— Бляяядь, — зашипел я от ее тепла и тесноты.

Это было поддразнивание.

Которое я чертовски любил.

Она прикусила мои губы, ногтями впилась в плечи, упираясь пятками мне в поясницу.

— Дай мне еще, — умоляла она.

Это был самый сексуальный приказ.

Я вошел еще немного, и ее стоны начали отдаваться эхом в моих чертовых ушах.

— Аликс…

Чем глубже я входил в нее, тем сильнее и горячее она стонала.

— С тобой так хорошо.

Мне потребовались все мои силы, чтобы не погрузиться в нее полностью, толкаясь до тех пор, пока ее голова не коснулась спинки кровати.

Но Аликс не нужно было, чтобы ее сегодня просто трахали.

Ей нужно было знать, насколько она мне дорога.

И ей нужно было чувствовать это в каждом толчке.

Я вошел наполовину и снова выскользнул до кончика, сжимая ее сосок и делая короткие, жесткие толчки. Аликс откинула голову на подушку, и я проглотил ее стон, прижавшись губами к ее губам.

Она издавала все звуки, которые я хотел услышать, и выглядела при этом чертовски великолепно.

Полностью погрузившись в нее, я отпрянул, чтобы лучше видеть ее, чтобы наблюдать за реакцией ее тела.

Быстрое движение бедер, и я вошел в нее до конца.

Аликс вздохнула так чертовски громко и раздвинула ноги еще шире, ее рот теперь был приоткрыт.

— О Боже, да, — простонала она.

Я скользнул большим пальцем к ее клитору, и стал тереть его. Еще большее удовольствие распространилось по лицу Аликс, и ее киска начала смыкаться вокруг меня.

— Да, блядь, — прорычал я. — Я хочу, чтобы ты кончила.

Ее стоны становились все громче.

Киска стала еще более влажной.

Я ускорил свои движения и ущипнул клитор.

— Смит! — крикнула она, вскинув подбородок и обнажив всю шею.

По тому, как она двигалась, я видел, как по ней прокатывается волна оргазма. Я слышал его интенсивность по тому, как громко она кричала, и чувствовал, насколько это было приятно по тому, как Аликс сжимала мой член.

Когда она начала приходить в себя, я перешел на медленные, но глубокие толчки.

В этот момент Аликс опустила подбородок, и посмотрела на меня.

Ее волосы растрепались. Губы были жадными. В глазах царила дикость.

Она никогда не выглядела так прекрасно.

Мне было нужно, чтобы она была ближе.

И мне нужно было чувствовать ее губы на своих губах, когда я кончу.

Я встал на колени и стащил ее с кровати.

— Обхвати меня за шею, — сказал я ей.

Как только Аликс это сделала, я положил руки ей на задницу и снова вошел в ее киску. Я взглянул на ее лицо как раз в тот момент, когда начали напрягаться мои яйца.

— О Боже, — застонала Аликс, и я понял, что она снова близка к оргазму.

— Держись за меня как можно крепче, — предупредил я, прежде чем отвести бедра назад и погрузиться в нее.

Я входил глубже, сильнее, прислушиваясь к ощущениям, которые она испытывала от издаваемых ею звуков.

За несколько секунд до того, как оргазм пронесся по моим яйцам, я прижался губами к ее рту и вздохнул:

— Аликс…

Ее киска сжалась.

Мои движения становились все резче и быстрее по мере того, как волна за волной интенсивного удовольствия проходила через меня. Я знал, что Аликс чувствует то же самое, и не хотел ее отпускать. Я хотел, чтобы она была как можно ближе, пока я растворяюсь внутри нее.

Даже после того, как мы оба затихли и успокоились, я не вышел из ее киски.

Аликс прижалась лбом к моему лбу.

Мы ничего не говорили.

Просто дышали.

Соприкасаясь разгоряченной кожей.

Пока она обнимала меня за плечи.

В этот момент слова были бессмысленны.

Поэтому я уткнулся лицом в шею Аликс и обнял ее. Я обнимал ее каждой частью себя, каждой частичкой своей плоти, которая могла до нее дотянуться.

И я ее не отпустил.

Даже когда она заснула.

ДИЛАН

ОДИН ГОД И ОДИННАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД

Мы уже провели в Мэне две ночи.

Разница между этой и другими недавно совершенными нами поездками заключалась в том, что я не позвонил ни одному из наших местных друзей, чтобы на время нашего пребывания в городе запланировать совместные ужины. На пять дней, которые мы здесь провели, мне не нужен был маршрут. Мне хватало этого в городе.

Я хотел, чтобы Аликс принадлежала только мне.

Именно это я и получил.

Мы ели, трахались и спали.

Ничто не могло быть более совершенным.

Но я видел, что Аликс становится беспокойной. Ей хочется выйти из дома. Хочется почувствовать Мэн, а не просто быть в нем.

Поскольку снег растаял, мы могли отправиться в поход.

Мы уже несколько месяцев не были на вершине горы Кадиллак.

Пришло время.

Утром третьего дня я разбудил ее чуть позже трех и спросил, не хочет ли она пойти прогуляться. Она так чертовски широко улыбалась, несмотря на то, что было еще очень рано. И я видел с каким волнением на лице она встала с кровати. За считанные минуты Аликс почистила зубы и оделась.

Мне потребовалось немного больше времени.

Я должен был убедиться, что у меня есть все необходимое.

Поскольку у нас не было практики, наш подъем оказался не таким отточенным, как обычно, и мы достигли вершины с запасом всего в несколько секунд.

Когда мы сидели на скале на восточной стороне, лицом к полуострову Шудик, и смотрели, как над водой пробивается солнце, я обхватил Аликс рукой и притянул к себе.

Она не отрывала глаз от горизонта.

А я от нее.

— Я люблю тебя, — сказал ей на ухо я.

Она уткнулась щекой мне в руку.

— Я тоже тебя люблю.

Долгое время я знал, что эта женщина станет моей женой. Я знал, что хочу провести с ней вечность. Что хочу, чтобы у нее были от меня дети.

Наши отношения не были идеальными, но мы были сильными.

Аликс смирилась с тем, что, пока работаю, я не смогу отдавать ей всего себя. Бизнес всегда будет занимать главное место в моей жизни.

Мы преодолеем это препятствие.

Наряду с количеством времени, которое я продолжал проводить в офисе, и полетами на Западное побережье, а также международными поездками, которые предстояли в связи с открытием офиса в Европе.

И я согласился с тем, что Аликс будет продолжать работать фельдшером, пока не забеременеет. Она была не в восторге от этой сделки, и я предложил ей стать диспетчером в колл-центре, работать в офисе, да кем угодно. Я просто не хотел, чтобы моя жена работала на дороге, где могла пострадать.

«Моя жена»

До нее я даже не задумывался об этом термине.

Но во многих отношениях это было так, как будто мы уже были женаты, жили вместе, делили ипотеку на наш дом здесь в Мэне. Она была единственным человеком в этом мире, который знал обо мне все.

Больше, чем мои родители и даже друзья.

Аликс не могла сказать, что не знает человека, за которого выходила замуж.

Между нами не было никаких секретов.

Ну, кроме одного.

Только потому, что она еще не знала о кольце, которое я держал в руке и достал из кармана, когда мы достигли вершины горы.

Я соскользнул с камня, на котором мы сидели, и, встав перед ней, взял за руку, помогая Аликс подняться на ноги. Сжав ее пальцы, я сделал шаг назад и встал на одно колено.

Я взглянул на Аликс, и она распахнула глаза. Сжала пальцами мою руку.

— Боже мой, — прошептала она.

Она, наверное, думала, что я ее не слышу.

Но я слышал. Я увидел в ее глазах удивление, и оно совпало с шоком в ее голосе.

Она была удивлена, как я и хотел.

— Аликс, я люблю тебя с того момента, как увидел в ресторане. Когда твой телохранитель пытался помешать мне написать на твоей руке мой номер.

На ее глаза навернулись слезы, но при этом воспоминании она засмеялась.

— Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Чтобы ты была моим партнером в каждом моем решении. Чтобы ты пообещала мне, что будешь со мной всегда.