еще не муж, но уже и не мальчик. И долго ты шел до этой простой истины? Помнится, еще буквально вчера хотел отмазать его и отправить за границу.