На охоте позволялось ходить в любом направление Фортвила, главное не переступать границы волков и, если остальные ведьмы отправились за деревню, то Ноа направился в лагерь волков. Он пересек границу и атаковал двух волчиц—подростков. Убил их голыми руками, не используя магию. А после принялся сжигать сам лагерь. Естественно его остановили, убив. Окровавленное тело волки приволокли в нашу деревню. Аннабель увидела одна из первых. Я могу поклясться, что в эту же секунду, как глаза ее наткнулись на тело Ноа небеса разразились громом. Земля затряслась, а ветер даже сорвал несколько крыш. У Аннабель начались преждевременные роды. Стоит ли упоминать о медицине в то время? Единственный человек, кто мог бы ей помочь — Майя. Магия любила ее. Куда бы сестра ни ступала, везде появлялась жизнь, будь то растения или животные. Но, как оказалось, другое дело человек. Здесь нужно уметь применить магию и направить ее в правильное русло. Майя же не умела. Она избегала всех занятий, предпочитая проводить это время с одним… не важно. Но мы все надеялись, что ей удастся спасти ребенка, ведь если магию не использовать — она сама найдет выход. Так и происходило с растениями и животными. Ребенок умер в утробе. В это же время мама пыталась уладить конфликт, ведь волки не только хотели принести тело, но и поквитаться. Действия Ноя посчитали объявлением войны. И лишь наложенный барьер и дипломатические способности мамы избавили нас от расправы.

С каждым словом становилось легче. Казалось, будто бы моя кожа покрыта многомиллионной корой, и теперь она медленно отпадала. Я поняла Майю и ее желание поделиться со всеми нашей историей. Этот невероятно тяжелый груз давно нужно было скинуть и жаль, что сделано это в нынешних обстоятельствах.

— Что было дальше? — хрипло спросил Скотт, а я наконец увидела силуэт дома.

— Аннабель не смогла смириться с потерей ребенка и мужа. Она покинула клан, но лишь физически — магия в ней продолжала жить. Она спокойно пользовалась ей, но как именно применяла — никто не знал. Несколько раз Аннабель приходила в нашу деревню и пыталась убедить маму выступить против волков. Якобы черная магия поможет уничтожить каждого, едва на рассвете они откроют глаза.

— Черная магия?

— Неприродная. Не та, с которой мы родились. Ее использование очерняет мир. Уничтожает. Ведьм наказывают за использование такой магии, да и сама она оставляет отпечаток. Нельзя использовать ее без последствий. Аннабель об этом прекрасно знала, однако не остановилась.

— Но почему она прокляла? Почему именно Майя?

Скотт задал именно тот вопрос, который я задавала себе, едва проклятие обрушилось на плечи сестры. У меня не было на него ответа ни тогда, ни сейчас.

— Я не знаю, почему Аннабель выбрала Майю. Спустя неделю после моего двадцать первого дня рождения, Аннабель вновь пришла в нашу деревню.

Воспоминания захлестывали. Картинка сменялась одна за другой. Слова отдавали горечью, но мне необходимо их озвучить. Скотту придется увидеть Аннабель, и он не должен попасть под ее чары. Он должен понять, что за человек стоит перед ним и какие ужасы Аннабель творила.

— Это был обычный день…

6 апреля 1922 г.

Это был обычный день, наполненный привычными заботами и делами. Едва я распахнула глаза, как Майя уже заплетала свои длинные темные волосы в косу — она спешила на ферму к Остину. Ей нравилось помогать Сьюзан — матери Остина. Майя то готовила обед, то вылизывала дом до скрипучей чистоты, то кормила животных. Сьюзан в долгу не оставалась и передавала нам жирное мясо, связанные кофты, хорошие плотные ткани. Майя давно считалась невесткой в их доме, а совсем недавно и вовсе пошли разговоры о свадьбе, намечая ее в первом месяце лета. Так предки намеревались привлечь внимание лесной ведьмы, которая не откликнулась на просьбы старейшин пустить семью Остина в наш клан. Меня эти разговоры сильно пугали, и я старалась лишний раз не участвовать в них. Вот и в тот день, я старалась сделать вид, что крепко сплю и не замечаю ее спешных сборов.

— Я видела, как ты моргнула, — усмехнулась сестра.

— Пойдем со мной на занятия. — Я отбросила от себя стеганое одеяло и вязанный нежно-розовый плед, опустила босые ноги на обветшалые половицы. Ветер проник сквозь щелки и обдал кожу своим ледяным дыханием.

Майя успела заправить постель, накинув на одеяло длинный шерстяной плед — подарок Сьюзан. С помощью него сестра скрывала цветущие под кроватью лилии. Они с каждым днем прорастали все сильнее и тянулись к ней своими изящными стебельками, но Майя поначалу обрезала их и выкидывала в наш маленький сад. После обратилась к Джесс, с просьбой дать ей отраву. Теперь же просто скрывала под длинной тканью.

— У меня сегодня много дел. Тем более, я обещала Остину, что приготовлю пирог, — пожала плечами сестра.

Вот и весь смысл ее жизни — порадовать Остина. От одного упоминания его имени меня захлестнула злость. То ли сестринская ревность так проявлялась, то ли моя личная неприязнь, но брови сошлись на переносице. Мен поражало, что сестра так просто отказалась от своих сил и ударилась в любовные утехи. Мы рождены ведьмами. Мы должны использовать магию.

— Софи, пожалуйста. Я не хочу пользоваться магией. Ты же всегда со мной? — Это был не вопрос, а утверждение. Я покачала головой и встала с кровати. Убеждать Майю мне больше не хотелось.

Ко мне заглянула Симона и помогла собраться. Мы вместе обучались магией у Маргарет. У нее хранились самые древние и сложные заклинания, которые с трудом давались молодым ведьмам. Я не могла сказать, что Маргарет была хорошим преподавателем: она часто кричала, когда у нас не получались заклинания, а после опрокидывала стопочку с настойкой, уверяя, что в ее составе лишь чистые травы и барбарис. Однако после настойки Маргарет становилась добрее и снисходительней. И чаще отмахивались от наших промахов.

В деревне было спокойно. Ведьмы сновали по своим делам: кто-то занимался скотом, кто-то утеплял дома и подбивал доски на крыше, кто-то просто сидел. Близнецы Роки и Сет носились друг за другом, громко заливаясь смехов. Кудахтанье кур, ржание лошадей и тихие разговоры раздавались повсюду. Внезапно перед нами выскочил петух, а за ним Гарри. Он крепким словом просил птицу немедленно остановиться, но тот даже и не подумал этого сделать. Вдали я увидела Майю и Остина. Они шли за ручку, и бьюсь об заклад, расплылись в самой наивной улыбке.

Но уроки магии быстро отвлекли меня ото всех проблем. Маргарет заставляла нас учиться управлять предметами только лишь взглядом, поджигать их, но при этом делать настолько аккуратно, чтобы пламя, ни в коем случае не уничтожило вещь. Лично я перестаралась и едва не спалила дом, а Симона попыталась затушить, но вода хлынула в потолок. Маргарет долго ворчала, пытаясь разгрести последствия, а после плюнула и опрокинула стопочку с настойкой.

Для меня занятия магией сродни спорту: та же приятная усталость по всему телу, адреналин в крови, удовлетворенность. Шаг за шагом я приближалась к своей цели — стать могущественной ведьмой, которая с легкостью использует заклинания во благо. Конечно, где-то в глубине души я мечтала стать главой клана, изменить отношения людей к ведьмам. Но все это казалось чем-то недосягаемым, невозможным.

Маргарет объявила об окончание занятий. Мы с Симоной спешно оделись и выскочили из дома, но далеко уйти не смогли: Джесс о чем-то громко переговаривалась с Гарри. Тот, к слову, наконец, поймал петуха и теперь крепко сжимал его в подмышке.

— Не нравиться мне, что эта девица вновь пришла к нам. Не к добру это.

То как Джесс это сказала и как нахмурились ее тонкие брови, я сразу поняла, о ком идет речь. Аннабель.

— Зачем она пришла? — вырвалось у Симоны.

— Аннабель ни с кем не разговаривала. Направилась сразу к Элизабет.

От этих слов по телу ударила мелкая дрожь. В горле запершило, а во рту стало сухо. Я невольно дернулась и спешно спрятала руки за спиной. Животный страх разлился по венам. Захотелось где-нибудь спрятаться, а по уходу Аннабель вновь вылезти. Я оглянулась. Другие ведьмы будто испытывали то же самое: они наспех загоняли кур, захлопывали двери и выставляли обереги на крыльцо. Поменялась не только настроение в деревне, но и погода. Синее полотно затянули серые тучи. Поднялся ветер и начал покачиваться высокие макушки сосен. Он словно пытался накренить мощные стволы и обрушить их на наши дома. Я съежилась и плотнее укуталась в шаль, которую спешно накинула, выходя из дома.