Прямо в рот вошла. Н-да уж. Орально-летально.

В это время, один из зэков кинул камень и попал по многострадальной жопке жука.

Тот развернулся, каким-то внутренним чутьем просчитал траекторию и бросился в сторону обидчика.

Бубум!

Влетел он в ворота мощно. Мне даже показалось, что они слегка деформировались. Да не, показалось.

— Это что? Это как? — непонятно к кому обратился наблюдавший всю эту сцену от и до Доцент.

— Уметь надо! — ну а что? Не объяснять же, что сам в шоке. Что всего-то и хотел блинчик пустить. Не поверят же. Ещё и подумают, что я над ними издеваюсь.

Бум. Бум. Бубум!

Оставшиеся жуки безостановочно продолжили долбить дверь. И она, судя по тому, что я видел со своей позиции, начала потихоньку поддаваться.

— Прекратить огонь! Выцеливайте жуков! — Пахан взял в свои руки контроль над ситуацией. — Сивый, бери с собой парней и бегом к воротам! Укрепляйте всем, чем сможете!

Блин, еще, что ли, камешки покидать?

Поворачиваюсь к кучке, откуда экспроприировал предыдущий снаряд, но вижу только пыльную поверхность.

Пока я щелкал клювом, кто-то уже успел позаботиться о бесхозных камнях. Да и плевать. Сомневаюсь, что второй раз так удачно получится. А так я останусь в памяти окружающих, как легендарный метатель камней.

Что-то вроде «Силачом слыву недаром, семерых одним ударом»!

Бум. Бубум. Бубум!

Вот ведь настойчивые твари.

— Слушай, Доцент, — обратился я к наблюдающему за всей этой вакханалией приятелю, — а…

— Семён. Можно Сёма, — перебил он меня.

— А?

— Бесит уже этот «Доцент», — грустно вздохнул он. — Словно кличка собачья. Прости, перебил. Что ты хотел?

— Так это, Доце… в смысле Семён, эм, Сёма, — я немного сбился с мысли от неожиданности, — а башню-то целиком осмотрели? Наверх поднимался кто-нибудь?

— Да, поднимались. Там сверху еще один зал большой идет. Оттуда подъем на крышу. В самом зале дверь есть. Закрытая. Только за неё не получилось попасть. Ручек нет, толкали — безрезультатно. Открыть не смогли, ну и плюнули. На крыше тоже ничего интересного. На первом этаже, кстати, нашли фонтанчик. Так что, если пить захочешь — там ближе к центру вроде где-то.

— Да уж. Это мы тут в ловушке сами себя заперли, получается, — почесал я затылок.

Нет, за себя я не переживал. В своей возможности свалить и скрыться от преследователей я не сомневался. Но вот остальные…

— Ну, выходит так. Только сомневаюсь, что мы тут заскучать в осаде успеем.

— И с чего такие выводы? — с интересом взглянул на него.

— Да ты на дверь посмотри, — кивнул он вниз. — Ещё минут двадцать, и они ее тупо снесут.

— Да ну нет. Думаешь?

— Ну не двадцать, а тридцать. Вода камень точит, а тут вон что…

Бубум. Хкр. Бумбум!

— Или десять!

Хкррр. Бах.

— Да мочите вы жуков! — надрывался Пахан. — В башку цельтесь!

— Или вообще пять.

— Да не трогайте вы гоблинов! В жуков, сукины дети, кидайте! Крупнее камни тащите. Они такими темпами…

Вжухкр!

— Ааауууу!

А хорошая у него реакция. Четко увернулся. Правда, пробегающему мимо него с увесистым камнем зэку повезло намного меньше, и он словил молнию лицом.

Ослепленный, но не выпустивший из рук камень, он добежал до края, перевалился через него и упал прямо на жука.

Встретились трое: башка жука, камень и голова упавшего бедолаги.

Ну что сказать. Камень выдержал. Хороший камень. Крепкий.

— Пахааааан! — заорал забежавший на балкончик мужик. — Ворота на соплях! Щас рухнут, мля, пзц, короче, там…

Бубубух! Кхрррк.

Одна из створок не выдержала многократных актов вандализма и начала поддаваться.

— Аааа, мы все умрёёёоооом! Кха!

Бугай, про которого я уже немного успел забыть, внезапно оказался рядом с паникером, и тот как-то резко подавился своими же собственными зубами.

— Все вниз! Защищать ворота! — крик Пахана словно сбросил оцепенение с ближайших зэков. — Мы слишком близко к цели! До конца!

— До конца! — подхватил кто-то.

— До конца!

— До конца! — все громче и чаще стало раздаваться со всех сторон, пока не орали уже все вокруг.

— Вперёооод! — заорал Пахан, и, подавая пример, первым рванул к лестнице.

Остальная толпа, подхватив оружие, рванула за ним, подбадривая себя криками.

— И чего, спрашивается, так орать? — задал я вопрос в никуда, стараясь избавиться от звона в ушах.

— Ну дак, мораль, все дела, — ответил мне Доце… Семён. — Пойдём?

— А надо?

— Так опыт же! — ответил он, ткнув пальцем в переносицу, словно хотел поправить невидимые очки.

Бабам. Крак. Хрусть!

— И то верно. Кто последний, тот слоупок! — выдал я, повернувшись в сторону лестницы.

Вот только Сёмен и не думал дожидаться, пока я перейду на бег, и рванул вперёд

Вот зараза! Ну и шустрый же гад!

Пришлось ускоряться, стараясь догнать чересчур шустрого приятеля.

Догнал его уже в самом конце лестницы, и в зал мы ввалились одновременно.

По пути успел еще отметить ошарашенные лица зэков, которые, наоборот, особо не спешили принимать участие в предстоящем сражении.

Крак.

Одна из створок не выдержала очередного удара и заметно покосилась. В образовавшуюся щель тут же просунулась морда жука.

— В стороны! — заорал Доц…Семён. Никак не могу привыкнуть называть его по-новому. Даже у себя в голове.

На удивление, большинство стоящих перед дверями заключенных его послушали и отпрыгнули от щели.

Как оказалось, не зря. Влетевшая в помещение секундой позже молния ударилась в противоположную стену, никого не задев.

Надеюсь, что слишком часто они так делать не умеют, иначе они тупо половину зажарят, пока мы до них добежим.

Добежав до дверей, я подскочил к пролому, взмахнул цепью и вонзил крюк в челюсть недорощенного громовержца.

Уперся ногами в ворота и изо всех сил потянул на себя, не забывая осыпать жучару ментальными иглами, отчего тот завизжал, как девчонка.

Жук пытался отползти подальше от прохода, но я держал крепко. Вены вздулись, руки напряглись, ещё и концентрироваться приходилось, чтобы использовать Ментальную атаку.

Нетривиальная, в целом, задачка выдалась. Тут кто кого передавит.

— Ннна! — глаз жука лопается, не в силах сопротивляться заостренному железному… подсвечнику?

И когда только он успел сделать из «этого» что-то наподобие оружия? Шустрый тип, этот До…Семён. Неплохую приблуду себе соорудил из, казалось бы, бытового предмета.

Лапы жучары, не ожидавшего такой подставы, подломились, и он грохнулся на брюхо, но тут же попытался снова встать, не переставая визжать.

Пользуясь моментом, кидаю ментальные диски и, как только у твари подкашиваются лапы, снова тяну его на себя.

Семён, не растерявшись, вытягивает свое импровизированное копьё из раны и втыкает его уже во второй глаз. На этот раз удар выходит удачнее, штырь входит значительно глубже, видимо, достав до мозга.

Пара судорожных движений, и жук затихает.

— Могёшь, умеешь! — комментирую я, глядя на пытающегося вытащить «копье» представителя столь редкой здесь интеллигенции.

— Ну так, мы не пальцем деланные, — приятель наконец-то справляется со своей задачей и сейчас брезгливо рассматривает конец оружия, испачканного какой-то вонючей дрянью.

— Хорошая работа! — это уже Пахан. Вот везде ему надо вставить свои пять копеек. — Так, ты и ты, — указывает на парочку мужиков, на лице которых написано явное нежелание сражаться, — бегом наверх.

— Следите, чтобы они никаких сюрпризов не выкинули. Если заметите нездоровую движуху, сразу мне говорите.

Он взмахом руки отправляет новоиспеченных дозорных, на лицах которых легко читается откровенное облегчение, наверх.

— Остальные соберитесь. Чего вы так напряглись? Это просто жалкие жуки и ещё более жалкие гоблины. Сунутся сюда к нам — мы их порвем, не вспотеем, — и глядя на приободрившихся подчиненных, добавил: — Главное — под разряды не суйтесь и прикрывайте друг друга!