Девушки продолжили путь. Правда, в этот раз они сговорились бежать, если встретят какую-то подозрительную тварь. На второе воскрешение у Рики точно не хватит маны в ближайшее время.

— А чем это ты всё-таки прикончила зверюгу, София? — спросила вдруг Айша.

— Заклинанием. Я у Джудо тоже время даром не теряла, знаешь ли, — ответила герцогиня.

«А вот о том, что это за магия, тебе знать не следует,» — подумала блондинка.

Заклинание, сжимавшее пространство вместе с телом противника, «Сдавливание Джудо». Незатейливое название для столь страшного колдовства. Это заклинание придумал именно Джудо, ещё до того, как стал королём. Предок Софии и научил её ему. Как и многим другим заклинаниям и магическим принципам. У Софии было чувство, что за один урок Джудо она узнавала больше, чем за все годы в академии и с нанятыми отцом учителями. И это было недалеко от истины.

Вопреки опасениям Софии, Айша не стала задавать лишних вопросов.

Бредя по берегу, девушки вскоре натолкнулись на кое-что интересное. На песке лежала большая лодка, рядом с которой несколько мужчин в грязной мокрой одежде, с оружием, пытались отбиться от стаи мелких белых обезьян. Зверьки двигались быстро, и явно были непросты. Но и до убитого Софией тигра сильно не дотягивали. С такой стаей девушки могли справиться без опасений. А вот у державших оборону мужчин были проблемы.

— Поможем? — спросила Тома.

— Мы только что чудом выжили в схватке с другим зверем. Нет уж, я против, — сказала Айша.

— Ну, они явно слабее того кошака, — заметила София.

— Кошака, — фыркнула Тома.

— К тому же, это неплохой способ наладить контакт с местными. Они будут нам должны, — сказала София.

Пока девушки обсуждали, что делать, одна из обезьян очередной атакой сломала самому крупному мужчине ногу. Тот с воем упал на песок. Из лодки высунулась мелкая девчонка, и что-то закричала на незнакомом языке. В этот момент обсуждение закончилось. Потому что едва увидев ребёнка, Айша первой бросилась вперёд…

Путешествие по паутине пока что выходило удивительно безопасным… и скучным. Я просто шёл. Шёл, шёл, и шёл, а потом ещё шёл, и снова шёл, отдыхал прямо на дороге, разбивая полученную от Джудо палатку, раскладывая защитные амулеты вокруг, и залезая в спальный мешок, а потом просыпался, и шёл, шёл, шёл. Кажется, я начинаю сходить с ума.

Разговоры с Майей не особо помогали. В основном, потому что у нас не было нормальных тем для обсуждения. Майя имела доступ к моей памяти, но пытаться обсуждать любые вещи из моей жизни на Земле мы очень быстро перестали. Это вгоняло в уныние. Не скажу, что мне в целом меньше нравится этот мир и жизнь в нём, но именно что «в целом». На Земле остались люди, и всякие другие штуки, по которым я скучаю, и которых по всей видимости никогда больше не увижу, и вспоминать об этом грустно.

В принципе, если забыть про абсолютно пустую черноту над головой, и другие «нити», то можно представить, что я просто гуляю ночью по дороге. Правда, ещё нужно забыть про то, что тут нет никакого источника света и теней, но при этом всё выглядит равномерно освещённым. И про то, что за всё время здесь, мне ни разу не захотелось есть, пить, или сходить в туалет, хотя в паутину я пришёл не то что бы с пустым желудком.

И кстати, сколько я уже так иду? Я спал… Четыре раза. Или пять? Майя говорит, что шесть… Проклятье. А сколько мне сейчас нужно времени, чтобы устать? Майя говорит, что по её внутреннему ощущению времени я иду где-то тридцать часов подряд, потом сплю восемь, из-за повышенных характеристик мне нормально. Это я здесь уже почти десять привычных суток бреду? Неудивительно, что крыша начала ехать. И почему не встретил до сих пор никого, ни одного другого путника?

Я дошёл до очередного перекрёстка, уже третьего на моём пути, узла из множества нитей-дорог, идущих в разных направлениях, под разными углами. Конкретно этот перекрёсток представлял собой полусферу, сплетённую из более тонких серых нитей. Хотя вообще, правильнее было бы называть их «лентами», как и те широкие дороги в пустоте, по которым я ходил. Но мозг упорно цепляется за слово «нить». Как и за образ паутины, несмотря на то что объективно эта «Великая Сеть» не слишком-то походит на паутину при внимательном рассмотрении. Тут явно замешаны какие-то магические, телепатические, или божественные фокусы.

Если «Иззи» бог, и ему нужна энергия веры, как и прочим божествам, то возможно, ему есть какая-то выгода с того, чтобы это место ассоциировали с паутиной, а его, как хозяина, с пауком? Мне он предстал в теле бабочки, это же не обязан быть его истинный образ. Раса разумных пауков с коллективным сознанием…

Мои ленивые мысли прервало неожиданное событие, самое необычное, что я видел с момента начала пути по Великой Сети. Подойдя к самой полусфере, я увидел внизу другого человека. Странно, что я не ощутил его ауры заранее. Юноша в длинном белом халате со светло-зелёными полосами, деревянных сандалиях на высокой платформе, и с ярко-синими волосами, заплетёнными в короткий конский хвост. За спиной висел меч, из-за плеча торчала длинная рукоять. Увидев меня, парень вскинул руку, как-то странно сложив пальцы, и воскликнул что-то непонятное.

Хм. Этот язык я не знаю, так что в ответ просто пожал плечами.

Парень нахмурился, и сказал что-то ещё, более резкое. Потом выкрикнул что-то совсем уж злое. Потом вдруг начал говорить очень мелодично, словно что-то пел… Но ничего из этого я не понимал. Наконец, на седьмой попытке, я вдруг услышал знакомые слова:

— Приветствую другого странника!

Говорил незнакомец с некоторым акцентом, но я его понял. Вообще, очень странно снова сталкиваться с языковым барьером. Я как-то привык, что в Тарэль и Санаске все говорят на одном языке, без каких-то серьёзных различий, и что этот язык мне в голову загрузили в момент переноса. Незнакомую речь с тех пор я слышал только от Иршал, и как-то начал думать, что смогу обходиться одним языком постоянно. Даже Джудо, и та посланница Аллары, говорили со мной на привычном языке, чьего названия я так и не удосужился узнать. Что ж, одним сюрпризом больше, хотя наличие множества языков, конечно, куда более логично.

— И тебе привет, — ответил я, — этот язык я знаю. Вернее, только его и знаю.

Ну, ещё русский, конечно, и кривой английский, но сомневаюсь, что есть смысл их упоминать. Вернее, я предпочту их не упоминать. Потому что, если я тут где-нибудь в свободном обнаружу какой-нибудь осколок с диаспорой русских попаданцев, у меня мозги через уши вытекут. Не потому, что не люблю соотечественников, а потому что сама мысль несколько… шокирующая. Ведь может же такое быть? Или не может?

— О! — воскликнул парень, — Ты из Ирролара.

Я кивнул.

— Перейду к делу. Я прошу тебя о тренировочном бое! Я впервые вижу мечника не из ордена, и хотел бы помериться с тобой силами!

— Нет уж. У меня дела есть, — ответил я.

— Эй! Я готов разделить с тобой лучший травяной чай, из коллекции магистра! И поделиться множеством славных историй! Я даже дам тебе духовный камень!

— Спасибо, не интересно, — ответил я.

Впрочем, я уже знал, что драки избежать не получится. Парень говорил с таким апломбом, что сразу было ясно — отказ он воспримет как оскорбление. Слишком большую важность он придаёт травяному чаю, духовному камню, и славным историям.

Так и вышло.

— Что ж… В таком случае, мне придётся тебя заставить. Извини, но я очень не люблю, когда мне отказывают, — сказал парень.

В его руке появилась небольшая голубая сфера, размером с горошину. Парень раздавил её пальцами, и та с треском лопнула. Во все стороны хлынул поток синей энергии, как вода.

Я наблюдал за всем этим спокойно, и ничего не делал. Потому что к концу разговора уже смог разглядеть тщательно скрываемую парнем ауру, да и суть магического расходника ухватил ещё до активации.

Волна прошла сквозь меня, вышла за пределы перекрёстка, облепила дороги вокруг, и сформировала полупрозрачную сферу, радиусом несколько сотен метров. Это барьер. Разрубить его я, конечно, смогу, но это займёт какое-то время — необычная энергия, незнакомый тип. Вроде как чисто духовная сила, но то ли с какими-то примесями, то ли неизвестного мне подвида. Либо давить голой силой, либо анализировать, чтобы разрезать напрямую. Так что придётся видимо всё-таки успокоить этого буйного, а то покоя он мне точно не даст.