«Да и зачем ему это делать? — вздохнул Алексей. — Он вернулся к себе в Индию тем же путём, которым и пришёл сюда».

Вдруг откуда-то слева подкатила иномарка. Притормозила прямо около дома.

Водитель остался сидеть на своём месте, а его начальник вышел. Это был осанистый мужчина в тёмном пиджаке с едва видимой мелкой клеточкой и сером галстуке, впереди он нёс округлый живот. Без всяких предисловий визитёр грозно накинулся на Алексея с Ванюшиным:

— А вы кто такие? Кто тут за хозяина?

Кудесник выступил вперёд, виновато горбясь:

— Я хозяин. А это гость мой.

— Кто ты такой? Как фамилия?

— Ванюшин.

— Твоя халупа?

— Моя, вся аки есть вся моя.

Алексей удивился: «О какой халупе он ведёт речь?!»

Оглянулся на дом и к своему несказанному изумлению обнаружил, что тот имеет самый скромный вид и размеры, крышу из старой соломы, грязной и истерзанной дождями, непогодой. Рядом расположились низкие старые сараи, чуть покосившиеся от времени.

Между тем мужчина с привычным чиновничьим нахрапом продолжал расспросы:

— Чем-то подтвердить своё право на неё можешь?

— Подтверждаю: мой дом. Слово честное могу дать.

— Ты что, издеваешься? Документы на дом и прочее твоё хозяйство имеются? Покажи!

— Да они мне без надобности.

— Значит, никаких документов нет. Понятно!

— Документов несть, но ведь я есть? — скромно заметил Ванюшин, переминаясь с ноги на ногу.

Визитёр презрительно оглядел его, перевёл взор на дом, сарай, сад.

— Ишь сколько понастроил всего незаконно! Твои строения ни в каких документах не значатся, я же прекрасно помню!

— Давно здесь живу.

— Сколько бы ты ни жил! Безобразие! На днях всю эту территорию на торгах приобрела в собственность уважаемая фирма Бабрамидзе, я подписывал документы. Вас там не значилось! Вы — самозахватчики! Нарушители закона!

— Ну, если вы так говорите…, - почесал голову кудесник.

— Тут и говорить нечего! Не снесёте всё сами, так заставим снести, и ещё оштрафуем!

— Делайте, что вам подсказывает ваша совесть, — спокойно, глядя в сторону, ответил Ванюшин, — а я буду делать всё по своей. Супротив пойти не могу.

— На что ты намекаешь? Дерзкий пошёл народ, не клади и пальца в рот! Ничего, после суда заговорите по-иному. Я этого добьюсь!

Чиновник повернулся и зашагал к своей машине. Водитель уже находился снаружи на ногах, услужливо открыл дверцу.

Иномарка стремительно унеслась, оставляя после себя в воздухе мелкий сор, который тут же осел.

Ванюшин проводилеё взглядом и прокомментировал поведение гостя:

— Эх ма! Чин — спеси родня.

— Чином от ума избавлен, — Алексей вспомнил и процитировал известные слова Александр Пушкина.

— Это именно так. Впрочем, не совсем так. Ум у него имеется, но определённого толка: кривой и нацеленный на поживу. Как и у ему подобных, по известной пословице: «Богатому черти деньги куют: и с камня лыко сдерёт, и с грязи пенку снимет, ловит рыбку насухом берегу, норовит на грош пятаков наменять — продаёт, покупает да людей обирает». А этот пользуется своим чином, орудует им как кистенём на большой дороге. Дадут такому на прокорм казённую корову, он прокормит своё стадо.

— Чего-чего, а совести у него нет, — вздохнул Алексей, качнув головой, — чего нет, того нет.

— В этом ты прав, Алёша. Хотя вдругорядь он держит гордую осанку, считает себя честнейшим и порядочным. Может даже заявить: «Я не из таких, чтобы грабить нагих».

Алексей его поддержал, усмехнувшись:

— Каждый осёл мнит себя мудрецом, плешивая обезьяна — красавицей, а заяц — отчаянным смельчаком.

— Увы, сие правда. Увы.

— К вам он заявился по той причине, что в этом деле имеет серьёзный материальный интерес. Потому может на всякое пойти. Что же теперь будет? — встревожился Алексей.

— С кем?

— Ну, с вашим домом?

— Моя изба стоит не одну тыщу лет, даст Всевышний, простоит и ещё столько же.

— Но вы же слышали, вашу землю продали! Со всем, что на ней находится! Они вас заставят всё снести.

— Руки коротки. Я сам виноват. Отвлёкся на гостя, потому лишь оный сумел подкатить. Потом пусть приезжает хоть каждый день, он мя не найдёт, не увидит… Я думаю, что лучше: заставить его забыть про нас или оставить всё на самотёк? Не хочется лишний раз мешать естественному ходу событий.

— И к чему вы склоняетесь?

— Постараюсь осторожно отвлечь его внимание на другие дела, куда паче важные. Чуток-чуток, на самую малость. Подброшу мыслишку: земля продана, вот пусть новый владелец сам и разбирается. Его земля — его забота, а он тут не при чём…

Вечером за самоваром Алексей решился спросить про странного гостя в набедренной повязке.

— Как мне показалось, он похож на индуса.

— Так он и есть индус. Потому и похож, ибо самый натуральный индус, — тонко, одними губами, усмехнулся Ванюшин.

— Он тоже… ну, кудесник, как вы?

— Кудесники у нас, на Руси, у них такие называются иначе. Он — необлыжный… ну, настоящий йог, махариши.

— Настоящий йог?

— Да, такие никому своих способностей прилюдно не демонстрируют, мил-человек, они живут вдали от людей — в дебрях лесов, в горах, в пустынях, в пещерах. В их округах людям живётся гораздо лучше, они благо творят, но делают сие незаметно.

— И сколько же он до своей Индии пешком шагать-то будет?

— Минуту, не больше. И того много для такого пути.

— Минуту?! Как так? Индия от нас вон ведь где!

— Не понимаешь?

Кудесник взял листок бумаги и карандаш. На противоположных краях поставил по точке. Показал на них:

— Предположим, здесь мы с тобой, а вот здесь его пещера в Гималаях. По прямой — тысячи километров. Так?

— Так. И что?

Ванюшин согнул листок и свёл две точки:

— Смотри, они рядом. Далеко шагать не надо.

— Боже мой! Вы можете совмещать различные точки пространства?

— Да, примерно так. На самом деле всё гораздо сложнее.

— Так вот почему вас больше не найдёт чиновник и тот, кому он продал землю: в этот раз он попал к вам чисто случайно, на самом деле ваш дом и всё прочее находится в совершенно ином месте.

— Молодец, есть знатная голова на плечах! Хвалю!

— И где же ваше обычное место?

— Прости, Алёша, я умолчу об этом. Не заставляй мя кривить душой, дабы не врать. Мне это вельми неприятно. Буду весьма признателен, ежели оставишь свои вопросы.

— Наверное, вы не один такой. Ну, кудесник, ведун, живущий вот в таком месте, куда попасть невозможно. Как в град Китеж.

— Это верно. В град Китеж может попасть токмо оный, кому вход будет открыть.

— Град Китеж действительно существует?

— А ты как думаешь, мил-человек?

— Раньше считал, что это лишь миф, сказка. А после знакомства с вами начинаю думать иначе.

— В разных краях и далях немало «кудесников» — волхвов, друидов, ведунов, гуру, риши и махариши. А я такой в России последний, больше несть. Других кудесников несть, нетушки. Увы, увы, увы. Всё несовершенство русского мира теперь лежит на совести моей…

— Последний кудесник России? Почему — последний?

— Последний кудесник Руси. А почему последний — это долго объяснять. Сам в состоянии догадаться без всяких объяснений. Понятливому достаточно лишь намёка. Рыба без воды жить не может. И елико много рыбы, и елико вельми она большая, сильная, здравая — зависит от количества воды в том водоёме, в котором она обитает… Так и тут.

— Насколько я понимаю, вы легко могли сделать так, чтобы мы с вами не встретились. Тут много вариантов, назову самый простой: сделали бы попрочнее камеру моего колеса, ничего бы не случилось, я бы благополучно доехал до Лобовки, не узнав вас… Вылечив меня, могли бы заставить всё забыть. А вы оставили меня, фактически сделав свидетелем ваших поистине волшебных способностей. Я давно задаю себе вопрос: зачем? У вас же явно имеются какие-то планы в отношении меня.

— Не скрою, всё именно так. Прельстило мя то, что хотите непременно познакомиться со своим любимым писателем Александром Зиборовым. Перед нашим расставанием я возьму с вас слово — крепкое-крепкое, самое крепкое! — что вы никому и ничего обо мне не скажете. За одним исключением — именно этому писателю, ему можете поведать всё, что сочтёте нужным.