– Может. Только не в вашем и уж точно не в моём случае, – сказала женщина. Молодой человек выпустил дым от очередной затяжки, но теперь в стену палатки. Глаза женщины вновь проследовали за дымом. Молодой человек не мог не обратить своё внимание на эту странность.

– Если вам не нужны диски с музыкой. Тогда этот разговор становится куда более интересным. И так, чем могу быть вам полезен? – сказал молодой человек и выпустил дым вверх. Женщина снова стала смотреть на клубы дыма

– С чего вы взяли, что мне от вас что-то нужно? Разве я похожа на человека, кому что-то вообще нужно?

– Если честно, то я не готов давать оценки людям и уж тем более выявлять их потребности. Ну, если речь, конечно, не идёт о выборе музыкальных дисков.

– Вы наивно полагаете, что на земле живут люди, про которых можно сказать то, что они знают, чего хотят на самом деле. Я вас уверяю, что таких людей попросту нет. И быть не может.

– Ну почему же. Вот, к примеру, я… – начал говорить молодой человек и поймал себя на мысли, что, если проникнуть в самую глубину, то там будет пусто и стройной концепции желания у него не сформировано, так, только хаотичные обрывки. – Ну хорошо. Предположим, что я, может, и не знаю, что мне нужно. Но было бы абсурдно предполагать, что нет таких людей, которые знают.

– Это исключено, – сказала женщина. – Вопросов много, а ответов нет. И вот скажите мне, любезный, как в такой неразберихе может родиться что-то полноценное. Что-то поистине фундаментальное, что могло бы образовать вечный храм, – сказала женщина, а молодой человек, хоть и пытался внимательно слушать, его увело в сторону выражения вечный храм. «Вечный храм. Если храм вечный, то что находиться в нём, тоже стало быть вечное».

– Возможно вы и правы. Но задача приручить стихию вокруг нас остается первоочередной. И мы в этом, хоть как то, но всё же продвигаемся. Это как разделение труда, только труд этот делят поколения, представленные цивилизацией. Целые поколения собирают одну деталь какой-то будущей модели, которую они не увидят. Тут всё логично. Потому что так уж сложился временной цикл, – сказал молодой человек.

– Вот видите, какие вы правильные выводы сделали, что путь наш не верен. А все мы продолжаем по нему следовать, наивно полагая, что в конце этого пути мы обретем суть истины. Это агония, мы просто сгораем в ней и всё. Просто без причины, без смысла. Адский котел, где варятся сотни миллиардов судеб, – говорила женщина, в некоторых местах своей речи приходя в эмоциональные состояния. Молодой человек ощутил странное чувство, что слова женщины имеют некий вес, который придавливает его мысли.

– Предположим, что вы правы. Но это не имеет смысла в условиях, когда люди проживают жизни и не знают, что они на самом деле горят в адском пламени. Если мы все, по вашим словам, находимся в этом самом котле и при этом прибываем плюс-минус в среде, комфортной для себя, то какая разница, котёл это или райский сад?

– Хм… Разница, молодой человек, огромная. Вы, разумеется, видели, как что-то горит. Ну вот, предположим, взять хотя бы вашу сигарету, когда она сгорает, от неё остаётся только пепел и разная гарь на стенках, ваших ещё пока молодых, лёгких. Огонь оставляет за собой лишь разрушения. И чего тут хорошего? Нам всё это уже досталось в огне, как и тем, кто нам всё предал в таком виде, и мы поступим так же. Разве это хорошо? – говорила проникновенно женщина. – И что самое главное, винить то некого… Каждый день мы убиваем бога. Каждый день мы терзаем его. Он хоть и всемогущ, но убить его окончательно в наших силах.

– Так, а делать тогда, что нужно? – сказал молодой человек.

– А ничего.

– Как ничего? – сказал молодой человек.

– А вот так, ничего. Этот процесс не обратим.

– Тогда, что нам остаётся?

– Только верить, что Бог что-то ещё сможет исправить. Хотя сил у него становиться меньше с каждым днём.

– А помочь мы ему можем?

– А вот этого я не знаю. И знать не могу, – сказала женщина и полезла в сумку. Немного покопавшись, она достала три диска. – Вот, – протянула она диски молодому человеку.

– Что это? – сказал он, взяв их в руки.

– Это аудиокниги. На них то немногое, что мы знаем про него.

– О Боге?

– Разумеется. Об Иегове. Да славится имя его, – сказал женщина.

– И зачем они мне?

– Сами послушаете. Другим отдадите.

– Ну хорошо. Спасибо. Как-нибудь обязательно послушаю.

– Как-нибудь? – сказала женщина, рассердившись на слова молодого человека. – Тогда. Давайте их обратно. Раз они вам без надобности, – сказала женщина и протянула руку.

– Да всё в порядке. Мне они нужны. Я, может, давно хотел найти что-то подобное, да вот не знал где. Может это даже и неслучайно, что вы ко мне пришли, – сказал молодой человек. «Как она меня чётко зацепила на крючке, это она так специально или это просто случайность? В целом, схема хорошая. Эффективная. Да блин, она гений маркетинга. Мне теперь реально хочется послушать. А что, если второй дорожкой наложить на эту словесную эквилибристику классическую музыку, которую принёс мне этот блаженный. Интересно, как это будет звучать. И принёс Иегов спасение, только слепы и глухи были люди, и вот тут, запил, проникновенный на скрипке и пауза. Интересное решение. Или вот ещё, под моцартовский «Реквием», найти часть текста, где идёт последовательное утяжеление смысла и подогнать её под кульминацию».

– В этом можете даже и не сомневаться. Случайности в таком деле абсолютно невозможны, – сказала женщина в ответ и оборвала мысли молодого человека. Затем женщина просто стала молча смотреть на молодого человека, не произнося при этом ни единого слова. Молодому человеку даже стало в какой-то мере жутко от происходящего, но он никак не мог решиться прервать это зловещее молчание. И как только он решил, что всё, пора что-то предпринимать, то женщина, не сказав ни слова, развернулась, осмотрелась и, выбрав сторону, пошла как ни в чём не бывало.

«Заметки на полях №9»

«Со мною вот, что происходит, ко мне мой старый друг не ходит… Как там дальше. Ко мне мой старый друг не ходит, а ходит… Да что за… Кто там к нему ходил… Мой старый друг не ходит, а ходит… А ходит…

Вообще, советской культуре пришлось быть заложниками того, что они не могли говорить языком реализма. Всем нужно было прятать политический контекст. Кроме исторических работ, там просто без этого не обойтись. Но взгляды всё равно должны быть правильными. Всё это привело к тому, что в массовом советском культурном продукте отсутствовал образ реального насилия. Хотя социальную проблематику поднимать творцам той эпохи всё же удавалось. И что самое важное, что со своей главной задачей этот продукт культуры справлялся. Задачей объяснить всем, что их реальность является нормой. И тут тоже можно понять почему советские властители всех периодов уделяли контролю над этим столько внимания и сил. Вообще, их стиль управления создаёт образ некой тайной организации. Чей главной целью было создать людям иллюзию, почему и не нужна нормальная еда, нормальные условия жилья, нормальные машины, нормальные предметы быта и все другие чревоугодные прелести свободного рынка. А, ну да. Еще свобода передвижения и свобода вообще. Хотя может понятие свободы просто мифологизированный культурный образ, через который легче продавать товары. И централизованное управление твоими мыслями создает защиту от мерзких лап торгашей. Тогда замысел советской концепции бытия понять можно. Создать другое восприятие к предметам через рыночный аскетизм. Тем самым изменить баланс между духовным и материальным. Только, как показала практика, нет желающих приносить себя в жертву светлому трасендентному будущему. И к слову , про тайные ордены, интересно было посмотреть на государство масонов.».

– Добрый день. Мне нужна ваша профессиональная консультация, – врезался юный голос в мысли молодого человека. Молодой человек настолько увлечённо прибывал в своих размышлениях, что даже не заметил, как к нему подошёл юноша. Он был высокого роста, но щуплого телосложения и вся одежда на нём была на размер больше, это создавало комичность его внешнего вида. И всю эту комичность подчеркивали жирным штрихом очки с толстой роговой оправой.