Желание добиться возвращения утраченной надежды стало единственной страстью Роберта. Он все более разделял страхи Эмили и все чаще приходил к мысли оставить Миледи. Он стал задаваться вопросом, не права ли Эмили и в том, что необходимо оставить дом Годолфина. Возможно, даже вместе покинуть Лондон и отправиться в путешествие по миру, как они не раз обещали друг другу в Вудтоне, когда, будучи еще детьми, смотрели на звезды и предавались мечтам обо всех чудесах, существующих под этим звездным небом. И все же Роберт никак не мог решиться расстаться с Миледи во второй раз. Он продолжал жить под одной с ней крышей вместе с Эмили, и все это время росли его страхи, но и крепли мечты.

В конце концов решение принял за него лорд Рочестер. Они случайно встретились однажды вечером в Королевском театре. Сэвайл тоже оказался там, и он первым заметил Роберта и Эмили. Он окликнул их пьяным голосом, пошатываясь выбрался из своей ложи и направился к ним. Некоторое время он изучал Эмили алчным взглядом, потом ткнул Роберта кулаком в ребра и громким шепотом поделился своими наблюдениями:

— Изумительно милый и миниатюрный багаж вы сюда с собой прихватили. Черт бы побрал этих шлюх, но мне так нравится их деланная застенчивость.

— Уверяю вас, сэр, — гневно ответил Роберт, — эта леди не проститутка.

Он потянулся к шпаге, но кто-то схватил его за руку. Обернувшись, он увидел лорда Рочестера. Он тоже окинул Эмили изучающим взглядом. В этом взгляде не было вожделения, но у Роберта возникло ощущение, что Рочестер увидел в ней что-то знакомое. Граф склонил голову в вежливом поклоне.

— Вы недавно прибыли из провинции, Миледи?

Эмили ответила на поклон мимолетной улыбкой и сказала:

— Боюсь отвечать вам, сэр, потому что моя речь выдает меня даже больше, чем внешний вид.

— Свежесть того и другого, Миледи, не вызывает в отношении вас ничего, кроме доверия.

Лорд Рочестер еще раз поклонился ей и повернулся к Роберту.

— Полагаю, Ловелас, что ваша очаровательная спутница и есть дама вашего сердца Воэн?

— Она самая, милорд.

— Рад слышать это, — сказал Рочестер, не сдержав улыбки. — Надеюсь, вы помните, о чем я говорил вам в последний раз? Возможно, что это и есть ваш шанс разрешения проблемы. Ибо какой-то источник совершенно определенной радости — это все, что необходимо каждому из нас в этом мире, если мы не хотим быть игрушками в его вечной суете.

— Как видите, милорд, теперь у меня есть такой источник.

— А Маркиза? — понизил голос Рочестер. — Получила она то, что желала найти?

Роберт мрачно улыбнулся.

— Вижу, вы еще ничего не слышали.

По лицу лорда Рочестера, казалось, пробежала тень.

— О, кровоточащие раны Христа, — прошептал он, — она пострадала?

— Как ни прискорбно, да, — ответил Роберт. — Хотя в каком она состоянии теперь, не берусь сказать, потому что прошло уже несколько недель, с тех пор как я видел ее.

— Вы поступили весьма мудро.

Лорд Рочестер на мгновение замер, словно потерял мысль.

— Если увидите ее, — заговорил он наконец, — можете сказать, что у меня есть мумие[6].

— Мумие? — переспросил Роберт, нахмурив лоб.

— Помните, я говорил вам о турке, с которым встретился в путешествии. Он… нет, нет. — Лорд Рочестер не позволил себе договорить, и тряхнул головой. — Это больше не может быть вашим делом.

Он бросил взгляд на Эмили, потом положил руку на плечо Роберта и отвел его в сторону.

— Не могли бы вы последовать моему совету, Ловелас? — шепнул он ему на ухо.

— Вам известно, милорд, что одному я уже последовал.

— Очень хорошо. В таком случае забирайте свою возлюбленную, оставьте своих пьющих кровь друзей и уезжайте, уезжайте куда угодно, где вас не смогут найти. Вам удалось ухватиться за обломок вашей потерпевшей крушение жизни. Крепко цепляйтесь за него, Ловелас, не ищите нового водоворота. Это вам говорит тот, кто уже попал в него.

— Но…

— Поступите вы так, как я советую?

Какое-то мгновение Роберт молча стоял, не отрывая взгляда от Эмили. Потом он подошел к ней и взял под руку.

— Пойдем, — шепнул он. — Мы отправимся в путешествие.

Он кивнул на прощание Сэвайлу и отвесил глубокий поклон лорду Рочестеру. Выйдя из ложи и спускаясь вниз, он ощущал на себе его взгляд, пока не добрался до выхода и не вышел на улицу.

Он сказал Эмили, когда они уже возвращались из театра в карете, что отъезд состоится на следующий день. Она удивленно взглянула на него, потом молча страстно поцеловала. Роберт увидел серебристый блеск слез в ее глазах, она тесно прижималась к нему всю обратную дорогу. Сразу же по возвращении домой он отвел Эмили в ее спальню, а сам отправился искать Миледи. Как и в то утро его первого любовного опыта, он обнаружил ее уютно устроившейся у огня с бокалом вина в руке. Она подняла на него взгляд. Ее глаза светились тем ласковым ленивым восторгом, который запомнился ему навсегда, но теперь ее взгляд показался ему пустым и наполненным одиночеством. Она жестом предложила юноше сесть возле себя. Роберт сел, позволив ей нежно потрепать себя по щеке.

— Вы уезжаете?

Роберт кивнул.

Миледи продолжала похлопывать его по щеке, потом прошептала с укоризной:

— Значит, вы больше во мне не нуждаетесь!

— Не говорите так, Миледи, вы ведь знаете, что это неправда, — возразил он и помолчал. — Но вам также следует знать, что Эмили никогда не будет спокойна здесь.

— Вы женитесь на ней, Ловелас, обвенчаетесь в церкви?

— Да, — подтвердил Роберт и медленно произнес: — Я хочу жениться на ней.

Миледи горько рассмеялась.

— Так вы явились за моим благословением, как если бы я действительно была вашей матерью?

— Кого еще я мог бы просить о благословении и любви, как не женщину, которая, помимо Эмили, для меня дороже, чем все остальные в этом мире?

Роберт поднялся на ноги. Он взял руку Миледи и поцеловал ее.

— Если вы меня любите, — прошептал он, — то помолитесь о моем счастье. — Он подошел к двери, обернулся и сказал: — Спокойной ночи, Миледи.

Закрыв за собой дверь, он быстрыми шагами стал удаляться по коридору.

Миледи осталась сидеть у камина одна, с бокалом вина в руке и бутылкой, поставленной на пол возле кресла.

Роберт сразу же лег в постель, но сон не приходил. Он ощущал нараставшее беспокойство, хотя не мог бы сказать, крылось оно в предвкушении удовольствия или причиной ему был страх. В конце концов он сдался и вышел на балкон. Там он долго стоял, вглядываясь в ночь и прислушиваясь к шуму деревьев парка. Потом, словно движимый каким-то внезапным предчувствием, он покинул балкон и поспешил к двери в комнату Эмили. Он не заходил к ней ночью с той поры, когда она поправилась. Дверь, которую она обычно запирала, оказалась открытой, и он вошел в спальню. Эмили сидела в постели.

— Ты тоже не можешь уснуть, — прошептала она.

Роберт подошел к ней.

Какое-то время она смотрела ему в глаза, потом сняла с пальца кольцо и протянула ему.

— Надень его.

Роберт послушно выполнил ее просьбу.

— Этого будет достаточно для венчания? — спросила Эмили шепотом.

Она улыбнулась и поцеловала обнявшего ее Роберта.

— Помнишь, мистер Уэбб сказал нам однажды, что мужем и женой людей делает не священник, а только их взаимная любовь?

Она снова поцеловала его и сказала:

— Вот как я нашла ответ на свой вопрос.