— Это его кличка — Баюнчик? — спросил Алексей, прожевав кусок ватрушки.

— Да, Баюнчик. Правда, это для меня он Баюнчик. А так Баюн. Прошу любить и жаловать.

— А ваш кот Баюн отличается умом и сообразительностью, — похвалил Алексей. — Глаза просто человеческие…

Запнулся, помедлил, до него что-то стало доходить, и он переспросил:

— Это кот Баюн?

Ванюшин согласно кивнул:

— Именно так. Он самый.

— А в русской мифологии, русских сказках упоминается кот Баюн…

— Ну, договаривайте, смелее. Вы же хотите спросить, имеет ли он отношение к упомянутому коту Баюну. Так?

— Да, именно так.

— Конечно же, это он: кот Баюн. От слова «баять». Баюн — по сути: говорун, рассказчик. Заговорить способен любого, даже усыпить.

— А как насчёт снов? — спросил Алексей. — Он способен навеивать их?

— Догадались, значит, — хмыкнул кудесник. — Да, это он навёл на вас определённые сны…

— Божественные…

— Назовём им так, аки вы глаголите, — божественными. О русских богах, богинях, божествах и всяческих чудесных существах. Надеюсь, он понятный предел не перешёл, хотя и зело увлёкся, готов был рассказывать и рассказывать бесконечно долго. Пришлось мя вмешаться и разбудить тебя.

— Так вот чем мне его голос показался знакомым, — воскликнул Алексей, — точь-в-точь как у Полуденика во сне.

— Что, разоблачили тебя, Баюнчик? — повернулся к коту Ванюшин. — Не слишком тонко сработал. Учись, делай выводы на будущее.

Кот смущенно склонился над миской, делая вид, будто увлечён вылизыванием остатков молока.

Алексей попытался смягчить ситуацию:

— А мне понравилось. Было интересно и познавательно. Как будто прошёл ликбез. Была значительно ликвидирована моя неграмотность по части русской мифологии. Так что спасибо за это. Большое спасибо!

— Му-ур-р! — отозвался кот, подняв голову и смачно облизав свою морду, словно поблагодарив за заступку.

— Это правильно. Всё своё нужно знать лучше, чем чужое, — веско заметил кудесник.

— Именно так! — воодушевился Алексей. — Я хорошо знаю греческую мифологию, неплохо скандинавскую, арабскую и китайскую, изучал мифы древней Индии, а вот русскую мифологию, оказывается, практически не знал. Зазорно, стыдно. Нельзя быть Иванами, не помнящими родства.

— Да, своё, родное, русское нужно ведать и чтить. Стыд и позор забывать это. И вдвойне негоже чтить чужеземное больше своего.

— Мур-мур, — словно согласился со сказанным кот, поднимая голову от уже пустой миски, на которую он поглядывал с сожалением. Видимо, для проверки наклонил лапой миску для полного убеждения, что она уже совершенно пуста.

Алексей покосился на неё, заметив на лапе огромные когти стального цвета. Невольно поёжился. Перехватил взгляд Ванюшина и сказал:

— Когти необычные.

— Железные, — коротко сообщил кудесник.

— Железные?!

— Совершенно верно, мил-друг. Железные. И лучше под них не попадаться.

— Согласен, — кивнул Алексей, невольно ёжась от холодка, пробежавшего по спине.

Кот фыркнул, помотал головой и, удовлетворённо мурча, направился по своим делам в сторону огорода.

Удивительное дело, подметил Алексей, чем дальше уходил кот Баюн, тем зрительно становился крупнее. С округлившимися глазами Алексей смотрел ему вслед.

Вот кот остановился у куста крыжовника, его спина оказалась почти вровень с его верхушкой. Алексей вспомнил, что накануне проходил мимо того куста, он был высотой ему до пояса. Выходит, и кот Баюн столь же большой? Тогда это не кот, а настоящая пантера или барс?!.

Изумлённо моргнул — и кота не стало, он словно бы исчез, хотя никакого движения не делал. Стоял себе расслабленно, и вдруг его не стало. Просто чудо.

— Не обращай внимания на проделки кота-проказника, — молвил кудесник и показал на стол: — Ты пей, ешь, не стесняйся. Бери всё, что нравится.

По утрам Алексей обычно ел немного: стакан чая с булкой или ещё с чем, и всё. Разве что в воскресные дни, когда поднимался позднее, на работу спешить было не нужно, тогда он завтракал более основательно.

Сейчас же постепенно перепробовал большинство яств. Налегал на блинчики, обмакивая их поочередно то в мёд, то в сметану или в варенье, а запивая морсом. Как оказалось, смородиновый с чудесным запахом.

Затем налил в кружку заварки, добавил кипятка из тихо бурлящего самовара, бросил кружок лимона. Пить стал вприкуску с ватрушкой и несколькими разными конфетами-подушечками. Отведал кусочек пирога-калинника и совсем уже сытый съел напоследок мятный пряник.

Оставшуюся сладость во рту удалил несколькими глотками шипучего кваса, шибанувшего газом в нос. Почувствовал, что больше уже не в силах съесть даже кусочек чего-либо.

Выразил хозяину свою благодарность за столь чудесный завтрак:

— Даже не помню, когда в последний раз так наедался. Было очень-очень вкусно. Большое спасибо!..

— Это скатерти-самобранке следует сказать «спасибо», она славно постаралась, — заметил Ванюшин, погладив себя по животу. — Действительно, яства вкуснейшие. За таким столом жалеешь, что с одним животом на семь обедов не поспеешь. — Коротко хохотнул и поднялся из-за стола.

Гость последовал примеру хозяина, хотя ему хотелось спросить: о какой скатерти-самобранке тот говорил? И почему за завтрак нужно благодарить какую-то скатерть?!.

Но оставил все слова при себе, а потом забыл о них.

Глава 4. Странные визитёры

Первого странного гостя к хозяину Алексей заметил спустя час после завтрака. С ним из дома вышел Ванюшин, одетый в грубую домотканую одежду — синюю косоворотку, красные шаровары и синие яловые сапоги. Шагающий с ним незнакомец был облачён в полосатый ватный халат, обвязанный в талии широким платком, а его голову увенчивала чалма. Ведя с ним оживлённую беседу, хозяин прошёлся взад-вперёд вдоль опушки леса, порой что-то показывая то в одну, то в другую сторону. Иногда даже вверх, на безоблачное небо.

Вскоре они стали прощаться друг с другом, гость направился к дому, а хозяин явно его поводил. Они зашли в дом, а через минут пять кудесник вышел уже один.

— Проводили гостя? — не удержался от вопроса Алексей.

Ванюшин согласно кивнул, но вопрос о том, кто это был, проигнорировал, сделав вид, будто его не услышал. Продолжать расспросы Алексей счёл нетактичным, ведь было очевидным желание хозяина не говорить об этом.

Не зная, чем ему заняться, Алексей наткнулся на посадки гороха. Увидел большие полные стручки и не удержался от соблазна, набрал целую горсть. Давно не лакомился ими.

Выходя из огорода и жуя на ходу молодой горох, который он выбирал из только что собранных стручков, Алексей заметил в саду кудесника. Тот чаёвничал с гостем. Такого ему ещё видеть не приходилось: неизвестный был чрезвычайно худ и смугл, из одежды имел лишь одну набедренную повязку самого ветхого вида.

Ванюшин с гостем не произносили слов, но по всему было видно, что у них идёт довольно оживлённый разговор. Порой это угадывалось по мимике, скользившей по лицу тени, по менявшемуся взгляду.

«Общаются телепатически, — догадался Алексей. — Интересно, кто бы это мог быть? Похож на индуса. Странно, как он добрался до наших краёв? Да ещё почти голышом. Наверное, тоже кудесник, как и Ванюшин…»

Мешать им Алексей не стал. Присел на трухлявый пенёк вблизи опушки соснового бора, озирая окрестности. Был ясный солнечный день. Веял приятный ветерок, охлаждавший тело. По лазурному небу плыли высокие кучковатые облака, которых ещё недавно не было.

Услышав скрип калитки, Алексей повернулся. Хозяин провожал уходившего гостя. Индус направился по маленькой тропинки в противоположную от Алексея сторону. Ванюшин уважительно шёл рядом с ним.

Некоторое время Алексей провожал парочку глазами. Слева в стороне каркнула ворона. Он досадливо передёрнул плечами, бросив раздражённый взгляд в сторону не вовремя закричавшей птицы, а когда вновь посмотрел на тропинку, то по ней шагал обратно один кудесник. Индуса не было, хотя поляна просматривалась на сотню шагов вперёд, и спрятаться нигде гость не мог.